Рэйзеби разрывался между любовью и долгом с той минуты, как встретил Элис Свитли. Но после сегодняшнего вечера у него не было выбора. Он стоял и смотрел на стремительно темнеющее небо.Ночью прошел дождь, но утро было ясным, в окна дома на Мерсер-стрит лился солнечный свет. Элис плотнее завернулась в одеяло, и мысли ее невольно обратились к тому, что произошло прошлым вечером в театре. Ее тело с такой готовностью откликнулось на его прикосновения, распустилось, как цветок, но боль в сердце не утихла. Элис злилась на себя, на свою слабость, но разве могла она сопротивляться тому, что было сильнее ее?Она хотела его. Она тосковала по нему. Она любила его. И то, что случилось между ними, было так же естественно, как дыхание, как сама жизнь. Она все еще ощущала его запах, прикосновения его пальцев к своему телу, слышала его шепот. И Элис знала: если бы Рэйзеби сейчас пришел к ней, она не прогнала бы его, пусть даже потом ей будет во сто крат больнее.Она подумала о богатой мисс Даррингтон, сидевшей рядом с Рэйзеби в его ложе. Разве имеет значение, что это с ней, с Элис Рэйзеби занимался любовью в укромном уголке театра? Ведь женится он на мисс Даррингтон или на другой, такой же богатой и знатной женщине. И эта женщина будет рожать ему детей. От этой мысли у нее болезненно сжалось сердце.В будущем она должна стараться всеми силами избегать встреч с ним, выходить из комнаты, когда увидит его, и не имеет значения, что подумают люди. И она никогда, никогда больше не должна оставаться с ним наедине. Это единственный способ сохранить рассудок. Теперь Элис знала, что не может доверять себе, когда дело касается Рэйзеби.На следующий день ближе к вечеру в спальню Элис вошла горничная и сообщила, что пришел лорд Рэйзеби и ожидает ее в гостиной.Элис на мгновение замерла, потом нарочито спокойно положила на туалетный столик метелку для смахивания пыли.– Я уже говорила тебе, что меня ни для кого нет дома.Горничная покраснела.– Он очень настаивал, мэм. Я не могла остановить его.Элис кивнула, понимая, что несправедлива к девушке. Если Рэйзеби что-то задумал, никому не под силу остановить его.– Скажи ему, что я сейчас спущусь.Но не успела она договорить, как в дверь спальни постучали. Элис знала, что это был он.Ее охватила паника. Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Элис понимала: для того чтобы выпроводить его из дома, ей придется бороться не с ним, а с собой.– Все в порядке, Мэг, ты можешь впустить его, а потом оставь нас.Девушка кивнула, сделала книксен и открыла дверь.Рэйзеби стоял, привалившись к косяку.– Ты не должен был приходить, Рэйзеби.– Я пришел поговорить с тобой.– По-моему, мы достаточно наговорились вчера вечером в театре.– А мне кажется, кое-что мы не обсудили.– То, что случилось вчера, – ошибка. Мы оба это знаем. Это все только усложняет. Ты должен уйти. Сейчас. – Прежде чем она сдастся и снова займется с ним любовью. – Мне больше нечего сказать тебе, Рэйзеби.– Зато мне есть что сказать.Глава 16Рэйзеби помолчал.– Я хочу кое-что спросить у тебя, Элис.– Тогда иди вниз, в гостиную, и подожди меня. Мы поговорим там.За спиной Элис стояла кровать, а ее тело уже невольно отреагировало на присутствие Рэйзеби, поэтому она не могла поручиться за себя.Но Рэйзеби не пошевелился. Несколько мгновений он смотрел ей в лицо, потом его взгляд скользнул по ее телу. Затем его внимание привлекла сияющая поверхность туалетного столика, на котором лежала тряпка и коробочка с пчелиным воском.– Ты нервничаешь, Элис? – спросил он, снова посмотрев на нее.Его низкий бархатный голос проник ей в самую душу. Элис задрожала, и он улыбнулся.Конечно, она нервничает. С той самой минуты, как он появился здесь. Она опустила глаза на свой старый поношенный передник, все еще повязанный поверх платья, и покраснела. Дрожащими пальцами она принялась развязывать передник, но лишь туже затянула узел.