- В этих местах многие люди разделяют их намерения. Эти парни были такими же, как все. - За городом есть резервация Черноногих, так? - Да, но я бы не советовал вам там показываться. Они не очень-то любят белых. А особенно - белых со значками. - Я не стану его показывать. - Вы с ума сошли, маршал. - Возможно, но я всё равно туда пойду. - Ладно. Но не ждите, что утром я приду забрать ваше тело. Лонгтри лишь усмехнулся. -4- Дьюи Мейхью посмотрел на шерифа сверху вниз. - Неплохо отдохнул, да? - спросил он. Лаутерс скривился. - Какого хрена тебе надо? - Поговорить. Нет ведь ничего особенного в беседе двух старых друзей? Шериф попытался сесть, но в голове словно застучал отбойный молоток. В углу горела масляная лампа. За окном уже было темно. Господи, и сколько он вот так валяется? Несколько часов? Последнее, что Лаутерс помнил, была стычка с Лонгтри. - И о чём ты хочешь поговорить? - пробурчал Лаутерс. Мейхью был очень серьёзен, даже немного напуган. - Об убийствах. - Ничего нового я тебе не скажу. - Произошло уже семь убийств, шериф. Семь. Лаутерс протёр глаза. - Я знаю. - Те люди... - Я знаю. - Нас осталось только трое, - отчаянно прошептал Мейхью. - Говори тише. Мейхью весь дрожал. - То существо не остановится, пока мы все не умрём. - Хватит, Дьюи. - Сегодня ночью оно придёт или за мной, или за тобой, или за... - Хватит, - резко перебил шериф Мейхью. - Держи рот на замке. И, если ты меня ослушаешься, я сам тебя прибью. -5- Лонгтри выехал на холмы, лишь смутно представляя по рассказам заместителя шерифа Боуса, куда ехать и где найти ближайшую стоянку Черноногих. Ветер уже сутки как стих, и температура поднялась выше нуля. Лонгтри приходилось и раньше через такое проходить в Монтане и Вайоминге. Метели и ледяные ветра, затем следует краткая оттепель, и всё превращается в слякоть, которая уже через неделю замерзает в ледяную корку с очередным падением температуры. Местность у подножья гор Тоббако Рут позади Волчьей Бухты была прекрасна. Низкорослый щетинистый кедр на открытых склонах уступил место снежным пикам со спутанным валежником и густыми полосами сосен и елей. Над лесом возвышались горы - гигантские, бесплодные и величественные. И опасные. И такой была вся местность. Перед человеком открывались невообразимо прекрасные виды, но реальность была отрезвляющей. В этих местах часто случались оползни. Вьюги налетали без предупреждения. Морозные ветры появлялись из ниоткуда. Вокруг рыскали стаи голодных волков. Хищные гризли, озабоченные тем, чтобы перед спячкой запастись большим количеством жира и мяса. А ещё это был дом индейцев из племени Черноногих - по мнению большинства, самого кровожадного народа в регионе Верхней Миссури. Поднявшись на хребет, Лонгтри увидел лагерь. Вероятно, они уже видели, как он приближается. -6- Лонгтри беспрепятственно въехал в лагерь. Только псы лаяли на него с двух сторон. Лагерь состоял из двенадцати хижин, обтянутых шкурами буйволов. Большинство шкур были расписаны геометрическими фигурами и гигантскими изображениями птиц и животных. Несколько обветренных лиц высунулись из-за шкур и спрятались обратно. У большого пылающего костра кругом сидели около двадцати человек. Лонгтри спешился и привязал коня к сосне. Он осторожно приблизился к группе индейцев, давая им понять, что не представляет для них опасности. Индейцы, казалось, намеренно игнорировали его присутствие. Они продолжали сидеть, одетые в шапки из бизоньих шкур и в накидки из тех же шкур мехом внутрь. На нескольких индейцах были пальто с капюшонами из Гудзонова залива и тяжёлые мокасины. Большинство женщин были одеты точно так же: в широкие накидки и купленные плащи, скрывающие простые, ничем не украшенные платья. Из меховых складок их одежд высовывали головы младенцы. Несколько женщин заботились о более старших детях. Лонгтри попытался начать разговор на языке жестов и на примитивном подобии алгонкинского языка Черноногих, которые он выучил много лет назад.