— Ты не лежачая больная. Для того, чтобы держать ногу в покое, пить таблетки и мазать шишку вовсе необязательно круглосуточно находиться в больнице. На консультации можно спокойно приезжать, — перечислил Андрей. — Я всё организую. Просто скажи, что предпочитаешь: оставаться тут или выписаться. — Выписаться, — без сомнений выбрала Саша, осознав, что её угнетает даже сама мысль о дальнейшем пребывании в палате. — Где твои документы? — спросил Андрей, испытывая прилив новых сил и оттого полностью укрепляясь в правоте принятого решения. — Должны быть в сумке. — Саша указала на шкаф. — Я их не проверяла, как и телефон. — Она опустила взгляд, начав теребить край футболки. Андрей перенёс на кровать её платье, босоножки и сумку. Забрал из ванной зубную щётку. Снова поднял с пола пакет с вещами. Нашёл Сашин паспорт. — Попробуй пока упаковать всё максимально компактно. Однако, противореча выданной инструкции, Славенский подхватил Сашу на руки и прошагал вместе с ней к выходу. Она не успела толком напрячься из-за близости Андрея, которая заново пробудила едва присмиревшие ощущения от их поцелуя, как он уже аккуратно поставил её у порога. — Допрыгаешь обратно? — Славенский склонился к Саше, заглядывая в глаза. Она утвердительно кивнула. — Закройся и никому не открывай, кроме меня. Я скоро вернусь. Андрей вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Саша повернула замочек и простояла какое-то время, уставившись на незатейливый механизм. Она ничего не помнит за пределами клиники. Куда они отправятся и что будут делать?.. Она ничего не знает об Андрее, кроме того, что дала ему очень личное прозвище в телефоне, поставила обнажающую душу песню на номер Славенского и случайно выведала крайне болезненные переживания, связанные с гибелью его родителей… Хотя не всё так. Она точно знает, что он внимательный и заботливый. Работает, но находит время, чтобы провести его с ней. Он не боится трудностей. Саша зажмурилась и тряхнула волосами. Да в конце концов, не стала бы она так с ним целоваться, если бы он был чужаком или неприятным для неё мужчиной! Память памятью, но её к нему тянет. Ведь хирург и медбрат в процедурном кабинете её никак не привлекали. Ей нравятся прикосновения Андрея, тогда как она просто терпит, пока её трогают, осматривая. И не надо думать или вспоминать. Разум сердцу не подсказчик. Андрей уходит, и она словно проваливается в бездонную яму. Он появляется, и она верит, что из этой ямы можно выбраться. Рядом с ним возвращаются воспоминания, и ей с ним спокойно и как-то очень надёжно. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Саша захромала к кровати, ругаясь про себя. Пока Андрей занимается выпиской, ограждая её от споров и нравоучений, она застыла тут беспомощным столбом. Александра скатала тонкое платье трубочкой и вместе с щёткой затолкала в сумку. Свернула провод зарядки и отправила их с телефоном туда же. Туфли перекочевали в пакет. Она придвинула ближе бутылку с веткой гортензии и проговорила в её пышную шапку: — Пора возвращаться в большой мир, даже если придётся знакомиться с ним абсолютно заново. Глава 15 Андрей вернулся довольно быстро, или же Саша не уловила время, пока пересортировывала вещи, докладывала к ним гигиенические принадлежности из туалетной комнаты и аккуратно составляла в бумажный пакет контейнеры с едой. Она привела себя в порядок и сменила футболку, словно с одеждой, в которой провела весь день, сняла с себя больничные запахи и подкрадывающееся вечернее уныние. Не вчитываясь, Александра подписала какие-то согласия, принесённые Андреем. Рука с ручкой сильно дрогнула над выделенной строкой, но Саша стиснула твёрдый корпус и полностью вывела фамилию «Антонова», по которой к ней обращались, но которая ничем не отзывалась, оставаясь пустым набором посторонних