Саша провела в Ивановске шесть с половиной лет, переехав туда с мужем сразу после окончания школы. Бывший муж, по неведомой насмешке судьбы носивший имя Александр, мог до сих пор проживать в том же месте. Зачем она решила отправиться именно туда? «Они в разводе. Она предпочла жить с деспотичной матерью, лишь бы подальше от него», — убеждал себя Андрей, хотя уже отослал Бориса следовать за автобусом и держать его в курсе по мере поступления новых вводных. Пока Саша ехала в Ивановск, Андрей навёл дополнительные справки: Александр Антонов, одноклассник и ровесник Саши, поженились в восемнадцать сразу после выпускного и почти сразу же переехали, заочник, экономист среднего звена, прописан и проживает в Ивановске, причина развода размыта в «отсутствии взаимопонимания» и «конфликте характеров», детей нет. Внутри Андрея закипела злость. Ещё один родственничек с «характером», которому чем-то не угодила Саша. Ноги ему не мыла и воду после не пила?! Он оттолкнул мышку, съехавшую с коврика. Поднялся и распахнул окно. Закурил. Прямо в кабинете. Выматерился. Затушил сигарету в стакане. Глубоко вдохнул и выдохнул. Забрал со стола телефон и сел в кресло, уставившись на колышущиеся гроздья гортензии. Рассвет пришёл вместе с сообщением от Бориса: «Вышла на въезде в город. Встретилась с женщиной. Доведу до дома и пробью адрес». Андрея немного отпустило. Он напечатал «принято» и отправился за кофе. Саша приехала погостить к близкой подруге Надежде. Частный дом, на другом конце от прежнего места жительства Александры в Ивановске. Никаких попыток увидеться с бывшим мужем. Целый день никуда не выходила и только вечером прогулялась по округе вместе с подругой. Славенский уже лёг спать, наконец на кровати, по-человечески, когда звякнуло оповещение. Первое, что бросилось в глаза — непривычно объёмный текст от Бориса. Второе — время позднее… Третье — что-то случилось! Андрей сел и сосредоточился. *** Убедившись, что девушки закрылись на ночь, Борис решил размяться и обойти дом Надежды, чтобы проверить, как и с чем тот граничит. Сунувшись в заросший высокими сорняками проход с соседским забором, почувствовал запах реки и натопленной бани. Не рискнув обжечься крапивой или попасть в темноте в яму, он перешёл улицу, чтобы не мельтешить под окнами, и оттуда высматривал зазор или проулок с другой стороны. Но забор оказался единым на два участка, и единственным вариантом попасть дальше оставалось только перелезть через него. Раздавшиеся в ночной тишине возгласы и всплески заставили Бориса вернуться и рвануть в первый обнаруженный проход. Оцарапав ладонь, он сбавил ход, не видя, но интуитивно ощущая преграду перед собой. И всё равно чуть не врезался в выброшенную сюда старую железную печку с длинной трубой. Определяя на ощупь, как обойти неожиданное препятствие, вновь услышал плеск воды и забрался на наверняка проржавевший, но всё ещё крепкий корпус. «Женщины купаются в реке после бани. Посторонних любопытных не наблюдается. Выхода в город со стороны огорода нет», — заканчивал Борис свой пространный доклад, которым словно винился в непреднамеренном подглядывании за… девушкой босса. Андрей отправил Бориса отдохнуть, настойчиво обозначив снять номер в гостинице. А сам привалился к спинке кровати, растеряв остатки сна и слишком живо мысленно совмещая мокрую обнажённую Сашу из его душевой с образом девушки, плавающей в реке голышом и распаренной после бани. ***‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Утром Борис прислал привычный краткий отчёт: «Надежда на работе, Александра в доме», — и данные по подруге, которые уже имелись у Андрея. Вечером добавилась не очень чёткая фотография, сделанная с моста через реку, который находился на приличном расстоянии от интересующего огорода: две женщины и мужчина, копающие картошку. Прочитав «…друг Надежды» и отметив белёсую шевелюру здоровяка, в отличие от темноволосого бывшего Саши, Андрей чуть было не увеличил изображение, чтобы приблизить присевшую возле ведра Александру. Одёрнул себя, в сотый раз констатируя собственное беспричинное помешательство на этой женщине. “Преследование”, “сталкерство”, “одержимость”, как ни назови. Он никогда не опускался до них в личных целях. Только при всех разумных доводах что-то иное никак не давало ему отпустить Сашу. В очередной раз проиграв самому себе, Андрей установил новый срок условного прощания с Александрой. Она не будет вечно прятаться и жить у подруги и либо уедет дальше, либо попробует обосноваться в Ивановске. Он выяснит, отзовёт Бориса и удалит папку «Саша» с рабочего стола, которая пополнялась с бешеной скоростью. Все три дня пребывания у Надежды Саша не отлучалась никуда дальше ближайшего магазина. Она проводила время в доме, сидела в кресле-качалке в опустевшем огороде или на мостках у речки. Убеждая самого себя, что разово прибегает к вынужденной мере, Андрей подключил давние связи и по движению средств на Сашиной карте узнал, что