глазах мужчин не было и намека на веселье. Рэйзеби едва заметно кивнул другу, благодаря за своевременно оказанную поддержку. Линвуд ответил тем же. В пылу веселья никто из остальных не заметил этого молчаливого диалога.На город уже опускались сумерки, когда Элис постучала в дверь дома Венеции и Линвуда на Сент-Джеймс-стрит. Наемный экипаж ждал ее на дороге, она оставила в нем свой саквояж. Элис накинула темный капюшон, скрывая лицо на случай, если соседям Венеции вздумается выглянуть в окно. Пронизывающий ветер забирался под плащ, заставляя Элис поеживаться.Дворецкий открыл ей дверь, но, когда он хотел забрать ее плащ, Элис отказалась. Быстрыми шагами она последовала за дворецким в гостиную.При виде подруги Венеция вскочила.– Элис! – воскликнула она, подбежала к Элис и схватила ее за руки. – Слава богу! Я так беспокоилась о тебе. Проходи, садись, выпей чаю. Твой плащ.Венеция махнула рукой слуге, подзывая его, но Элис отрицательно покачала головой. Подождав, пока дворецкий удалится, она опустилась на диван.– Прости, я знаю, час уже поздний, но я не хотела, чтобы твои соседи заметили меня.Венеция села рядом с ней.– Это все глупости, Элис, ты же прекрасно понимаешь.– Я пришла, чтобы. – она поколебалась мгновение, – чтобы попросить тебя об одной услуге.– Все, что угодно, – с готовностью ответила Венеция.– Тебе принадлежит приют в Уайтчепеле. Там дают кров и еду определенным женщинам и их детям.– Да, это так, – сказала Венеция, и Элис увидела в ее глазах любопытство и легкую тревогу.– Могу я пожить там? Это ненадолго, пока я не устроюсь.Венеция внимательно посмотрела на подругу. Элис отвела глаза, страшась, что Венеция многое сможет прочесть в них.– Не можешь, – тихо сказала Венеция.Элис изумленно уставилась на нее. Ей даже в голову не приходило, что подруга может отказать.– Я бы не стала просить тебя, Венеция, но мне некуда идти, – в отчаянии призналась она. – Ты можешь не волноваться, я никому не скажу, что ты устроила меня в этот приют. Я знаю, ты хранишь в тайне тот факт, что это заведение принадлежит тебе. Я ничего не скажу.– Элис, – Венеция взяла ее руки в свои, – я знаю, что ты никому ничего не скажешь, но ты не можешь жить в этом приюте. Ради всего святого, это же Уайтчепел. Нет. Ты останешься здесь, со мной. Я настаиваю.– Но я не могу остаться у тебя. Только подумай, как это скажется на твоей репутации. Если в свете узнают, что я живу в твоем доме, тебя заклюют.– А никто ничего не узнает. Мы будем держать все в тайне.– Но как же Линвуд? Он будет не в восторге от моего пребывания здесь.– Мой муж поймет мое желание помочь лучшей подруге. Пожалуйста, останься, Элис.– Я.Искушение было слишком велико. Элис знала, что здесь, рядом с Венецией, будет в полной безопасности. Кроме того, она понимала, что, если знаменитая мисс Свитли поселится в приюте, это не принесет ничего хорошего ни ей, ни приюту.– Я так понимаю, это твой экипаж стоит на улице?Элис кивнула.Венеция велела дворецкому забрать саквояж Элис и отпустить экипаж.– Я останусь только на несколько дней. Потом подыщу себе что-нибудь.– Ты забыла, что приютила меня, Элис, когда я осталась без крыши над головой? Я не забыла.Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Я буду только рада.Элис облегченно вздохнула и улыбнулась. Венеция была так добра к ней.– Ты ела?Элис покачала головой:– Я только что сошла с почтовой кареты, приехала из Саутгемптона. Я была в Ирландии, навещала. – Она остановилась на полуслове. – Линвуд дома?– У него какие-то дела с его отцом.Элис расслабилась. Она боялась, что там, где Линвуд, может появиться и Рэйзеби.Венеция посмотрела на нее:– У твоей семьи все было благополучно, Элис?– Нет, – улыбнулась она, – но теперь все в порядке.– Расскажи мне обо всем.