– Позволь мне.Он медленно подошел к ней. Его рука скользнула по ее талии. Элис закрыла глаза.– Ты не должен был приходить сюда, Рэйзеби.– Ты уже говорила мне это.Он снова улыбнулся и легким движение развязал узел.Сняв передник через голову, Элис с преувеличенной сосредоточенностью принялась складывать его в аккуратный квадрат.Рэйзеби взял из ее рук передник и сунул его в карман своего сюртука.– Это нечестно с твоей стороны, – прошептала она и посмотрела ему в глаза.– Честнее, чем ты думаешь, – сказал он.Они смотрели друг на друга, и Элис ощутила одновременно боль в сердце и влечение.– Что тебе нужно?– Мне нужна ты, – просто ответил он.Она вздохнула и закрыла глаза.– Это невозможно, – едва слышно выдохнула она. Невозможно сопротивляться ему. И невозможно продолжать эту пытку. – Мы не можем этого делать. Я не могу. Разве ты не понимаешь?– Я понимаю лучше, чем ты думаешь.– Тогда почему ты здесь?– Из-за тебя.– Я не понимаю.Она озадаченно покачала головой. В ней боролись противоречивые желания: ей хотелось, чтобы он ушел, и одновременно – чтобы он остался.– Я люблю тебя, Элис.– О боже! – выдохнула она и прижала к губам дрожащую руку. – Что ты со мной делаешь, Рэйзеби?– Я говорю тебе правду. И прошу выйти за меня замуж.Она изумленно уставилась на него. Ее вдруг охватила страшная слабость, колени подогнулись, в висках застучала кровь.Рэйзеби подхватил ее, не дав упасть.– У тебя жестокие шутки, – прошептала она, дрожа, как лист на ветру.– Это не шутка.Элис уставилась на него. Он что, пьян?– Сколько бренди ты выпил?– Сегодня ни капли, – улыбнулся Рэйзеби.– Ты не можешь жениться на мне, – резко сказала она.– Почему? Ты не хочешь быть моей женой?– Я – актриса, Рэйзеби.– Это мне известно.– У нас все не так, как у Венеции и Линвуда. Хотя она и была актрисой, но ее отец – герцог. Всем было понятно, почему они поженились. И никто не смотрел на них косо. У нас все по-другому. Посмотри на меня. Я родилась и выросла в крошечном домике в пригороде Дублина. У меня не было обуви и одно старое платье. Я была шлюхой в публичном доме!Он молча смотрел на нее.– Я разрушу твою жизнь. Погублю честь Рэйзеби, о которой так печется твоя семья. Если мы поженимся, нас предадут анафеме.– Не сомневаюсь, – согласился он. – Но я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.– Ты – маркиз, Рэйзеби. Из этого ничего не выйдет.– Неужели?Она покачала головой.– Ты потерял меня.– Мне не обязательно быть маркизом.– Ты или пьян, или сошел с ума.– Я никогда не рассуждал так здраво, как сейчас.– Тогда скажи мне, пожалуйста, о чем ты говоришь, потому что я не понимаю тебя.– Вопрос стоит так: или долг, или ты, Элис. Я выбираю тебя.Она уставилась на него, не веря своим ушам. Все это было больше похоже на сон. Она даже не смела надеяться на такое.– Мне не обязательно быть маркизом Рэйзеби. Я готов отказаться от титула ради тебя. Пусть Атолл займет мое место. У него хорошая голова на плечах. И ему будет чем заняться, когда он вернется в Англию.– Но ты не можешь вот так взять и отдать наследственный титул, правда? Мне кажется, это не так легко сделать.– Это верно. Но если я исчезну, не взяв с собой ничего, кроме той одежды, что будет на мне. Мы могли бы убежать, Элис. За границу. Через некоторое время после моего исчезновения меня объявят умершим. Тогда титул, поместье и все остальное перейдет к следующему наследнику по мужской линии – то есть к Атоллу. И семья Рэйзеби будет продолжать жить, как и прежде.– Ты шутишь!– Никогда не был более серьезен.Элис недоверчиво смотрела на него. Неужели ради нее он в самом деле готов был оставить все, что имел, все, что любил?– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Элис. И если это – единственный способ получить тебя, я сделаю это. Ну как, Элис. – сказал он, глядя ей в глаза, – ты выйдешь замуж за простолюдина Джеймса Бранделла?Элис казалось, что ее сердце не в состоянии вместить такое счастье. Он любит ее. Он хочет, чтобы она стала его женой. Это было самое заветное ее желание. Он был для нее всем. «Да!» – хотела сказать она. Да! Она готова была кричать о своей любви к Рэйзеби, хотела обнять его и целовать, пока он не запросит пощады. Если бы Элис так сильно не любила его, она бы поступила именно так. Сказала бы ему, что выйдет за него и что ей безразлично, какое имя он будет носить. Даже если он будет беден, как церковная мышь, и им придется перебиваться с хлеба на воду. Но она любила его и именно поэтому должна ответить отказом.– То, что ты предлагаешь. обдумай все еще раз, ведь это твоя жизнь, твоя семья.– Вот именно – это моя жизнь и мне принимать решение.– Но ты собираешься оставить все, что тебе дорого, все, что ты любишь.– Не все.– Тебя объявят умершим, и другой человек займет твое место. Нет, я не могу тебе позволить сделать это, Рэйзеби.– Все мы умрем рано или поздно, – философски сказал он. В его глазах Элис увидела готовность смиренно принять то, что уготовит ему судьба.– Но сознание того, что ты не выполнил свой долг, будет угнетать тебя до конца твоих дней, – прошептала она.– Если тебя не будет рядом, мне будет во сто крат хуже. Я выбираю меньшее из двух зол. Не отговаривай меня, Элис. Я принял решение.Это была правда. Его лицо выражало упрямую решимость.Он готов был продать душу ради того, чтобы быть рядом с ней. Его жизнь будет разрушена. Может быть, не сегодня и не завтра, но рано или поздно он поймет это, а уже будет поздно что-то менять.Обратного пути не будет. Элис не могла позволить этому случиться.– Я вернусь к тебе. Перееду обратно на Харт-стрит как твоя любовница. Женись на мисс Даррингтон или на ком хочешь. Мы сможем сохранить наши отношения в тайне. Я смогу, Рэйзеби.Он улыбнулся и нежно коснулся пальцем ее губ.– Но я не смогу. – Он заглянул ей в глаза. – Я хочу именно тебя, Элис, потому что люблю тебя. Я не могу жениться ни на ком другом.Элис хотелось плакать от радости и горя. И это говорит ей Рэйзеби, человек, для которого честь и долг превыше всего. Любовь к ней погубит его. Элис уже знала, что должна сделать. По правде говоря, у нее не было выбора.– Я. мне нужно время, я должна подумать, Рэйзеби.– Нет больше никакого Рэйзеби, отныне я – Джеймс.– Хорошо, Джеймс, – с улыбкой ответила она.Но Рэйзеби не улыбнулся в ответ.– О чем тут думать?– Обо всем, – сказала она. – И ни о чем. Не каждый день девушка получает предложение.– Полагаю, что не каждый. – На его губах, наконец, появилась теплая улыбка. Он кивнул. – Я даю тебе двадцать четыре часа, Элис. И ни минутой больше. Завтра я вернусь за ответом.Он поцеловал ее с той же страстью, от которой трепетало и ее тело. Она прильнула к нему и, когда он повернулся, чтобы уйти, схватила его за руку. Притянув Рэйзеби к себе, Элис поцеловала его со всей любовью и нежностью, которые переполняли ее сердце.– Позволь мне любить тебя, Рэйзеби. – сказала она. В последний раз.Он не мог отказать ей, не теперь, когда все его тело изнывало от едва сдерживаемой страсти. Больше всего на свете он хотел оказаться сейчас в постели с Элис и заняться с ней любовью. Эта женщина была создана для него, и его любовь к ней никогда не угаснет в его сердце. Он хотел ее. Хотел, чтобы она была рядом с ним. Всегда.Она расстегнула пуговицы на его брюках, опустила их, освободив его мужское достоинство, обхватила его ладонью и легко, едва касаясь, задвигала рукой. Он стиснул зубы, стараясь не утратить контроль над собой, схватил ее за запястье.– В постель. Сейчас, – прошептала она.