Олеся Михайловна честно выполнила свою часть уговора по перечислению премии, а Александра приобрела билет на поезд в один конец в столицу соседней области и забронировала номер в небольшом хостеле на неделю. Борис ждал отмашку по дальнейшим действиям, готовый вернуться домой или выехать вслед за Сашей. А Андрей набирал номер Семёна, чей питомник располагался как раз в одном из пригородов, куда она направлялась. — Особенная знакомая? — в лоб уточнил Семён, выслушав просьбу Андрея присмотреться к Саше как ветеринару в работе с его собаками. — Да, — Славенский не стал вдаваться ни в какие подробности. — Приедет завтра. Я сообщу, как только она устроится в клинику. Заедь туда с одним из своих подопечных и, если устроит, возьми к себе. — При работе и под присмотром? — усмехнулся Семён. — И про тебя ни слова? — Да, — снова скупо ответил Андрей. — Лишних рук у меня не бывает, так что оценю твою протеже. Оставаясь верным себе и не откладывая то, что можно было сделать сразу, на третий день Семён устроил якобы случайную встречу с Сашей рядом с гостиничкой, в которой она остановилась. Как он рассказал Андрею позднее, в тот день пришлось потревожить и захватить с собой недавно доставленного к нему побитого пса, чьи ушибы подзажили, но исхудавшее тело вызывало неизменную жалость и желание посадить на голодный паёк тех, кто сотворил подобное с ним. Прогуливаясь вдоль газона, Семён караулил Сашино возвращение. Она обратила внимание на явно истощённое животное и замедлила шаг. — Не ваш? — поинтересовался Семён. Она отрицательно покачала головой, не отрывая взгляда от подошедшего к ней пса. — Нашёл его неподалёку отсюда и думаю, а вдруг кто-то слёзы льёт над пропажей и тоже сюда приходит, — продолжил Семён, отмечая, что собака без опаски приблизилась к девушке. — Привет, — произнесла Саша и осторожно погладила пса по голове. — Давно не ел, бедолага? А с ухом что? После уличного осмотра и общения с Семёном о его питомнике, Саша приняла визитку и попросила пару дней, чтобы обдумать предложение съездить туда и сориентироваться по масштабам работы. Семён отзвонился Андрею и заявил, что тот может отзывать своего бойца, потому что дальше заботу о Саше собирался взять на себя. — Не знаю, какой она специалист, но сердце и руки у неё добрые. Животин в этом плане не обмануть. *** Тогдашняя бессрочная командировка Бориса закончилась. Андрей мог поставить точку, оказав всю посильную помощь и поддержку Александре, как и хотел… Только папка «Саша» до сих находилась на рабочем столе, занимая обособленное место в правом верхнем углу. Глава 4 Андрей дёрнулся, почувствовав, что голова ухает вниз. Он всё-таки задремал. Размял шею. По привычке бросил взгляд на наручные часы. При хорошем раскладе и отсутствии ремонтных работ и пробок, до города оставалось ещё минут пятьдесят. Славенский достал бутылку воды из подставки между сиденьями и выпил сразу половину. — Давай сменю, — предложил Борису, указав на руль. Тот ожидаемо отказался, и Андрей потянулся, насколько позволило ограниченное пространство салона. Скоро они встретятся с Александрой снова лицом к лицу. Оказывается, его измотало незримое присутствие рядом с ней. Конечно он сам сделал такой выбор. Но ведь она ни разу не попыталась с ним связаться за прошедший год, хотя, возможно, сохранила полученный тогда на автовокзале номер телефона. Значит, всё правильно. Не стоило навязываться. Саша, должно быть, вычеркнула Славена как неприятный эпизод, пусть в какой-то мере и переломный в её жизни. Он и сам продолжал жить и работать, убедив себя, что ему просто нужно знать, что у неё всё в порядке. Как у того же Серёжки-Дуги, с которым он стал строже и отстранённее, но не разорвал отношений и в память об Иване Николаевиче, и потому что обещал и ощущал личную ответственность присматривать за пацаном. Как и с любым проектом, который он вёл и который на любой стадии воплощения был готов держать под добросовестным надзором и оказать любое содействие даже по завершении. *** Он видел Сашу воочию ещё один раз после отъезда. Весной, в апреле. У него как раз получилась расширенная полётка, чтобы за несколько дней охватить несколько мест. Побывав на презентации интересующих его новых технологий, Андрей позвонил Семёну с намерением пригласить вместе пообедать где-нибудь в центре. Однако тут же без вариантов получил указание ждать отправленного за ним водителя. «Я только что сам вернулся. В город не хочу. Раскочегарю пока гриль и специально для тебя достану из запасов добрый коньяк, — добавил Семён и без перехода уточнил: — У Александры сегодня выходной. До вечера точно не появится. Так что можешь не сутулиться, да и парик надевать не придётся». Андрей усмехнулся, хотя внутри ощутимо царапнуло. Он всё-таки признался самому себе, что с самого начала поездки сюда надеялся увидеть Сашу. Мельком. Издалека. Никаких столкновений и разговоров. Просто зачем-то посмотреть на неё вживую. В итоге посмотрел.