– Дедушка Карлоу? – поинтересовалась Мэл, не оглядываясь на него. – Он самый, – ответил Хантер, подходя к ней сзади. – Ирландец до мозга костей, любивший семью, рыбалку и «Гиннес», обычно в таком порядке. Иногда последние два менялись местами. Мал засмеялась и нежно коснулась фото. – Вы двое обожали его. – По-другому просто невозможно. Ирландский шарм. Этого у него не отнять. Папа, дядя Пэт и дядя Сэм унаследовали его. Но, скорее всего, очарование американизировалось или что-то такое, потому что у нас с Диконом его нет. Мэл недоверчиво посмотрела на него. – Нет ирландского шарма? Он слегка улыбнулся. – Нет... Но я могу делать идеальный ирландский акцент, если это вообще что-то значит, – сказал он с акцентом. Мэл пришлось сдержать себя одним неровным вдохом. – Не делай так, – попросила она, смеясь. – Без предупреждения, – прочистив горло, добавила: – Кто такой Дикон? – Мой двоюродный брат, – удивленно пояснил Хантер. – Остальное семейство – девочки. – Сколько их? – Двенадцать. – Боже правый! – ахнула Мэл, оглядываясь. Он пожал плечами. – Ирландцы. Она перешла к другой картине, на этой Одри в трениках и футболке с ходунками, но со святящейся улыбкой на лице, слезами на глазах и потом на лбу. – Что произошло? – тихо спросила Мэл. Хантер мягко выдохнул, но она услышала в этом кучу эмоций. – Девять лет назад, – начал он, его голос был грубее, чем она ожидала, – Одри вышла на пробежку, пока мы отдыхали здесь. Ничего необычного, она помешана на фитнесе. Начался дождь, пока ее не было дома, но это не смущало. Она большая девочка и знала местность, так что мы с Диком не заморачивались. Когда прошло три часа, мы поняли, что что-то не так. Мы разделились и отправились на поиски, проверяя ее обычный маршрут для бега, сражаясь с ветром и дождем. Начинало темнеть... Мэл уставился на него открытым ртом. – Что дальше? – прошептала она. Он сглотнул и неловко сложил руки. – Я нашел ее. Не знаю, что привлекло мое внимание к тому участку дороги, но я выбрался из пикапа и пошел проверить овраг. Там была Одри... – он откашлялся и покачал головой. – Она была без сознания, с раной на голове, и ее нога была искривлена так, как не должна. И повсюду кровь. Я спустился к ней, позвонил девять-один-один и Дику... Потом отправился с ней в машине скорой помощи в больницу. Дик позвонил моим родителям, и мы стали ждать. На ноге были сильные порезы и переломы в трех местах. Ей сделали множество операций, и врач сказал, что она не сможет работать. Спрашивали разрешения на ампутацию, если дело дойдет до этого. Но пронесло. У Одри все получилось, – он снова покачал головой и указал на картину. – Это день в реабилитационном центре, когда ей наконец удалось встать на ноги. Она назвала его своим личным днем победы. Мэл посмотрела на нее, не в силах удержаться от улыбки. – Лучший день в ее жизни. – На самом деле, – сказал он с хитрецой в голосе, – вот он, – и указал на фото на соседней стене. Мэл подошла и широко улыбнулась. Там была смеющаяся в камеру Одри, пересекающая финишную черту в марафоне, с поднятыми руками над головой. – Не думаю, что когда-либо гордился ею больше, чем в тот день. Мэл слышала гордость старшего брата в его голосе, и ее улыбка смягчилась. Она повернулась, чтобы посмотреть на Хантера, затем подошла и обняла его за талию. Он удивленно улыбнулся, но ответным жестом опустил голову на ее плечо. – А это еще зачем? – поинтересовался он. Она пожала плечами. – Ты милый. От его теплой улыбки пальчики на ногах сжимались. – Мне казалось, что я чрезмерно заботливый, властный и любопытный. Она подтянула его ближе, чувствуя, как ее щеки нагреваются. – Так и есть. Но ты милый и нравишься мне. Его глаза потемнели, улыбка исчезла, и почему-то из-за мокрых волос, кожи и одежды от стал пахнуть даже лучше, чем обычно, этот запах наполнял ее легкие и просачивался через кожу. Он положил одну руку ей под подбородок и медленно наклонил лицо вверх. – Ты мне тоже нравишься, – пробормотал он, почти рыча. Мэл медленно вдохнула, ее губы раздвинулись сами по себе, и Хантер воспользовался этим, припадая к ним. Один, два, три раза он целовал ее едва касаясь, но достаточно, чтобы свести ее с ума. Она пошевелила головой, столкнувшись с ним носами, позволяя губам встретиться с его и поймав его нижнюю губу своими на мгновение. Рука Хантера сдвинулась, он сжал ее челюсть, прижимаясь к ее губам совершеннее, чем в кладовой, заставляя ее откликаться. Это было