На следующее утро Элис завтракала в покоях Венеции. Венеция сидела напротив, еще не одетая, в кружевном пеньюаре. Элис надела бледнозеленое платье и подобрала волосы.– Не хочешь съесть чего-нибудь? – спросила Венеция.Элис покачала головой:– Нет, спасибо, я не голодна.Венеция налила кофе в две чашки, намазала медом ломтик хлеба.– Это все из-за Рэйзеби, так?Элис промолчала, склонившись над своей тарелкой и катая хлебные крошки.– Что произошло между вами?– Ничего особенного.Элис не могла заставить себя посмотреть в глаза Венеции.– Тебе придется отточить свое актерское мастерство, прежде чем ты вернешься на сцену, – тихо сказала Венеция, но не стала настаивать на ответе.Элис посмотрела в сторону и помассировала ноющую точку между бровями.– Как он?– Он очень изменился. Это другой человек.Элис закрыла глаза.– Он помолвлен и скоро женится на мисс Даррингтон.– Рада это слышать.Она действительно была рада. Это лучшее, что она могла для него сделать.– Венчание состоится через две недели в Вестминстерском аббатстве.– Так скоро? – прошептала Элис.Она подняла глаза и побледнела, увидев в дверях Линвуда.– Мисс Свитли.Он наклонил голову. В отличие от Венеции он был полностью одет в превосходно сидящий на нем темно-зеленый сюртук и бриджи для верховой езды.– Лорд Линвуд, – пробормотала Элис. Она встала, сделала небольшой реверанс и поспешно опустилась на место.Линвуд положил себе на тарелку еды с подогреваемых серебряных подносов. Когда он поднял крышку, по комнате поплыл соблазнительный аромат. Бекон, яйца и копченая рыба. Желудок Элис сжался.Линвуд сел за стол рядом с Венецией, напротив Элис.Закусив губу и стараясь не вдыхать аромат еды, она отвела глаза от его доверху наполненной тарелки.– Надеюсь, ваша поездка домой была удачной и ваша семья в добром здравии, – сказал он.Элис кивнула.– Да, спасибо, – сказала она.Она заставила себя посмотреть на него. Эти проницательные черные глаза, казалось, просвечивают ее насквозь. Интересно, подумала Элис, что Рэйзеби рассказал ему про нее. Она опустила глаза и обнаружила, что смотрит прямо в его тарелку.Он отрезал внушительный кусок копченого лосося, и от его запаха у Элис закружилась голова.Она поперхнулась, вскочила со стула и, зажав рукой рот, выбежала из комнаты.Венеция нашла подругу в маленькой спальне в мансарде. Элис склонилась над ночным горшком, извергая из себя остатки съеденного сухарика. Венеция вошла в комнату, закрыла за собой дверь и распахнула окно.Элис обессиленно опустилась на постель и привалилась к стене, жадно вдыхая холодный утренний воздух. Венеция села рядом.– Прости, – еле шевеля губами, пробормотала Элис. – Должно быть, я съела что-то на постоялом дворе вчера.– Ты ведь не ела на постоялом дворе вчера, правда, Элис?Элис глубоко вздохнула и покачала головой:– Нет.– Какой у тебя срок?Элис даже не пыталась отрицать. Все равно рано или поздно Венеция узнает правду. Она даже чувствовала облегчение оттого, что может поделиться с кем-то своей тайной.– У меня уже два месяца не было кровотечений.– Рэйзеби знает?– Нет! – Элис рывком села на постели, но сильное головокружение заставило ее снова прижаться спиной к стене. – Не смей рассказывать ему, Венеция! Пожалуйста, я умоляю тебя!– Я не скажу ему ничего из того, что ты хочешь скрыть.– Спасибо. Я не хочу, чтобы он знал об этом.– Но почему? Он разумный и порядочный человек, Элис. Тебе нужны деньги для себя и для ребенка, когда он появится на свет. Рэйзеби – человек долга, он обеспечит тебя.Элис улыбнулась. Это была горькая улыбка – она вспомнила, что Рэйзеби готов был оставить ради нее.– Это ведь и его ребенок, Элис. Что бы ни случилось между вами, я уверена, он позаботится, по крайней мере с финансовой точки зрения, о тебе и о ребенке. Он должен знать.