Он скинул сюртук, расстегнул и сбросил жилет, подхватил Элис на руки и опустился с ней на постель.– Я в твоем распоряжении, – сказал он, медленно поднимая ее юбку.Волосы Элис, освобожденные от шпилек, светлой волной разметались по подушке, опаленные поцелуями губы припухли, в глазах горело яростное желание. Рэйзеби опустился на нее, их губы слились, но, когда он уже готов был войти в нее, она вдруг едва заметно отстранилась.Он застонал и попытался схватить ее, но она остановила его.– Не сейчас, – прошептала она ему на ухо. – Я хочу видеть тебя. Хочу прикасаться к тебе.Она смотрела ему в глаза.Он перекатился на спину, и она оказалась сверху.Она развязала его галстук и отбросила его в сторону. Потом потянула вверх рубашку. Рэйзеби снял ее через голову и швырнул на пол.– Я хочу, чтобы ты разделся, хочу видеть твое тело, – сказала она.– А я – твое. Я разденусь, только если ты тоже разденешься.– Договорились.Элис улыбнулась, поддразнивая его.Они разделись и легли в постель совершенно обнаженными. Ее светлые волосы тяжелой волной падали на плечи, скрывали грудь, сквозь завитки волос виднелись бледно-розовые соски. Элис опустилась на Рэйзеби, согнув колени, так что он чувствовал ее тепло и влагу.Она склонилась к нему, ее длинные волосы щекотали ему грудь, он чувствовал прикосновение ее напряженных сосков. Она нежно поцеловала его в рот, потом ее губы коснулись его груди в том месте, где билось сердце. Элис скользнула ниже, и вот ее язык уже дразняще касается его пупка. Еще ниже, вдоль дорожки темных волос к напряженному члену. Она поцеловала его кончик, и Рэйзеби едва сдержался. Ее язык принялся за работу, и Рэйзеби судорожно вздохнул. Взяв его член в рот, Элис принялась нежно облизывать его.– Элис, прошу тебя, сжалься надо мной, я так долго не выдержу, – взмолился он дрожащим голосом.– «Из жалости я должен быть жесток», – повторила Элис слова Гамлета. На ее лице появилось странное выражение.Ее губы касались его теплой кожи, руки ласкали бедра, живот, грудь, руки до кончиков пальцев, как будто она хотела запомнить каждую клеточку его тела.Она целовала его шею. Плечи. Потом, глядя ему в глаза, раздвинула ноги, опустилась на него и с удовлетворенным вздохом приняла его в себя.Они двигались в едином ритме, не сводя глаз друг с друга. Потом он заключил ее в объятия, крепко прижал к себе, чувствуя, как бьется ее сердце. Она легко коснулась его лица, провела пальцами по бровям, поцеловала его глаза, кончик носа, ямку на его подбородке.В каждом ее прикосновении, в ее глазах, шепоте было столько любви и нежности.– Ты принадлежишь мне, Элис. А я – тебе.Она улыбнулась, но в глазах застыла печаль.Он поцеловал ее и прижал к себе так, словно никогда не собирался отпускать. Завтра он придет и спасет ее сердце и свое собственное, и потеряет свою честь…Рэйзеби давно ушел, а Элис все лежала в постели. Ее тело еще помнило его ласки. Она протянула руку и погладила смятые простыни, хранившие тепло его тела. Она любила Рэйзеби каждую минуту, каждую секунду своей жизни, всем своим существом, но любовь эта была не только сказкой. Иногда ради любви нужно принять самое трудное в своей жизни решение и поступить так, как велит сердце.Элис никогда прежде не любила. И теперь не думала, что когда-нибудь полюбит снова. Единственным мужчиной в ее жизни был Рэйзеби. Но он был и самым упорным и упрямым мужчиной, которого она знала. Выйти за него замуж… да она не осмеливалась и мечтать об этом. Быть рядом с ним. Любить его. Быть любимой им. Чего еще можно желать? Это было счастье. Если существовал рай на земле, то это жизнь рядом с Рэйзеби.Но это погубит его… и разве она сможет быть счастлива, зная это?