– Нет уж! – хмыкнул Мерзкий. – Дураков нет. Эй, доктор! Он повернулся к врачу, захваченному Строговым и Мундалабаем в городе, а тот вопросительно уставился на него. – Рад, наверное, что ушел с нами из города? Там теперь горячо… Врач просто кивнул. – А представь, что случилось бы, если бы ты попытался сбежать? – Я не собирался сбегать, – спокойно ответил врач, – я пошел с вами добровольно. Теперь уже на него удивленно уставился Мерзкий. Посверлив врача глазами несколько секунд, он перевел взгляд на Строгова, в котором прямо-таки читался вопрос. – Все так, – кивнул Строгов, – он сам с нами пошел. Мы уже взяли одного, но тут появился этот тип и заявил, что пойдет с нами. – Какого хрена, док? Приключений захотелось? – с усмешкой спросил Мерзкий. – Это Эрик Крамер, – вместо врача ответил Толяныч, – начальник медицинской службы. Он на нашей стороне. И сейчас, и раньше был. – Э-э-э… – Мерзкий был совершенно сбит с толку. – Подделка чипов, изменение сигнатур, перенос сознания Мика в чип другому колонисту. Вы думаете, я проделал все это сам? – спросил Толяныч, а затем указал на врача. – Нет. Это все благодаря Эрику. – Вы появились как раз вовремя, – сказал Эрик. – Серж после ареста Игоря Анатольевича регулярно таскал меня на допросы, пытаясь выяснить, каким образом вся ваша группа смогла уйти от надзора. – Почему он решил, что это именно вы нам помогали? – спросил я. – Когда мы пытались достучаться до верхушки «Гарден», я был одним из администраторов, отправивших подробнейший отчет о действиях Айдена по просьбе Игоря Анатольевича. Видимо у Сержа не было весомых доказательств против меня, но он знал, что я плотно общаюсь с… – тут он недовольно скривился и процитировал чьи-то слова: – «Предателями и ренегатами». – Что ж, выходит, мы появились очень вовремя! – хмыкнул я. – Еще день, и… – Не думаю, что вторжение «РоботЭкс» стало простым совпадением, – заявил вдруг Анатольевич, перебив меня, – это больше похоже на последствия наших действий. – Наших? – удивился Мерзкий. – Что мы могли такого сделать, что из-за этого «РоботЭкс» решил раскрыться во всей красе? – Могли… – ответил я, крепко задумавшись. Появилась у меня на этот счет крайне неприятная теория, но озвучивать ее стоило лишь после доскональной проверки. – Может, пояснишь? – нахмурился Анатольевич. – Чуть позже, пока это просто догадки, – ответил я. – Но вообще, ты ведь понимаешь, что мы заявились не просто так. Нет, конечно, вытащить тебя хотели все, но… – Так. Что от меня требуется? – спокойно спросил Толяныч. И я рассказал, зачем понадобился нам он и врач. Пусть и коротко рассказал, но суть донес. – Ясно, – кивнул Толяныч, выслушав всю историю. – Ну, с ИИ понятно. Если снять с него эти блокировки, так называемые директивы, он действительно начнет действовать более…радикально. А вот что касается планетарной обороны, у меня действительно есть возможность взять ее под контроль. Вот только пока не вижу в этом особого смысла… – Почему? – Ты ведь тоже видел щиты на ботах? Наверняка такие же установлены на кораблях. Мы попросту их не пробьем. – Насколько я знаю, сейчас корабли на орбите щиты выключили, – не согласился я. – Может быть. Но стоит нам начать обстрел – тут же включат. Пусть даже мы успеем снести один из звездолетов «РоботЭкс», но что делать со вторым? Он ведь тут же ответит… Короче говоря, Анатольевич придерживался ровно таких же взглядов, что и Строгов. – А ты что предлагаешь? – спросил я. – Не знаю…нужно подумать, – со вздохом ответил Толяныч. – Для начала еще нужно добраться целыми до этого вашего «Заповедника», а там уже и думать будем… На том и порешили. Мы слишком устали, чтобы вести длительные беседы. Хотя некоторое время еще звучали разговоры, но и они быстро сошли на нет. Нуждающиеся по очереди воспользовались медстанцией. Особо страшных и серьезных ран не было, но все же медицинская помощь некоторым нашим бойцам требовалась. Довольно быстро все мы уснули… *** «Проходец» прибыл к форту около 9 утра. Еще вечером, пока он был в зоне действия сети «Гарден», я сбросил ему приказ двигаться на максимально возможной скорости, и машина не подвела – добралась в считанные часы. Хотя, чего