– Я не могу. – Наш ребенок. Элис почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, и закрыла лицо руками. – Ты не понимаешь, Венеция. То, что я сделала. ужасные слова, которые я бросила ему в лицо. – Она пыталась проглотить комок в горле, ей не хватало воздуха. Воспоминания о том страшном дне в ее спальне на Мерсер-стрит были все еще живы и ярки, сердечная рана все еще кровоточила. – Я солгала ему. Заставила его презирать меня. Внушила ему самые дурные мысли обо мне.– Зачем ты это сделала?Элис посмотрела на подругу, понимая, что ей придется сказать правду.– Он просил меня выйти за него замуж. Хотел, чтобы мы сбежали, уехали жить на континент. Он собирался оставить все ради меня: семью, поместье, отказаться от титула. Все, что так важно для него. Все, для чего он предназначен по праву рождения. Я не могла позволить ему сделать это, разве не так? И не важно, как сильно я хотела быть с ним.– Значит, ты оттолкнула его.Элис кивнула:– Жестоко и грубо. Но у меня не было выбора. Иначе он не поверил бы мне. Он очень упрямый, наш Рэйзеби. – Она до боли закусила губу, сдерживая слезы, но бесполезно – прозрачные, как роса, капли потекли по ее щекам. – Теперь он думает, что я лживая и бессовестная шлюха. Даже представить себе не могу, что бы он сделал, если бы узнал о ребенке. Он забрал бы у меня малыша, не позволил бы, чтобы его воспитывала такая женщина, какой он меня считает. Я не могу допустить этого. Не теперь, когда ребенок – это все, что осталось у меня от Рэйзеби. – Она взглянула на подругу. – О, Венеция, что же мне делать?– Мы все уладим, Элис, – заверила Венеция, обнимая ее за плечи. – Я помогу тебе.– Я не останусь здесь – незамужняя и с животом, который скоро станет заметным. Я никогда не поступлю с тобой так, Венеция.– Я найду тебе дом в деревне, позабочусь о деньгах и.– Нет. – Элис покачала головой. – Я не могу позволить тебе.Она знала, что случится с хрупкой репутацией Венеции в свете, которую она с таким трудом завоевала. Кроме того, у нее ведь есть собственная семья в Ирландии.– Я что-нибудь придумаю.– Элис, на лето театры закрываются, а когда к началу нового сезона ты уже не сможешь скрывать свое положение…– Я знаю, но я уже все решила, Венеция. Ты – моя подруга. Я и так тебе многим обязана. Ты вырвала меня из рук миссис Сильвер и вообще сделала мне много добра. Я не разрушу твои шансы на счастье в новой жизни. Скажи, что примешь любое мое решение, иначе я уйду прямо сейчас.– Ты самая упрямая женщина на свете, ты знаешь это, Элис Флэнниган?Элис улыбнулась, смахивая со щек слезы. Тут она снова подумала о Рэйзеби.– Ты ведь не скажешь ему, Венеция, правда?– Не скажу. Обещаю.Элис облегченно вздохнула:– Спасибо тебе, Венеция. За это и за то, что позволила мне остаться в твоем доме. Линвуд не очень сердится?– Он вообще не сердится. Он прекрасно помнит, как до нашей с ним свадьбы ты приютила меня, когда мой дом сгорел. Он не такой, как ты думаешь, Элис.– Он – друг Рэйзеби.Венеция насмешливо улыбнулась:– Этого я отрицать не буду.– Как твоя голова сегодня? – поинтересовался Линвуд, когда следующим утром он и Рэйзеби выехали на верховую прогулку по пустынному в этот час Гайд-парку.– Превосходно.– Значит, ты не пошел с Девлином в таверну у доков?– Пошел. Мы неплохо там развлеклись.Рэйзеби был готов на что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей об Элис и о том, как ловко она обвела его вокруг пальца.– Ты знаешь, что мисс Свитли вернулась в Лондон? – спросил Линвуд.Сердце Рэйзеби учащенно забилось. Несколько мгновений он молчал, потом гнев и обида взяли верх.– Нет, – сухо ответил он. – И мне это совершенно не интересно.– Если вдруг соберешься навестить меня, имей в виду, что Элис гостит у Венеции.Рэйзеби кивнул:– Я учту.Они ехали в полном молчании. Рэйзеби был полон решимости не задавать вопросов об Элис, а Линвуд счел за лучшее не бередить раны друга.