Она должна переступить через себя и совершить немыслимо трудный, невозможный поступок. Спасти мужчину, которого она любит, принеся в жертву свое сердце. Он будет ненавидеть ее до конца своей жизни. Вот уж воистину – из жалости я должен быть жесток…Существовал только один способ оттолкнуть от себя Рэйзеби – заставить его отказаться от нее. Элис знала, ее уловка сработает, и содрогалась при мысли об этом. Никогда в жизни она не испытывала такого ужаса, такого леденящего душу страха, но понимала, что выбора у нее нет.Элис закрыла глаза, воскрешая в памяти лицо Рэйзеби, вспоминая, как он занимался с ней любовью, нежность в его глазах. Никогда больше он не посмотрит на нее так. Никогда. На Элис нахлынуло отчаяние. Она закрыла глаза, борясь с болью и тоской, потом помотала головой, отгоняя мысли, приводящие ее в ужас, и встала с постели. Она должна быть сильной ради них обоих.Рэйзеби явился к Элис на следующий день, в четыре часа, как и обещал, – ровно через сутки с той минуты, как сделал ей предложение. Элис надела желтое платье для прогулок, которое было на ней в тот день в Гайд-парке, и накинула на плечи кашемировую шаль. В камине горел огонь, солнце заливало комнату, добавляя тепла. Но сколько бы угля Элис ни сожгла в камине, сколько бы шалей ни накинула, согреться ей не удавалось. Леденящий холод пробирал до костей. Ей казалось, что она никогда больше не ощутит тепло.На Рэйзеби был идеально скроенный черный сюртук. Его начищенные до блеска сапоги сияли на солнце. Он излучал уверенность и держал себя как человек, рожденный повелевать. Все в нем говорило, что он принадлежит к знатному роду. Взглянув на него, Элис поняла, что поступает правильно.– Ну вот, Элис, – мягко сказал он, – я и пришел за ответом.Ее желудок как будто стянуло узлом. К горлу подступила тошнота, а в горле застрял комок, который она никак не могла сглотнуть.– Ты выйдешь за меня?Сердце Элис стучало как молот. Она заставила себя поднять голову, ее пальцы так впились в шаль, что побелели костяшки.– Боюсь, что нет. Мой ответ – нет.Он изумленно посмотрел на нее и недоверчиво усмехнулся:– Ты хочешь спасти меня от меня самого, Элис? Если ты решила сыграть в эту игру, я не приму отказа.Он шагнул к ней.– Это не игра. – Она облизнула пересохшие губы и отступила назад. – Я не выйду за тебя замуж, Рэйзеби.– Почему? – Его глаза потемнели. – Я же знаю, ты любишь меня.– Нет. Ты ошибаешься. Я не люблю тебя. И никогда не любила.Элис вынуждена была отвести глаза. Она не смогла бы солгать, глядя ему в лицо.– Я не верю тебе. Ты даже не смотришь на меня.Она стиснула пальцы так, что ногти впились в ладони, заставила себя посмотреть на Рэйзеби.– Я не люблю тебя.– Что же тогда было между нами вчера?– Секс.– Черт побери, Элис, это было куда больше, чем просто секс.– Я хотела, чтобы ты так думал. Шлюхам за это и платят, а я хорошо выполняю свою работу.Он схватил ее за руку, притянул к себе и с плохо сдерживаемой яростью произнес:– Никогда не смей себя так называть. Слышишь?Она кивнула, испугавшись его силы и того, что увидела в его глазах.Он ослабил хватку.– Кроме того, – мягко сказал он, – вчера я ничего не заплатил тебе, как и за тот день в театре.– Считай это моим прощальным подарком, в память о наших прошлых отношениях.– Я готов оставить все, что имею, ради тебя, а ты говоришь, что не выйдешь за меня?Он недоверчиво улыбнулся и пристально посмотрел в глаза Элис.– Видишь ли, Рэйзеби, в этом-то и заключается проблема.Всю ночь Элис обдумывала слова, которые должна произнести, – слова, которые убедили бы Рэйзеби. Она снова и снова мысленно повторяла их.Но теперь, когда настало время произнести эти роковые слова, Элис вдруг запнулась. Они встали у нее в горле, как острая рыбья кость.