ему? Лети себе над землей, и все. Ни снег, ни дождь, ни реки, ни болота не могли его остановить. Впрочем, на то он и «Проходец». До «Заповедника» мы смогли добраться лишь через двое суток. Путь был неблизким и довольно сложным, большую часть пути нам приходилось плестись, не имея возможности выжать из машины все, на что она была способна. Едва только мы попали в зону действия сети «Арматех», как я получил сообщение от Фэйтона. О! Легок на помине. А я ведь перед отлетом в Речной сбросил Иеремии запрос на принятие лутера в ряды доблестных катехуменов «Арматех», и даже отправил ему сообщение с предложением присоединиться к нам в «Заповеднике». Наконец-то мы добрались до периметра. Там пришлось проторчать несколько минут, ожидая, пока все мы будем опознаны (включая и новичков, которым я уже присвоил статус катехуменов) и система позволит пройти нам внутрь. Когда выскочившие из своих укрытий турели скрылись, мы продолжили путь. Наш «Проходец» доставил всю группу к входу в командный центр, и когда я вылез наружу, первое, что я увидел, было… – Твою же мать! – завопил я, хватаясь за оружие и наводя его на киборга, стоящего у двери командного центра. Вот ведь, живучая сволочь!!! Как?! Как он здесь оказался? Как смог сохранить работоспособность? Ведь я уничтожил человеческий мозг – фактически самого киборга. А от него осталась только покореженная оболочка, даже электронику я старательно поломал, разбил. И вот, эта тварь стоит прямо передо мной снова… Глава 21 Сам по себе Фэйтон Когда над городом завис неизвестный космический корабль, Фэйтон был просто в шоке. Он даже решился вылезти из своего подвала, что делал крайне редко, и словно зачарованный стоял посреди переулка, глядел в небо. Он совершенно не представлял, чей это корабль, зачем он сюда прибыл и что будет делать. Даже тип его не определил, так как особо в звездолетах не разбирался. Его удел ‒ машины-дроиды, роботы, симбионты, но никак не космические корабли. Тем не менее, зависший в небе корабль вселял в душу Фэйтона тревогу. Он прямо-таки ощущал исходящую от него угрозу. И ведь был прав. Корабль так и не смог сесть, да и над городом он пробыл недолго. Едва появившись, тут же подвергся атаке систем обороны «Арматех». Но, как казалось Фэйтону, все эти выстрелы, попадания и взрывы наносили летающему монстру урона не больше, чем комариные укусы слону. Тем не менее, к следующему утру небо очистилось. Куда делся корабль, Фэйтон не представлял, но отчего-то ему казалось, что он не убрался восвояси и все еще находится на планете. Пусть и не в городе, не рядом с ним, но где-то неподалеку, висит или сел в месте, где никто его не беспокоит, не обстреливает. А затем начался сущий кошмар. Сначала лутеры «Гардена» пытались прорваться к центру города, но застряли. Затем АОДы «Арматеха» пошли в контрнаступление, выбивая и лутеров, и маров со своих позиций. День и ночь в городе стояла перестрелка, причем выстрелы доносились не только издалека. Пару раз днем был бой где-то близко, а однажды ночью Фэйтона разбудили шаги, доносившиеся с улицы. Кто-то лазал совсем рядом, и даже более того – Фэйтон слышал не только стрельбу, звон гильз и крики раненых, но даже их тихие переговоры. Ту ночь он провел как на иголках, держа оружие при себе и готовый дать отпор любому, кто только попытается сюда сунуться. Но обошлось… Далее вроде как все угомонилось, и Фэйтон занимался своими делами – разбирался с трофейным дроидом, которого сюда притащил. К сожалению, поврежден он был сильно, много времени уходило на поиск новых деталей. Этот самый поиск Фэйтон проводил довольно оригинально – подключался к своему рабочему дроиду и таким образом путешествовал по городу, пытаясь найти поврежденные АОДы «Арматех» и вытащить из них все ценное и целое. Очень быстро Фэйтон дошел до той мысли, что его «трофей» вовсе и не дроид, а скорее уж киборг, хоть и не в привычном смысле этого слова. Не было здесь человеческого тела как такового, не было органов, а вот человек был, точнее мозг человека. Конечно, кто-то постарался и разбил все детали, платы, порвал провода, вырвав их вместе с точками креплений, но все же Фэйтон понял, как все работало.