Он должен быть счастлив, думал Рэйзеби. Теперь его не касается, где и чем занята Элис Свитли. Так твердил его разум. Сердце говорило другое, но Рэйзеби перестал прислушиваться к нему. Поэтому он воздержался от расспросов. А Линвуд. промолчал.Глава 19На следующее утро Элис шла по Оксфорд-стрит. В последние дни она много думала о своем будущем. Венеция была права. Театры уже завершили сезон и закрылись на лето. Но даже если бы это было и не так, Элис сильно сомневалась, что Кембл принял бы ее обратно после того, как она поступила с ним. В другие заведения театрального рода обращаться было бесполезно. Элис не умела танцевать или петь. Она не могла изгибать тело в причудливых гимнастических позах и не ездила на лошади без седла. Если уж на то пошло, она за всю свою жизнь ни разу не сидела на лошади. Играть на музыкальных инструментах она тоже не умела. Ей нравилось рисовать, она хорошо чувствовала цвет, но вряд ли ее скромных навыков было достаточно, чтобы найти себе работу подобного рода. Она умела стирать, мыть, чистить и полировать не хуже любой горничной. Однако агентства по найму отсылали ее прочь, утверждая, что без опыта работы ей нечего и пытаться наняться в прислуги. Даже миссис Сильвер не приняла бы ее, беременную, хотя, по правде говоря, Элис отвратительна была сама мысль о том, что к ней прикоснется какой-то другой мужчина, не Рэйзеби.Она провела день, бродя по улицам Лондона в поисках работы, заглядывая в каждый магазин, каждую лавку, что встречались ей на пути. В глубине души Элис понимала, что, даже если ей удастся получить работу, ее проблем это не решит, а лишь отсрочит необходимость принимать решение. Как только живот станет заметен, Элис вышвырнут на улицу, а денег, которые она успеет заработать, вряд ли хватит, чтобы продержаться и после рождения ребенка. Впрочем, предложений о работе у нее пока не было. Некоторые владельцы респектабельных магазинов узнавали знаменитую мисс Свитли и сразу выпроваживали ее, другие вообще отказывались разговаривать с ней, узнав об отсутствии какого бы то ни было опыта работы в торговле. Лишь в одной лавке ей предложили работу – вести бухгалтерию, записывать все проданные товары в специальную книгу, но Элис умела писать всего два слова. Извинившись, она покинула лавку.Элис знала, что сегодня вечером у Венеции в гостях сестра Линвуда, значит, возвращаться в свое временное пристанище ей было нельзя. Чтобы скоротать время, она отправилась в Сент-Джеймс-Парк. В воздухе еще чувствовалась зимняя свежесть, но день был солнечным. Элис держалась подальше от широких дорожек, где гуляли люди и где она рисковала быть узнанной. Она выбирала самые уединенные и тенистые тропинки, долго шла, вдыхая прохладный воздух, пока не наткнулась на деревянную скамейку. Элис очень устала, она весь день провела на ногах, спина ныла. В последнее время она вообще мало отдыхала. Она опустилась на скамейку, подставила лицо солнцу и закрыла глаза. Слышно было, как бьют часы на колокольне. До шести вечера вход в дом Венеции ей был заказан. К этому времени гостья должна была уйти.Мимо Элис прошли несколько человек. Две дамы. Один старик. Мальчик, по виду посыльный. Проехал джентльмен верхом на великолепном жеребце. Заметив мужчину, Элис поспешно отвернулась, хотя знала, что это не Рэйзеби. Прошло полчаса. Отдых и свежий воздух пошли ей на пользу, она чувствовала себя гораздо лучше. И тут она услышала позвякивание уздечки.– Я так и подумал, что это вы, мисс Свитли.Подняв глаза, Элис увидела перед собой герцога Хоуика, держащего в поводу вороную лошадь. Он снял шляпу.– Ваша светлость, – пробормотала она, вставая и делая небольшой реверанс.Он поклонился.– Вы уезжали? Я давно вас не видел.