безумно, страстно и пьяняще. Медленно и нежно, наполнено напряжением, эмоциями, сдержанностью... Это... Это был невыносимый, не дающий вздохнуть, заставляющий покалывать пальчики, сжимающий живот натиск, который нагревал ее изнутри и отбрасывал все мысли и чувства. К такому она могла привыкнуть. Если, конечно, переживет. После очередного нежного, дразнящего прикосновения Хантер остановился с похожим на отчаяние стоном. – Окей, – опьяненно пробормотал он, отстраняясь. – Я должен выбраться отсюда. Прими душ и переоденься, у Одри должна быть одежда, которая тебе подойдет. – Хорошо, – ответила Мэл, больше вздыхая, чем говоря, ошеломленно оглядывая его и задаваясь вопросом, как этот человек достался ей. Хантер отступил дальше, читая ее мысли, слишком хорошо ее понимая. – Перестань так на меня смотреть, – предупредил он напряженным голосом. – Мне нужно выбраться отсюда. Мэл понимающе улыбнулся. – Ты говорил. – Стоит повторить. Просто... перестань, – он протянул руку, как действительно останавливал ее, затем повернулся и направился к двери, бросив последний взгляд через плечо. Она поймала вспышку жара и голода, которая заставила ее задрожать. Да, наверное, будет лучше, если он уйдет. Здесь становилось жарковато. Наконец она посмотрела на себя и опустила руки на голову. Похожа на мокрую кошку. Ему нужно было заставить ее сначала привести себя в порядок, вместо того, чтобы потакать ее желанию увидеть дом. Она поспешила в ванную, быстро разделась и запрыгнула в девственный мраморный душ, стараясь не обращать внимания на идеальный напор воды и мысли о том, сколько должна стоить такая комната. Она всегда быстро принимала душ, и этот раз не стал исключением. Несмотря на то, что вода была успокаивающей и правильной температуры, она никогда не видела смысла в мытье и водной релаксации, занимающей целую вечность. Ее дедушка шутил, что она ничего не мыла, просто ополаскивалась и выходила обратно. Он всегда говорил это впечатленно. Обернувшись толстым полотенцем, Мэл вышла из душа к среднего размера шкафу, мгновенно полюбив Одри за ее вкус в одежде. Все было просто, модно и хорошего качества, без показухи, которой Мэл ожидала от богатой девушки. Она, вероятно, выглядела, как модель, в таких вещах. Но, с другой стороны, она была родственницей Хантера. Он знал, как одеваться, и никогда не выглядел менее совершенным. Одри в реальной жизни, вероятно, напугала бы ее, но быстро стала бы подругой, с которой можно посмеяться за чашечкой кофе. Мэл схватила самую дешевую одежду, что смогла найти, остановившись на паре темных джинсов, длинной футболке и свитере oversize. Она заглянула в корзинку в дверце шкафа и ухмыльнулась над коллекцией пушистых носков. Да, Одри точно в ее хорошем списке. Она услышала шум с нижнего этажа и на цыпочках вышла из комнаты на лестничную площадку, потирая волосы полотенцем. Хантер все еще был в мокрой одежде, но снял куртку. В камине горел и потрескивал огонь, мебель была переставлена. Массивный и удобный диван теперь стоял перед камином, и Хантер придвигал стулья. Мэл улыбалась, с удовольствием наблюдая, как этот человек работает в прилипающей к нему одежде. Обычно ее так не очаровывало телосложение парней, но ни одно из ее прошлых отношений не включало мужчину, настолько эффектно сформированного. Было что-то изящное в его движения, напряжении и расслаблении мышц. Он был шедевром сам по себе, и она вдруг захотела отправить его матери в знак благодарности корзинку фруктов, или цветы, или кабриолет. Он встал, положил руки на бедра, кивнул один раз и направился к лестнице, ни разу не взглянув вверх. Мэл поспешила вернуться в комнату Одри, повесила полотенце и подождала, пока он пройдет мимо. Затем высунула голову и подглядывала, как он шагает к комнате в конце коридора, стягивая футболку через голову. Она почти проглотила язык, когда увидела его идеально вылепленную спину. Кто бы мог подумать, что ее так привлекают спины; ей стоило это запомнить. Хантер отбросил майку и провел руками по волосам, немного развернувшись, демонстрируя ей захватывающий вид на его торс. Грудь и пресс тоже должны войти в список. Он почесал голову и изогнулся, неосознанно обнажая больше тела. Мэл подавила хнык признательности. Если бы только грудь и пресс... Реальные мужчины так не выглядели. И все же он стоял там. Настоящий мужчина, которому она очень нравилась, который сводил ее с ума и действительно знал, как ее целовать.