– Я… – Она сделала глубокий вдох и заставила себя продолжать: – Мне не нужен мужчина без денег и титула. Мужчина, который не сможет содержать меня, обеспечить мне такую жизнь, к которой я привыкла. Я не хочу быть женой бедняка. Не хочу жить в другой стране. Не хочу провести остаток жизни в халупе за стиркой и готовкой. Я уже жила так и больше не хочу. Я приехала в Лондон, спасаясь от нищеты, и не желаю вновь испытывать нужду.Он молча смотрел на нее, стараясь постичь смысл ее слов.– Так, значит, тебе нужен не я, – медленно проговорил он, – а мое состояние, мой титул, моя власть?Она кивнула, стараясь не отводить глаз от его лица.– Но если это была не любовь, если тобой двигала лишь жажда наживы, почему ты не забрала платья, браслет, деньги?– Чтобы заинтриговать тебя, подогреть твой интерес. Это была всего лишь игра, чтобы вернуть тебя.– Ты заставила меня поверить в свою любовь.Элис чувствовала, что слабеет. Это была настоящая пытка. Сколько еще она сможет выдержать? Что сказал Рэйзеби тогда, в картинной галерее?Лучший способ решить проблему – разрубить узел одним ударом.– Я никогда не говорила, что люблю тебя, Рэйзеби, – тихо сказала она, нанося этот последний удар, который должен был навсегда разлучить их. – Ни разу.Элис видела, что ее слова попали в цель.– Это верно, – мягко ответил он. – Как же я не заметил…Напряжение между ними достигло апогея. Элис не подозревала, что может быть такой сильной, такой жестокой. Секунда за секундой, минута за минутой она холодно и уверенно разбивала его сердце… и свое собственное.Она заставила себя улыбнуться.– Ты хороший человек, Рэйзеби, – великодушный, щедрый. Великолепный любовник. – Элис неимоверным усилием заставляла непослушные губы растягиваться в улыбке. – Но, видишь ли, меня в тебе главным образом привлекал твой титул, твое состояние, положение в обществе и, что скрывать, твоя красота. Я знаю, что ты думаешь обо мне теперь, но я никогда не хотела притворяться другой.Рэйзеби молчал. Он смотрел на Элис, и на его лице отражались гнев и отвращение. Никогда прежде она не видела его таким. Но это к лучшему. Пусть он тысячу раз проклянет ее, чем разрушит свою жизнь. Если Рэйзеби будет считать ее эгоистичной шлюхой, будет думать, что ошибся в ней, ему проще будет порвать с ней, а время залечит его раны. О своих муках Элис не думала. Он женится на богатой женщине. Она родит ему детей, наследников. Он погрузится в заботы о своем поместье, будет вести ту жизнь, для которой предназначен.Элис ощущала силу его гнева. Она чувствовала на своем лице его дыхание, но это было не дыхание любви и страсти. В его глазах сверкала… почти ненависть. Элис не знала, сколько еще сможет выдержать это. Ей хотелось упасть на колени, сказать ему правду, сказать о своей любви. Но какая-то часть ее знала, что она должна принести эту жертву, чтобы спасти его.Он не сказал больше ни слова. Достал несколько монет из кошелька. Убрал кошелек в карман и протянул к Элис руку. На его ладони лежали, поблескивая, два золотых соверена.Она знала, что это – плата за ее любовь, за то, что было вчера и в театре. Она в отчаянии смотрела на монеты, не находя в себе сил пошевелить хотя бы пальцем.– Возьми их, – сказал он тихо.Последнее испытание. Последняя жертва, которую она должна принести.Элис протянула руку и взяла соверены.Он с отвращением посмотрел на нее и покачал головой, словно не веря в происходящее. Потом повернулся и, не взглянув больше на Элис, вышел из спальни. Она слышала его тяжелые шаги на лестнице, в холле. Дверь закрылась за ним с оглушительным грохотом, от которого содрогнулся весь дом. Элис не двигалась. Она стояла, оледенев от ужаса, шока и боли, не вполне еще осознавая всю тяжесть утраты. Она стояла, не в силах пошевелиться, а мир вокруг нее продолжал жить своей жизнью.Элис не знала, сколько времени прошло, прежде чем она услышала голос своей горничной:– Вы хорошо себя чувствуете, мэм?Горничная Рози стояла на пороге спальни и расширенными от удивления глазами смотрела на