Затем ренегаты нанесли крайне неожиданный и неимоверно эффективный удар – они попросту уничтожили всю обустроенную Таром и Иванычем базу, убили последнего… Да и к встрече с Таром они были готовы. Против этой компании не помогли ни оружие, ни АОДы, взятые Иванычем под контроль, ни сверхсовременный корпус, в который был заключен сам Тар. Впрочем, его тело было очень сильно повреждено с момента последней встречи с Миком, и лишь золотые руки Иваныча смогли вернуть его в функциональное, рабочее состояние, да и то, лишь частично. И осознав, что выхода нет, что его попросту прижали к стене, Тар совершил самый отчаянный поступок за всю свою жизнь – в считанные секунды взломал чип одного из нападавших, перенес свое сознание туда. К черту «РоботЭкс», к черту сверхпрочное и надежное тело. Главное – выжить. Ведь больше всего Тар хотел жить… Однако он совсем забыл о сложностях, которые ожидали его в «новом теле». Буквально через неделю начались проблемы – конечности не желали слушаться, органы отказывали. Благо, имелись препараты, которые использовались в качестве стимуляторов, позволяя человеку привыкнуть к новому телу (прим. автора: Аналоги тех, что принимал Фэйтон, заглушая чужие воспоминания, «эхо» прошлого хозяина). Пока что Тару удавалось держать свое тело в порядке, а исчезновение лекарств никто не заметил. Он понимал, что у него очень мало времени. Эта проблема довольно скоро станет крайне острой, поэтому начал спешить, допускать ошибки… Он помешал ренегатам отправить сигнал ВКС, причем как в «Заповеднике», так и в Речном. Вместо этого в «Заповеднике» он отправил собственный – вызвав на планету флот «РоботЭкса». В сообщении он упомянул, что нашел тайник. Ну а в Речном попросту взорвал центр связи, опять же, чтобы не дать ренегатам вызвать ВКС. Пусть один из фрегатов корпорации и глушил все сигналы с планеты, опасность, что сообщение все же сможет добраться до адресата, сохранялась. Сейчас же он намеревался просто переждать среди ренегатов полноценную атаку «РоботЭкс», чтобы затем улизнуть в город, подобраться к кораблю контрабандистов, и уже на нем сбежать отсюда к черту. Ведь главная проблема решена – чертовых сопроцессоров, ограничивающих его свободу воли, уже не было. Да вот только планы эти вдруг рухнули. Каким-то образом его вычислили. Как – он попросту не понимал. Единственный, кто мог его сдать – Шендр. Однако ему Тар периодически «чистил» память. Подключаться к чипу ренегата не составляло труда – когда тот спал, Тар мог сделать все абсолютно незаметно. Да вот только была одна проблема: пробелы в памяти ведь рано или поздно начнут беспокоить Шендра. Он уже начал нервничать по этому поводу, но все же не хотел рассказывать об этом другим. То ли боялся, что его переведут из числа «активных» единиц, то ли попросту надеялся, что это все пройдет… Короче говоря, не было никаких доказательств того, что все сложности, возникающие у ренегатов, это его, Тара-Литвина, рук дело. Во всяком случае, так было, пока не появился этот лутер, Фэйтон, зачем-то починивший его, Тара, старое тело, и припершийся с ним в «Заповедник»… И именно сейчас, после его появления, Мик каким-то образом его вычислил. Хотя Тар и недоумевал, как именно, ведь он старался подделывать поведение своего «носителя» – Литвина, у него был доступ к памяти «носителя». Его не могли подловить, это было просто нереально. Но… Как оказалось, все банально просто – за свою долгую жизнь Тар просто разучился простейшим эмоциям, разучился просто трепать языком, шутить. Он-то как раз старался помалкивать, стараясь нигде не вылезать вперед, не бросаться в глаза. И в этом заключалась его ошибка – настоящий Литвин никогда не упускал удобного случая вставить свои