— На моей работе в курсе, что со мной произошло? — Да. Ты на больничном, — ничуть не солгал Андрей. Он ожидал от неё дальнейших расспросов, но Саша умудрилась снова его удивить. Она прикусила нижнюю губу, бегло улыбнулась и выдала с виноватым изумлением: — Наверное странно, но мне стало легче оттого, что мы оба чужаки в этом городе. — Оба в равных условиях географические незнайки, — усмехнулся Андрей. — Угу. — Саша издала смешок, похожий на фырканье котёнка. — Не уходи никуда. Давай выясним по карте, есть ли тут пиццерия и можно ли подъехать к ней поближе. В итоге пришлось сделать небольшой крюк в объезд, зато остановиться практически напротив входа у симпатичного приземистого одноэтажного здания, под тенью полосатой бело-красной маркизы которого расположились деревянные столики и кресла с россыпью разноцветных подушек и пледов. Саша наконец расслабилась и отдалась свободному течению вечера. Она обняла Андрея за шею, когда он переносил её на террасу. Познакомилась с официанткой, оказавшейся её тёзкой, и попросила зажечь маленькую свечку, не дожидаясь наступления сумерек. С воодушевлением пролистала меню и выбрала салат и пасту, ориентируясь не на состав, а исключительно на привлекательность блюда, изображенного на фотографии рядом с описанием. — Закажи пиццу на свой вкус. — Она ткнула пальцем в разворот с аппетитными кругами из печи. — Основным блюдом повторишь рыбу? — Пожалуй, возьму мясной стейк. — Андрею была не знакома игривая Александра и, не желая сбить её настрой, он заговорщически подмигнул ей, закрыл глаза и вслепую похлопал по каждой странице с вариантами пицц. — Пусть будет случайный конструктор. Прочитай, что я намешал. — Лосось и помидоры черри, — рассмеялась Саша. — Рыбе сегодня всё-таки быть. — Затем сдвинула левую руку Андрея. — И груша с горгонзолой. Андрей открыл глаза и залюбовался ожившей хохочущей женщиной напротив. Саша вдруг сделала глубокий вдох, обрывая смех, но тут же переключилась на Александру-официантку, подошедшую принять их заказ, дополнившийся кувшином домашнего лимонада. Ужин прошёл за непринуждённым обсуждением подаваемых блюд, августовской погоды и спорами, брать ли десерт или ограничиться только чаем. — Кажется, я объелась. — Саша погладила живот и набросила на плечи мягкий плед, прячась от вечерней прохлады. — Спасибо. Андрей нахмурился, но не успел ничего сказать, потому что Саша сразу добавила: — Я почувствовала себя снова нормальной. Полностью целой, а не разделённой на несвязанные молекулы, которые… Ой!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​ Она вздрогнула и испуганно посмотрела вниз. Под столом обнаружилась поджарая собака среднего размера, бешено виляющая хвостом и пытающаяся примостить морду на колени Саши. — Жорка… — позвала Саша, отражаясь в больших круглых бусинах блестящих чёрных глазах. Пёс взвизгнул и ещё радостнее заперебирал лапами. Саша потрепала его между ушами и подняла ошеломлённый взгляд на сосредоточенного Андрея. Тут же перевела его за спину мужчины и выпалила на одном дыхании: — Здравствуйте, Семён Аркадьевич! Глава 16 — Здравствуй, Сашенька! — Семён остановился возле Андрея, который привстал ему навстречу. Мужчины сдержанно пожали друг другу руки. — Напугал тебя Жорик? Не в состоянии произнести ни слова и не отрывая от собеседника глаз, отражающих стремительно сменяющиеся в разноцветном калейдоскопе эмоции, Саша кивнула, продолжая наглаживать по голове ласкающегося к ней пса. Она узнала этого худощавого мужчину с внимательным отеческим взглядом и растрёпанной солнечной шевелюрой. Как и собаку. Без подсказок. Сама. — Я вспомнила вас и Жору, — вдруг заговорила Саша, торопливо, как будто боялась, что новоприбывшие исчезнут, если она не обозначит их присутствие вслух. — Мы познакомились в… у… — Она наморщила лоб, часто сморгнула и отмахнулась от попытки воспроизвести место их встречи. — Мы познакомились, когда вы гуляли с Жоркой… Тогда он ещё был безымянным потеряшкой… Вы надеялись найти его хозяина… А Жора… — Саша посмотрела на притихшего пса. — Ты был таким худым… Ухо порвано… Дрожал, но разрешил мне потрогать нос… И осмотреть… — Её лихорадочно заблестевший взгляд метнулся к Андрею. — Я умею лечить животных. Ей ободряюще улыбнулись глаза Славенского, пока его серьёзные губы передавали утвердительное краткое «да». Перекрёстное взволнованное ожидание расчертило незримые линии между всеми участниками Сашиного озарения. Даже Жорка вытянул морду вверх, проверяя, отчего так подозрительно замолчали люди. — Этого подлизу-охламона просто невозможно забыть, — первым очнулся Семён и, глазами показав Славену подвинуться, переставил свободное кресло от соседнего столика рядом с ним. — Я вас ещё не заметил, а этот проныра уже рванул так, что попробуй догнать. — Значит, вы оставили собаку себе, — начала было Саша, но осеклась, заметив быстрый обмен взглядами между мужчинами. — Семён Аркадьевич, простите, я недавно стукнулась головой и пока, к сожалению, многого не помню. — Я знаю. — Семён навалился на край стола поближе к Саше. — Тебе не за что извиняться. Тем более передо мной. — Он так тепло ей улыбнулся, что Саше захотелось податься вперёд и подольше погреться в исходящей от него теплоте. — Ведь меня ты сразу вспомнила следом за Жоркой. Андрей