Лонгтри выхватил у мужчины карабин и пнул по рёбрам. - За такое я могу тебя снова упечь за решётку, Ганц, - Лонгтри вытряхнул патроны из ствола и отбросил карабин в кусты. - Сделай так ещё раз, и я не ограничусь одним ударом. Ганц сел, постанывая и прижимая дрожащую руку к ране. - Сукин ты сын, - выдохнул он. - Зачем это было делать? Лонгтри проигнорировал вопрос и закурил. - Зачем ты здесь? - Охочусь за зверем, чтобы получить награду за его голову. Лонгтри сплюнул в грязь рядом с Ганцем. - Всё, что тебя ждёт, это твоя собственная смерть, слышишь? Если ты не дурак, то уберёшься отсюда. - Закон не запрещает охотиться на опасное животное, - пробормотал Ганц. - Охотиться - нет, а вот угрожать жизни федеральному маршалу - вполне. - Я не собирался... - Держись подальше от меня, Ганц. Если ты ещё раз перейдёшь мне дорогу, то станешь мертвее, чем выделанная шкура оленя. Ганц кивнул. Лонгтри отвязал от дерева своего чёрного коня и запрыгнул в седло, отправляясь дальше. Он понимал, что это не конец. Далеко не конец. На нём висит зверь-убийца. И шериф - вспыльчивый пьяница. А теперь ещё и Ганц. Кто-то точно умрёт, пока он разберётся с этим бардаком. -26- - Прикройся, Нелл, - произнёс шериф Лаутерс. Он не смотрел, как она одевается - любая женщина заслуживала от него уважительного отношения, даже проститутка. - И вы тоже, преподобный. Меня начинает подташнивать, когда вижу вас голым. Клауссен был не просто смущён. Он был в ужасе. На некогда багровом лице не осталось ни кровинки. Его самоуверенность и напыщенность рассыпались пеплом. Сейчас перед Лаутерсом сидел сломленный, побеждённый человек, чьи грязные маленькие тайны были разоблачены - да ещё и человеком, которого он больше всего презирал. - Шериф..., - начала Нелл. - Уходи отсюда, девочка. Я не хочу ловить тебя за то, что ты снова промышляешь в молитвенном доме. Поняла? Она кивнула. Её голубые глаза были полны слёз, словно её застал её собственный отец. - Забудь о том, что здесь сегодня случилось, - давал ей указания Лаутерс. - Забудь, что видела меня, забудь о преподобном. Ничего не произошло. Ясно? Девушка кивнула и всхлипнула. - А теперь ты, мерзавец! Нелл бросилась по лестнице вниз, не оборачиваясь. Лаутерс знал, что она никому не расскажет о случившемся. Никогда. Ведь если расскажет - у неё будут крупные неприятности. Клауссен сидел на кровати и смотрел на свои пальцы. Они тряслись. Как и сам преподобный. Лаутерс смотрел на него несколько мгновений, не потрудившись скрыть отвращение на лице. Он снял свою дублёнку и повесил её на дверь. - Господи, - хныкал Клауссен. - Господи... - Заткнись, - резко произнёс Лаутерс. - Ты отдалился от своего бога, преподобный. А если предположить, что произошедшее сегодня случилось уже не в первый раз, то я бы сказал, что вы с богом отдалились друг от друга уже давно. Клауссен больше ничего не сказал; он сидел, плакал и трясся. - Господи Иисусе, - пробормотал Лаутерс. Он вытащил из кармана кисет с табаком и заложил щепотку между щекой и десной. Затем он снял значок, протёр его и положил на тумбочку у кровати. - Теперь я больше не слуга закона, как и ты больше не слуга божий, - произнёс Лаутерс. - Шериф, я... - Заткнись, - ответил Лаутерс. - И как долго ты обманывал своих добрых прихожан? - Недолго, клянусь. Грех победил меня... - Ты кусок дерьма, - рявкнул Лаутерс, схватил преподобного за отворот рубашки и швырнул на пол. Клауссен попытался подняться на ноги, по Лаутерс пнул его в голень. - Пока ты был ещё божьим человеком, - начал Лаутерс, - я натерпелся от тебя всякого дерьма. Но не мог же я ударить человека в рясе, так? зато сейчас, когда ты такой же грешник, как и я... Что меня остановит? Он схватил Клауссена за локоть и рывком поднял на ноги. Они оказались друг напротив друга. Лаутерс плюнул преподобному в лицо, но тот только вздрогнул. - Грешник, - прошипел Лаутерс, впечатывая преподобному кулак в живот. Клауссен согнулся, резко выдохнув. Лаутерс схватил его за ухо и потянул назад, к себе, и ударил преподобного в лицо огромным кулаком. Клауссен споткнулся о стул и упал; из его сломанного носа струилась кровь. Прежде чем он смог подняться или хотя бы прийти в себя, Лаутерс уже навис над ним. Он схватил преподобного за рубашку и ударил его в лицо коленом. Клауссен отлетел назад, врезался головой в стену и свалился на пол кучей. - Ты настроил против меня мою собственную жену, - произнёс Лаутерс. Из отёкших глаз Клауссена текли слёзы. Он затряс головой. Лаутерс ещё раз ударил его по лицу.