Это очередная ложь, а я ненавижу врать Фрэнку. Но если рассказать ему о Лили, то он задаст слишком много вопросов. Я еще сама не уложила все это в голове. Просто не верится, что Гаррет и его семья сразу предположили, что Лили похитили. Словно она не в безопасности даже в собственном доме. — Гаррет, помнишь, ты когда-то говорил о детях? Вопрос удивляет его. — Помню. А что? — Я просто подумала… Если у тебя когда-нибудь появятся дети, ты будешь переживать за них так же, как за Лили? И постоянно бояться, что их кто-то похитит? Потому что по-моему это очень печально — то, что Лили всегда сидит взаперти и не имеет возможности поиграть с друзьями на улице. — Я не собираюсь жить, как отец — давать взятки, шантажировать и делать все остальное, что может подвергнуть мою дочь риску. — Он улыбается. — Наши дети смогут играть на улице. Я продолжаю, не обращая внимания на слово «наши»: — А как же ваша компания? Ты не собираешься в ней работать? Разве это не твой долг? Разве от тебя не ожидают, что однажды ты возглавишь семейный бизнес? — Компанией может руководить Лили. Ей всего шесть, но она уже обожает командовать. Когда-нибудь она станет отличным генеральным директором. — Гаррет, я серьезно. — Я тоже. Компания мне не нужна, и принимать в ней какое-либо участие я не хочу. Мы это уже обсуждали. Я учусь бизнесу, поэтому смогу начать свое собственное дело. Что-то совершенно новое. — А твой отец знает об этом? — Да. Он не согласен, но это его проблема. Он не может насильно навязать мне свой бизнес. С другой стороны, отцу всего сорок восемь, и он будет управлять компанией еще как минимум тридцать лет. За это время он сможет подготовить Лили или подыскать себе на замену кого-то другого. Дверь открывается, и входит мужчина в темных брюках и белой рубашке. На шее у него стетоскоп. Присмотревшись, я понимаю, что знаю его. Это врач, который лечил Фрэнка. И он же оказывал помощь Гаррету, когда его ранили. Какой расторопный тип, везде успевает. — Джейд, я рад, что ты очнулась. — Он подходит к кровати. — Я доктор Каннингем. Мы с тобой уже виделись раньше. Ты меня помнишь? — М-м, да. Гаррет отходит в сторону, а врач берет меня за запястье и проверяет пульс. Затем он смотрит на аппарат рядом с моей кроватью. — Голова не болит? Есть проблемы со зрением? — спрашивает он. — Нет. Ничего. — Можно было не удивляться при виде него. Я знаю, что он работает в секретной медгруппе, но до сих пор не понимаю, что это значит. Вот бы кто-нибудь объяснил мне, что это за человек и чем именно занимается его группа. — Что ж, ты идешь на поправку. Думаю, тебя можно отправить домой. — Он обращается к Гаррету: — Ты будешь за ней присматривать? — Да. Безусловно. — А ночью? Кто-нибудь может остаться с ней на ночь? У нее есть соседка по комнате? — С ней буду я. — Тогда возьми это. — Врач протягивает Гаррету лист бумаги. — Прочитай и, если у тебя возникнут вопросы, скажи. — Он поворачивается ко мне. — Я отправлю тебя домой на костылях. Вероятно, они понадобятся тебе всего на пару недель. Но даже если твое колено совсем перестанет болеть, какое-то время не бегай. Только ходи. У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы? — М-м… мне нужно будет вернуться сюда, чтобы снять швы? — Нет. Снимем их в клинике рядом с кампусом. Гаррет знает, где это. Мы позвоним вам, чтобы назначить прием. Если это все, то вы можете ехать домой. — Он собирается уходить. — Подождите. Можно задать вам вопрос? — Я покрываюсь испариной, глядя, как он идет обратно к кровати. Я уверена, что лучше не спрашивать, и хочу было пойти на попятную, но потом понимаю, что ради Фрэнка должна выяснить правду. Глава 27 — Что такое, Джейд? — спрашивает врач. — Что вы делаете с Фрэнком? — выпаливаю я. Врач бросает взгляд на Гаррета, потом снова глядит на меня. — Не вполне понимаю вопрос. — Я имею в виду, вы ему помогаете или что? — Я осознаю, что веду себя некрасиво, и стараюсь по-быстрому это исправить. — Простите. Я знаю, что вы ему помогаете, но как именно? У вас есть какое-то особенное лекарство? Он качает головой. — Нет. Лекарства от митрального стеноза, к сожалению, не существует. Просто у меня более индивидуальный подход. Современная медицина, как правило, использует универсальный подход к лечению, который дешевле, но хуже для пациента. Лекарства, которые он принимал, не подходили ему и даже усугубляли его состояние. Сейчас ему намного лучше. — Тогда спасибо за все, что вы для него сделали. Он улыбается и, кивнув, выходит за дверь. — Готова выбраться отсюда? — спрашивает Гаррет. — Что дал тебе врач? — Я показываю на лист бумаги, который он держит. — Инструкцию по уходу за пациентами с травмами головы. Я должен отслеживать все эти признаки. — Он начинает читать: — Тошнота, рвота, спутанность сознания, потеря памяти, невнятная речь… Я беру у него листок. — Моя голова в полном порядке. Тебе не нужно наблюдать за мной. Он вырывает у меня памятку. — Эй, это моя работа, и я отношусь к ней очень серьезно. — Потом наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб. — Если твоя голова не вылечится, то виноват буду я, и этого моя совесть не вынесет. Я буду ежесекундно наблюдать за тобой. — Да? И в понедельник, когда будешь сидеть на занятиях? Он на секунду задумывается. — Я заставлю тебя отзваниваться каждые десять минут и буду задавать вопросы, чтобы убедиться, что ты мыслишь ясно и четко. Например, буду спрашивать, какой сегодня день и кто я такой. Я смеюсь. — Если я не смогу тебя вспомнить, значит, мне определенно нужна медицинская помощь. Он встает и достает из шкафа мою одежду. — Помочь одеться? — Нет, я сама. — Я улыбаюсь, когда он подает мне одежду. — У тебя лучше получается раздевать меня. Он тоже мне улыбается. — Это точно. Одевшись, я немного тренируюсь ходить на костылях, а когда мы выходим из комнаты, он останавливается, чтобы поцеловать меня. — Ты чего? — спрашиваю я. — Спасибо, что нашла Лили. Я только что понял, что еще не поблагодарил тебя. — Тебе не нужно благодарить меня. — Лили замерзла бы до смерти, если бы ты ее не нашла. — Если б меня там не было, ты бы нашел ее сам. — Джейд, просто прими мою благодарность и все. — Хорошо. Всегда пожалуйста. Но если твоя благодарность выражается в поцелуях, то не стесняйся благодарить меня чаще, потому что я очень соскучилась по твоим губам. Он снова целует меня. — А я по твоим. Пока я ковыляю на костылях по коридору, Гаррет медленно идет рядом. — Это реальный отстой. Кажется, что я вот-вот упаду. — Ты привыкнешь. Когда мне было восемь, я сломал ногу и уже через пару дней был экспертом в передвижении на костылях.