пять копеек. Сложно сказать, насколько бы Тару было проще, если бы он узнал, что у Мика все же были определенные сомнения насчет «Литвина». По факту ничего, кроме странных совпадений, слов Фэйтона и необычного поведения «Литвина» у Мика не было. Старого киборга, опытного ветерана, прошедшего и Мясорубку, и гангстерские войны, побывавшего в сотнях заварух, умудрившегося выжить там, где большинство сложило в головы, попросту «взяли на понт». Глава 24 Что с ним делать? Я замер, целясь в «Литвина» из своего оружия. – Если это не Литвин, то кто же? – задал резонный вопрос Строгов. – Наш старый знакомый, – ответил я, – тот, что вечно ставил палки в колеса. – Это кто? – не понял Диса. – Юнит «РоботЭкс», сраный киборг, – ответил я и повернулся к пленнику: – Как там тебя? Тар Конто? Так ты мне представился? – Так, – кивнул тот. – Киборг? Но ведь мы его уничтожили на базе Иваныча! – поразился Строгов. – Как видишь, нет, – хмыкнул я, ‒ и вообще, тебя удивляет, что он все-таки выжил? – Да ты же ему все внутренности вытащил! ‒ вскрикнул Строгов. – Все платы переломал и колбу с мозгом разбил! Как он выжил? Что за… – Он скопировал себя, – пояснил внезапно появившийся Фэйтон (вернее он все это время торчал у входа, но не привлекал к себе внимания), – взломал чип Литвина и перенес туда свое сознание. – Да ладно…такое вообще возможно? – спросил Мерзкий. – Я думал, что нет, – ответил ему Фэйтон, – но как оказалось… – Значит, это ты меня положил возле НИИ? – сказал Диса, подойдя к «Литвину». – То-то я все голову ломал, откуда мне прилетело…а ты все это время был на месте. – Убил Шендра, убил меня и тебя, – подхватил Строгов, – отправил сигнал своим и затем подорвал центр связи, замел следы. В Речном тоже ты был? «Литвин» ничего не ответил, молча глядя на Строгова. – Ты…по глазам вижу! – проворчал Строгов. – Короче говоря, наш сигнал для ВКС попросту не отправили, – заключил Мерзкий, – этот урод вызвал своих. А затем с нашей помощью смог попасть в Речной, и там уничтожил последнюю возможность вызвать помощь… – Грохни его! – посоветовал мне Строгов. – Убей к чертовой матери, а слепок его сознания попросту удалим из базы. – А Литвин? – задал я вполне резонный вопрос. Строгов не спешил с ответом. В воцарившейся тишине прозвучал голос «Литвина»: – Сознание вашего друга в хранилище. Свяжитесь с Анной – пускай оживит его. – С чего вдруг такая щедрость? – Жест доброй воли, – хмыкнул Тар. – Думаешь, мы совсем идиоты? – рассмеялся Мерзкий. – Решил скопировать себя? Решил, что мы поверим, пробудим клон-тело с «Литвином», а на самом деле с тобой? – Он не может быть сразу в двух телах. Кем бы он ни был, это невозможно, – покачал головой Фэйтон. – Тем более, все мы в одной сети. Новый клон сразу умрет, передав свои воспоминания «оригиналу» или, что правильнее, старшей версии. – Тогда в чем резон? – нахмурился Строгов. – Я ведь сказал – сознание вашего друга свободно, – повторил Тар, – теперь мне нет смысла его удерживать – вы уже все равно обо мне узнали. – Ни хрена ему не верю! – заявил Мерзкий. – Он нас дурит! – Естественно, никто ему и не верит, – кивнул я, но все же успел сбросить сообщение Анне, коротко изложив суть событий. «Я могу точно проверить, Литвин ли это», – пришел от нее ответ. «Уверена?» «Да. 100%» – Анна говорит, что сможет проверить, Литвин ли это, – заявил я. Снова воцарилась тишина. – А если он что-то попытается вычудить? – спросил Мерзкий. – Я ведь сказал – одно сознание в двух телах существовать долго не может, тем более в одной сети, когда их данные синхронизируются, считай, в режиме реального времени, – напомнил Фэйтон. – Но ведь идентификатор у них один? – Уже нет, – сказал Тар, и тут же взревел сигнал тревоги.