– Навещала семью в Ирландии.– Надеюсь, поездка была приятной?– Весьма, благодарю вас, ваша светлость.Он улыбнулся. На фоне кожи, покрытой легким загаром, его зубы казались ослепительно-белыми.– Что привело вас сегодня в парк?– Погода хорошая, и я решила подышать воздухом.– Да, день на редкость приятный. Я и сам решил прогуляться. Вот вывел Легиона размяться. – Он похлопал лошадь по крупу. – А вы ездите верхом, мисс Свитли?– К сожалению, нет.– Предпочитаете наслаждаться природой, гуляя пешком или из окна экипажа?– Да, это не так опасно.Он снова улыбнулся. Легкий порыв ветерка взъерошил его русые волосы.– Полагаю, это зависит от того, кто правит лошадьми.– Вы совершенно правы.Элис улыбнулась. Ей хотелось, чтобы герцог поскорее ушел и оставил ее одну.– А знаете, мы с вами никогда не гуляли вместе…– В самом деле… – Элис смущенно отвела взгляд. – Мне пора. Прошу прощения, ваша светлость.Она поднялась.– Вы не сочтете за навязчивость, если я провожу вас домой? Мне не нравится, что женщина одна, в такой час…– Благодарю вас, вы очень добры, но сейчас не так уж поздно и я в полной безопасности.Присев в реверансе, Элис повернулась, чтобы уйти, но Хоуик приблизился, ведя лошадь в поводу.– Я бы не считал себя джентльменом, если бы позволил вам уйти одной. Где вы живете сейчас, мисс Свитли?Элис оказалась в ловушке. Она не могла сказать ему правду, рискуя навлечь скандал на Венецию.– У подруги, – коротко ответила она, не вдаваясь в подробности. – Но я еще не собираюсь домой.У меня еще есть дела.– Я могу вам помочь?– Право, вы очень добры, я ценю ваше предложение, но дела пустячные, и помощь мне не нужна.Он кивнул, но не сделал попытки уйти и медленно шагал рядом с Элис.Некоторое время они шли в полном молчании.– Возможно, вы сочтете меня слишком дерзким, но я из тех мужчин, что учатся на своем опыте… – Он умолк, и Элис поняла: он намекает на события, имевшие место в прошлом году. Весь Лондон знал, как долго и безуспешно герцог пытался сделать Венецию своей любовницей. – Так вот, я считаю, что глупо ходить вокруг да около, играть в игры, когда точно знаешь, чего хочешь. Я знаю, чего хочу, и получу это… или нет.Элис вдруг охватил страх, сердце часто забилось.– Не буду скрывать, мисс Свитли, что безмерно восхищаюсь вами.Она медленно шла по дорожке рядом с Хоуиком, не глядя на него.– А ваше отсутствие лишь укрепило мои чувства…Ее сердце колотилось как безумное. Она поняла, что он собирается предложить ей.– Вы – красивая женщина, и у вас нет покровителя, а я – джентльмен, который готов предложить вам свое покровительство.– Ваша светлость…Элис остановилась и повернулась к нему.– Я не люблю долгие переговоры, всю эту романтическую переписку. Я предпочитаю более прямой подход и надеюсь, вы не сочтете это за дерзость. Перейдем к делу, мисс Свитли. Сто фунтов в месяц, новые платья, развлечения, полностью меблированный дом на Саквиль-стрит со штатом слуг и оплатой всех расходов, карета и четверка лошадей. Разумеется, все детали будут указаны в контракте.Герцог обворожительно улыбнулся, но в его ясных голубых глазах не было и намека на чувства.Сто фунтов в месяц. Даже если она будет встречаться с ним только три месяца, ей удастся скопить триста фунтов. Этого достаточно, чтобы снять жилье и протянуть некоторое время, если разумно тратить деньги. Однако Элис хорошо знала, что значит быть любовницей. Ей придется терпеть рядом с собой другого мужчину. Больше всего на свете ей хотелось сейчас распрощаться с ним, сказать ему, чтобы не смел больше тревожить ее, что она не желает продаваться ни ему, ни другому мужчине. Элис хотелось крикнуть, что она не какая-нибудь дешевая шлюха, которую можно купить, не заботясь о ее собственных чувствах и желаниях. Но она знала, что не может этого сделать. Закусив губу, она отвела взгляд. Правда состояла в том, что она была шлюхой, и единственный для нее способ выжить – продавать себя.