сдавленно хмыкнул, получив ощутимый пинок по голени под столом. Старый чёрт не отказал себе в удовольствии ткнуть Славенского носом в то, что его-то Саша вообще не помнит. — Не совсем, — призналась Александра и плотнее закуталась в плед, воспользовавшись тем, что пёс наконец угомонился и улёгся у её ног. — Ничего из того, что происходило после нашего знакомства, увы, нет. — Неправда, — опроверг её слова Семён. Саша непонимающе свела брови, а он приподнял свои, задрав их чуть ли не на середину лба, но не стал её долго мучить. — А как же то, что ты умеешь лечить животных? — Но это же профессия. Она не связана с нашим знакомством… или связана?.. — Саша разволновалась и задышала чаще, обнимая себя за локти. Семён как-то странно крякнул и откашлялся, словно внезапно подавился. Теперь он отхватил по ноге красноречивый пинок от Славенского, который предупреждал сбавить обороты и не давить на Сашу. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Александра сосредоточенно изучала сидящих перед ней мужчин, перебегая взглядом от одного к другому. — Вы знакомы? — Да, — ответили они в унисон. — Я работаю у вас, Семён Аркадьевич? — Казалось, Саша даже моргать перестала, чтобы не пропустить ни малейшего изменения в выражении его лица и позы. — Так и есть, — прозвучало новое подтверждение. — У меня большой приют для животных, а ты очень хороший ветеринар. Глаза Саши заблестели, наполнившись прозрачной влагой, но голос не дрогнул, сохраняя твёрдость. — Я помогла выходить Жорку? Пёс встрепенулся, услышав своё имя, и переложил голову на Сашину стопу. — Не помогла, а выходила и вернула ему веру в человека. Только на твои руки, когда ты резко вскидываешь их рядом с ним, чтобы, например, просто заправить волосы за уши, он не жмётся к земле и не прикидывается уже мёртвым. От меня вон до сих пор шарахается, стоит мне чуть прикрикнуть. — От твоего гарканья не только собаки, но и сотрудники предпочтут спрятаться и не отсвечивать, — добавил Андрей, разливая принесённый чай и придвигая свою чашку к Семёну, а вторую к Саше, при этом жестом отказываясь от третьей чашки, которую тут же предложила принести официантка. Александра улыбнулась. Семён ухмыльнулся. Жорик засопел. — Здесь сегодня вы оказались не случайно? — она задала вопрос Семёну, но посмотрела при этом на Славенского. — Я написал Семёну, что мы с тобой решили уехать из больницы и собираемся поужинать где-нибудь в городе, — рассказал Андрей, выдержав её прямой взгляд. — Затем сбросил адрес пиццерии. Прости, что за твоей спиной. — Андрей сдавил ручку заварочного чайника, понимая, сколько действий по похожему сценарию им совершено и совершается в отношении Саши, и если начать извиняться за каждое из них, она не то, что никогда больше не захочет его вспоминать, но с радостью начисто сотрёт из памяти и эти несколько дней, прошедших рядом с ним после аварии. — Мы договорились, что он приедет, уточнит у меня который час и, если ты его не узнаешь, откланяется и уйдёт. — Славенский недовольно зыркнул на Семёна. — Без импровизации. Семён никак не отреагировал на явный упрёк в свой адрес, отхлебнул чая и дождался, когда Саша снова обратит на него внимание. — Животные умнее людей. Они лучшие детекторы искренности. Мерой их отдачи служит отношение, а не продуманная болтовня или доводы. Голова может забыть. — Семён постучал пальцем по виску. — Но сердце всегда верно подскажет. — Он приложил ладонь к левой стороне груди. — А ты, как никто другой, в ладу с сердцем, Алексаша. Саша вздохнула, пребывая в смятении, и окольцевала обеими руками горячую чашку. — Не веришь мне, поверь ему. — Семён наклонился под стол. — Да, Жорка? Пёс тявкнул и заелозил хвостом по полу, не покинув ноги Саши. — Я верю. — Она осторожно отпила горячего чая. — Ему и, — беглый взгляд на Андрея, — вам обоим. Вы хотите мне помочь. Я бы на вашем месте тоже хотела. — Саша резко замолчала и поёжилась, хотя на улице не было холодно, а вечер дарил приятную после жаркого дня свежесть. — Замёрзла? — спросил Андрей, хотя прекрасно понимал, что дело вовсе не в температуре воздуха. — Продрогла. Саша допила чай и полностью завернулась в края пледа. Лёгкость, возникшая во время ужина, погасла вместе с последним солнечным отсветом, уступив место сумрачной поволоке на небе и в мыслях. Жорка забеспокоился, вскочил и засуетился вокруг кресла девушки. — Сядь, неугомонный! — строго скомандовал Семён и, убедившись, что пёс послушался, перестав мельтешить, поинтересовался у Саши: — Прокатимся до приюта? Она уставилась в преданные собачьи глаза, словно именно они приглашали её с собой. — Давайте попробуем. Саша согнулась пополам, прикрыла глаза и прижалась щекой к тёплой собачьей шерсти. Пёс замер. Она зарылась пальцами в его загривок, а он внезапно тихонечко лизнул её в шею самым кончиком гладкого языка, словно украл поцелуй, который сам же и подарил. Его вороватое трогательное касание всколыхнуло нарастающие в её душе сомнения по поводу согласия отправиться сейчас туда, где ей, скорее всего, будут очень рады. Но имеет ли она право воспользоваться чужой радостью, когда сама полна тоски, потому что снова упал каменный занавес, и стоит отвести глаза от живого осязаемого Жорки, как её обволакивает сплошная немая, глухая и равнодушная чернота…