звуков. В отличие от имени, особенно когда Андрей впервые назвал её Сашей, и она как-то сразу с ним сроднилась. «С именем или с мужчиной?» — услужливо шепнул внутренний голос. Саша дёрнулась, едва не перечеркнув подпись. Тщательно закрутила колпачок, отложила ручку и потёрла ладони друг о друга. — Готова? Она вскинула голову вверх, встречаясь с обеспокоенным взглядом Андрея. Не скрывая волнения, кивнула и поднялась со стула. — Да. Готова. Андрей придвинул кресло-каталку и помог Саше в него сесть. Она сгребла собранные вещи себе на колени. — Подай, пожалуйста, цветы. — Не стала тянуться к тумбе, чтобы не уронить свой разномастный багаж. Славенский обошёл кровать и передал Саше импровизированную пластиковую вазу с тяжёлой гроздью. Прикусил язык, чтобы не отметить, что подарит ей другие, а эти забирать совсем необязательно. Она обхватила бутылочку обеими руками, взяв в кольцо поклажу перед собой, и снова кивнула Андрею. Обязательно. И важно. Как первое воспоминание и доказательство, что память не утеряна безвозвратно, а просто временно поставлена на паузу. Их никто не провожал и не останавливал. Пока Славенский вёз Сашу по длинному коридору, она смотрела на колышущиеся лепестки, не спрашивая, чего стоило Андрею её минимальное вовлечение в бюрократические процедуры и договорённости с врачами. Хотелось поблагодарить его за то, что взял всё на себя, извиниться, что она создаёт ему дополнительные проблемы, и сказать, как ей приятно, что он проявил подобную инициативу, на которую у неё самой пока не хватило бы ни сил, ни духу. Только слова казались лишними. Ведь Андрей не ради её «спасибо» или «извини» толкал сейчас старенькую каталку, осторожно маневрируя на стыках порожков и по неровностям пола. Интуитивно Саша осознавала, что не стоит обесценивать его чуткое внимание, приравнивая к одолжению выражением признательности с её стороны. Они втиснулись в небольшой пассажирский лифт. Андрей встал боком между стенкой и подлокотником. Александра нашла глазами его руку, опущенную вдоль тела, но заметно напряжённую, с чёткими венами на предплечье и крупной кистью. Саша подняла свою руку, сжала мужские пальцы, притянула и прислонилась щекой к выпуклым казанкам, молча потёрлась о них и выпустила его ладонь одновременно с характерным толчком лифтовой кабины, прибывшей на первый этаж. Однако прежде чем Андрей взялся за ручки, чтобы выкатить Сашу в вестибюль, она почувствовала, как он погладил её по плечу. Славенский сгрузил вещи на заднее сиденье автомобиля. Строго контролируя дыхание, чтобы не провести носом у неё за ушком, пересадил Сашу на переднее. Взялся руками за стойку с одной стороны и верх дверцы с другой, выдавливая из пальцев в твёрдую поверхность отпечатки текучего женского тела, которое не хотелось выпускать, и мотнул головой на каталку. — Отбуксирую на пост и поедем. — Хорошо. — Саша быстро перевела взгляд от лица Андрея, вперив его в собственные ладони, которые нестерпимо хотелось зажать между коленями. Красноречивая неприкаянность рук обоих непреодолимо возобновляла жар, от которого пекло губы и туманило зрение. Андрей оттолкнулся от нагретого корпуса, забрал пакет с едой, сообщив, что отдаст охранникам, закрыл двери и направился обратно в больницу. Саша смотрела ему вслед, пока он не исчез за углом здания. И вдруг будто что-то перещёлкнуло, расширив обзор. Она увидела зелень вокруг, густой медовый желток солнца на глубоком в своей вечерней ясности небе, уставший тёплый асфальт и щербатую улыбку решётки радиатора машины напротив. Приоткрыла дверцу и впустила в салон летние звуки и запахи, от которых приятно закружилась голова. Они вызывали смутные знакомые ощущения, дразня мягкой волной все рецепторы разом. Приближаясь к автомобилю, Андрей наблюдал за Сашей, широко распахнувшей дверь и задумчиво