Ее замутило, голова закружилась. Она подумала о ребенке, который рос в ее чреве, – это был ее ребенок. И Рэйзеби. И Элис вдруг ощутила решимость защищать этого ребенка, сделать все, чтобы ему не пришлось страдать. Она опустила глаза, задумчиво рассматривая носки своих туфелек и блестящие сапоги Хоуика, стоящего рядом.– Надеюсь, вы не ждете от меня немедленного ответа, ваша светлость.Она посмотрела на него.– Разумеется, это было бы неразумно. Я дам вам время до конца недели. Вы найдете меня здесь.В этот час я всегда прогуливаюсь верхом. Или вы можете прислать мне записку, вот адрес. – Он вынул из кармана карточку и протянул Элис.Она молча взяла карточку.– Очень рад, что встретил вас, мисс Свитли.Взяв ее затянутую в перчатку руку в свои, он поднес ее к губам и поцеловал. Затем, поклонившись, надел шляпу, сунул ногу в стремя и вскочил в седло. Несколько мгновений он смотрел на Элис сверху вниз, потом едва заметно улыбнулся, кивнул и пришпорил коня.Элис смотрела ему вслед. Сама мысль о том, что он предлагал ей, вызывала у нее тошноту. Она глубоко вздохнула, положила карточку в ридикюль и медленно пошла по дорожке.Элис сидела на краю постели в своей крошечной спальне в доме Венеции. На ней была длинная белая ночная рубашка. Дом погрузился в темноту, царила полная тишина. Откуда-то издалека донесся голос ночного сторожа:– Два часа и все спокойно.Дождь мягко шелестел за окном, ночная тьма была непроглядной – луна и звезды скрылись за пухлыми угольно-черными тучами. На столике у кровати горела свеча. Элис плотнее закуталась в шерстяную шаль, стараясь защититься от ночной прохлады. Ее пальцы сжимали карточку, которую сегодня вечером дал ей Хоуик. Плотный белый картон, дорогие черные чернила… слова, которые Элис не могла прочесть. Она уже много месяцев учила буквы, пыталась читать по слогам, но слова по-прежнему оставались для нее лишь странным и бессмысленным набором значков.У Хоуика в прошлом было немало знаменитых любовниц. Всем известны были его попытки сделать Венецию своей наложницей. Тогда она еще была актрисой и не собиралась замуж за Линвуда. Поговаривали, что он предложил ей десять тысяч фунтов, но Венеция, несмотря на огромную сумму, предложенную ей, отвергла его. Тысяча двести фунтов – это, конечно, далеко не десять тысяч, но для Элис в ее нынешнем положении эта сумма была целым состоянием, даже если ей не удастся получить все двенадцать сотен. Как только он обнаружит, что она беременна, изгонит ее из своей постели.Интересно, подумала Элис, через сколько месяцев это станет заметно. Ей трудно будет скрыть от герцога свое положение, учитывая, какого рода отношения их будут связывать. Элис зажмурилась. Эта мысль была невыносима для нее. Но она знала, что нищим выбирать не приходится. Она сама вырыла себе яму.Элис прижала руку к животу, стараясь сдержать слезы. Слезы, излишняя чувствительность и сожаления могут повредить малышу, сердито сказала она себе. И ведь раньше ей уже приходилось спать с мужчинами, чтобы выжить. С мужчинами, к которым она не испытывала никаких чувств, которых не любила. Но тонкий голосок твердил ей, что все это было до встречи с Рэйзеби. Рэйзеби все изменил.Ей нельзя оставаться здесь. Она разрушит жизнь Венеции, ее шансы на счастье. Но и в Ирландию ей возвращаться нельзя. Это означало бы взвалить свои проблемы на мать, а она за последнее время и так настрадалась. Кроме того, ей хватает забот о Молли. Элис была единственной, кто решал проблемы семьи, а не создавал их. И совсем скоро Рэйзеби женится на мисс Даррингтон.Чем больше Элис думала обо всем этом, тем сложнее было принять решение, будущее представлялось ей весьма туманным.