высматривающей что-то в вышине. Он занял водительское кресло. Она взялась за ручку, но замерла, скользя взглядом по пейзажу за лобовым стеклом. — Я точно люблю лето, — произнесла уверенно, без малейшей тени сомнения, — и вот это умиротворение в конце дня тоже люблю, когда всё немножко замедляется, от времени до мыслей, и можно побыть в моменте, погружаясь в происходящее до мелочей. — Тогда предлагаю поискать случайную пиццерию с террасой и поужинать на воздухе. Что скажешь? — Андрей завёл двигатель и повернулся к Саше. Она захлопнула дверцу и пристегнулась. — С удовольствием. — Тогда ищем в четыре глаза и выбираем наугад то, что понравится. Они выехали со стоянки. Он видел, что Саша борется с собой, чтобы по-настоящему порадоваться пойманному убеждению, а не загадывать, что и как сложится дальше. Славенский впервые не имел не то, что плана намеченных действий, а даже примерного представления, что предпринять и как поступать, положившись на ничем не обоснованные банальные «всё будет хорошо» и «у нас получится». Александра откинулась на удобную спинку и запретила себе пробовать предугадать, что ждёт их после кафе. Редких проблесков в её мозгу явно недостаточно, чтобы такое осилить, да и Андрей явно озадачен не меньше, хотя не показывает этого. Даже малюсенький новый шаг может привести к внезапным большим открытиям. Нужно просто его делать и переступать дальше. Саша вздохнула и сосредоточилась на витринах и вывесках со своей стороны дороги. Магазины, проулки, мелькающие в арках дворы проплывали за окном. На перекрёстках скапливались пешеходы и велосипедисты, наравне с автомобилями пытаясь проскочить на «почти зелёный». Чередовались старые панельные пятиэтажки и новые высотки из красивого кирпича. Второй этаж или двенадцатый? Все окна на улицу или во двор? Или квартира-распашонка? Где Андрей ставит свой огромный джип? — Вон там! — вскрикнула Саша, внезапно вынырнув из утянувших её снова в свой омут вопросов без ответов, и стукнулась пальцами о стекло, взмахнув рукой в сторону сквера, образующего островок из лабиринта дорожек и клумб, уходящих вдаль от проезжей части. Их обоих качнуло, потому что Андрей непроизвольно сбросил скорость резче требуемого, но всё же не поддался первому порыву затормозить прямо на полосе у бордюра и посигналил аварийкой на справедливо раздавшийся сзади возмущённый гудок. Скользнул взглядом по побледневшей Саше и посмотрел туда, куда она показывала. — Прости, — извинилась она гораздо тише. — Можно проверить там. Кажется, подходящее место для уличных кафешек. — Сейчас найдём парковку и проверим. — Андрей включил правый поворотник и плавно вписался в узкий кармашек между столбом и невесть с каких времён растущим и сохраняемым неприкосновенным высоким деревом. — Подожди. Я помогу тебе выйти. Славенский обогнул капот и придержал дверь. Уставился на лодыжку Саши, стиснул челюсти из-за собственной забывчивости и покачал головой. — Посиди, а я посмотрю, что там есть. Она перехватила его руку, не позволяя отойти, и проговорила, глядя на неё: — Не нужно мне подыгрывать и делать вид, что ты не знаешь здешних ресторанов. Поехали в любой. — Я правда не знаю. — Не дождавшись никакой реакции от продолжившей гипнотизировать его ладонь девушки, Андрей потянул её на себя. — Саш, я не вру. Я не местный. Она вскинула на него пытливый взгляд, неосознанно крепче сжимая пальцы. — И ты тоже, — не отводя глаз, Андрей ответил на её молчаливый вопрос. — Можешь очень кратко обозначить, почему мы приехали сюда? «Мы». Она сказала «мы», доверчиво соединив их в пару и без предупреждения воткнув болезненный укол совести Андрею прямо в темя. Славенский оценил насторожённо-решительную позу Саши и пояснил, тщательно взвешивая каждое слово: — Ты — по работе. Я ­— за тобой. Она сглотнула и вытолкнула следующий вопрос: