Саквиль-стрит.– Хоуик… – пробормотал он, в его голосе чувствовалась растерянность и одновременно угроза.– Мне жаль.Но Рэйзеби уже не слышал ее, он открыл дверь и выбежал на улицу.Кружась в танце, Хоуик то и дело украдкой касался бедра Элис.– Красное вам удивительно к лицу, Элис, но мне не терпится сорвать с вас это платье, – прошептал он ей на ухо.Элис вздрогнула. Слава богу, танец развел их на некоторое время и избавил ее от необходимости отвечать Хоуику. Она в немом отчаянии смотрела сквозь толпу на дверь, ведущую на улицу, к спасению. Как ей хотелось бы сейчас выбежать в эту дверь, бежать прочь от Хоуика и всего этого кошмара. У стены она заметила группу мужчин, подобно остальным облаченных в черные домино, но маски еще не скрывали их лица. Элис с ужасом переводила взгляд с одного знакомого лица на другое: Девлин, Фаллингем, Буллфорд, Монтейт и Линвуд.Ее сердце замерло, охваченное леденящим страхом. Элис осмотрела зал в поисках шестого члена этой группы. Сердце ее колотилось так сильно, что трепетало все тело, кровь стучала в висках. Она многое могла вынести, но это… Пожалуйста, Господи, взмолилась она, не допусти, чтобы Рэйзеби пришел сюда и увидел ее с Хоуиком, в этом наряде. Должно быть, Бог услышал ее молитвы, потому что Рэйзеби нигде не было видно. Элис облегченно вздохнула.Кружась в танце, она встретилась взглядом с Линвудом, и кровь застыла в ее жилах. Она поняла, что виконт узнал ее. Потом танцующие заслонили его, и он исчез из вида.Элис бросила взгляд в сторону двери. Но что толку… убежать она не могла. Собрав последние силы, она посмотрела в глаза Хоуику.– Мисс Свитли нет дома, сэр. – Лакей, открывший дверь дома номер 44 по Саквиль-стрит, был еще очень юн, но прекрасно знал, кто платит ему за службу. – Его светлости тоже нет.– Куда они ушли? – спросил Рэйзеби обманчиво мягким голосом.– Не могу вам сказать, сэр.– Разумеется, – улыбнулся Рэйзеби. – У герцога преданные слуги. Но тебе известно, куда они направились?Молодой человек кивнул.– И сколько стоят твои услуги? – Рэйзеби привалился к косяку.Лакей смущенно закашлялся.Рэйзеби снова улыбнулся и, достав из кармана пачку банкнотов, помахал ею перед носом лакея.– Этого хватит? – спросил он завороженно наблюдающего за ним лакея, достав из пачки несколько банкнотов. – Или, может быть, столько? – Он помахал половиной пачки. – Прибавить еще? – Он похлопал по пачке банкнотов и улыбнулся лакею. – Двести фунтов. Много денег за крошечный ответ. Лондон – большой город, кто узнает, где я раздобыл информацию…– Его светлость повез мисс Свитли на бал-маскарад у Аргайла.Улыбнувшись, Рэйзеби протянул деньги лакею. Юноша посмотрел по сторонам и поспешно спрятал пачку в карман.Рэйзеби сел в карету и надел на лицо маску.Зал был переполнен. Как, черт возьми, он отыщет здесь Элис и Хоуика, подумал Рэйзеби. Толпа сверкала нарядами всех цветов радуги. Большинство мужчин были в черном, женщины предпочитали золотой, серебряный, белый, желтый, синий и зеленый. Музыканты играли не переставая.Рэйзеби обошел танцующих, миновал лакеев, стоявших у серебряных ведерок со льдом, в которых охлаждалось шампанское. Глаза слепил блеск драгоценностей на шеях дам, маски их были украшены дюжинами стеклянных бусин, ярко сверкавших в пламени свечей. Это был один из редких случаев, когда свет и полусвет смешивались. Скандалы, интриги, любовные приключения – все возможно, когда лица скрыты масками.Рэйзеби увидел Линвуда и своих друзей. На них были черные домино, но масок они не надели. Он ухмыльнулся, зная, что они сделали это, чтобы он мог отыскать их.Музыка играла и играла, пары сменяли друг друга в центре зала. Рэйзеби подошел к Линвуду.– Линвуд.– Рэйзеби.Линвуд надел маску, остальные последовали его примеру.– Элис здесь с Хоуиком. Я должен найти ее.Глаза Линвуда блеснули под маской.– Это твоя холостяцкая вечеринка. Во вторник ты женишься на мисс Даррингтон.– Неужели? – пробормотал он, сжав зубы. – Я добьюсь правды от Элис независимо от того, что случится во вторник.– Рэйзеби… – Линвуд понизил голос и придвинулся ближе, – есть кое-что, что ты должен узнать прежде, чем увидишься с ней. Я поклялся молчать, но ты – мой друг, и, кроме того, я обещал тебе рассказать, если с Элис что-то случится…Рэйзеби замер, напряженно всматриваясь в лицо Линвуда. В его груди заворочался страх.– Она носит твоего ребенка, – поколебавшись, сказал Линвуд.– Боже милосердный, – прошептал Рэйзеби и стиснул зубы. – Черт побери, как же мне отыскать ее здесь?Линвуд показал глазами на две фигуры, слаженно двигавшиеся в танце.– Возможно, это совсем не так сложно, как ты думаешь.Там, в центре зала, с мужчиной в черном танцевала женщина, облаченная в алое домино. Оно развевалось вокруг нее, открывая такое же алое платье. Светлые волосы были распущены и густой волной падали на плечи. На лице дамы была алая венецианская маска с прорезями для глаз. Это была мисс Руж. Рэйзеби помрачнел. Он знал, как тяжелы были для Элис воспоминания о ее пребывании у миссис Сильвер, знал, что она ненавидит красный цвет. И он преисполнился решимости.– Будь осторожен, Рэйзеби, – предупредил Линвуд.– К черту осторожность. – Рэйзеби улыбнулся. – Я собираюсь найти себе партнершу для танца и вам всем советую. В конце концов, это же моя холостяцкая вечеринка.Танец закончился, и Хоуик вдруг, склонившись, поцеловал Элис в губы, на глазах у всех. Впрочем, на это мало кто обратил внимание. Другие мужчины тоже целовали своих партнерш.– Может быть, отдохнем немного там, в углу? – прошептал он ей на ухо.Объявили следующий танец.– Давайте еще потанцуем, прошу вас, Энтони.– Этот танец предполагает смену партнеров, вы так хотите избавиться от меня, Элис?Герцог шутливо улыбнулся, но в его глазах не было и намека на веселье.– Всего один круг, и мы снова будем танцевать вместе.– Не уверен, что хочу так долго ждать. – Взгляд Хоуика скользнул в ее декольте. – Я хочу тебя, Элис.– Вы, мужчины, так нетерпеливы, – улыбнулась она.– Только когда дело касается вас, – прошептал он.Между тем в центре зала дамы образовали большой круг, а джентльмены – круг поменьше. В своих черных домино они походили на воронов. У каждого была своя партнерша. Раздались первые аккорды. Дамы присели в реверансе, джентльмены поклонились.Хоуик подал Элис руку и повел ее в танце. Некоторое время они танцевали друг с другом, потом он передал ее другому партнеру, получив взамен новую партнершу. Так Элис постепенно переходила от одного джентльмена к другому.Каждый мужчина, с которым танцевала Элис, был одет в то же длинное черное домино, под которым скрывался обычный вечерний костюм. Лица скрывались за одинаковыми черными масками. Элис не разговаривала с ними, даже не смотрела на них, радовалась только, что танцует не с Хоуиком. Она двигалась в танце, и каждое движение уводило ее все дальше от герцога. Пять мужчин, все высокие, темноволосые, в масках и черных домино. Настала очередь шестого партнера. Элис шагнула к нему, и что-то заставило ее взглянуть в его лицо. На нем тоже была маска, но глаза, сверкавшие в вырезах маски, были хорошо знакомы ей. Она узнала бы его в любой маске. Сердце бешено заколотилось. Она заставила себя сделать шаг, потом еще один. Он приблизился, взял ее за руку. Ее тело тут же откликнулось на это прикосновение. Она не ошиблась, это был Рэйзеби.Он притянул ее к себе, и Элис вдохнула знакомый запах. По спине пробежали мурашки. Только тут она заметила, что он вывел ее из круга танцующих. Только теперь Элис поняла, что все мужчины, с которыми она танцевала до этого, были друзья Рэйзеби. Он увлек ее в сторону.– Элис, ты же не думала, в самом деле, что так легко сбежишь от меня? – прошептал Рэйзеби ей на ухо и потащил ее через толпу. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее за руку. Ей не оставалось ничего иного, как следовать за ним, прочь от танцующих пар. Они вышли в переполненный холл. Здесь Рэйзеби толкнул ее к стене, заслонил своим телом и развязал ленты, стягивавшие ее домино на груди. Алый шелк соскользнул на пол.– Что ты делаешь? Ты не можешь вот так…– Я думал, ты не любишь красное, Элис.– Не люблю, но…Он снял свое домино и накинул ей на плечи. Черный шелк скрыл алое платье, которое заставил ее надеть Хоуик. Элис закуталась в его плащ, вдыхая знакомый запах. Рэйзеби шагнул ближе, и его тело почти прижалось к ее телу.– Что ты…Но его пальцы уже проворно развязывали тесемки маски, скрывавшей ее лицо. Он швырнул ее на пол, словно мусор.Она судорожно вздохнула и посмотрела в его лицо:– Ты хочешь, чтобы весь Лондон узнал, что я здесь? Сжалься надо мной, Рэйзеби, прошу тебя.– Я уже говорил тебе, Элис, что к тебе у меня нет жалости, – мрачно сказал он, достал из кармана простую черную маску и повязал ее Элис.– Рэйзеби… – Она умолкла, не находя в себе сил открыть ему правду. Но она знала, что должна это сделать. – Я теперь с Хоуиком.– Неужели? Что-то я не вижу тут никакого Хоуика. – Он улыбнулся, но в его улыбке таилась угроза. – Мне нужно поговорить с тобой, Элис. Может быть, найдем место потише?Взяв Элис за руку, он повел ее к лестнице, ведущей наверх. Толпа за ними сомкнулась, алое домино и маска остались на полу.Поднявшись наверх, Рэйзеби втолкнул Элис в комнату. После ярко освещенного зала комната показалась ей совсем темной. Она поморгала, привыкая к полумраку. В окна лился призрачный лунный свет.– Во вторник ты женишься на мисс Даррингтон. Я – любовница Хоуика. Что еще можно сказать?Элис пыталась говорить спокойно, но голос ее предательски дрогнул. Ей больно было смотреть ему в глаза после того, что она сделала, но отвести взгляд она не могла.– Что еще? – тихо спросил он, и в вырезах маски его глаза казались чернее глаз Линвуда. – А как насчет правды, Элис?Она вздрогнула.– Я не понимаю, о чем ты говоришь.– Может, начнем с этого?Он достал из кармана несколько листков бумаги.О господи! Она узнала эти листки еще до того, как Рэйзеби развернул их и показал ей. Она опустила глаза, щеки залила жаркая волна.– Ты сказала, что не любишь меня. Но…Он нашел листки, на которых она писала их имена…– Это просто каракули, – пробормотала она, не осмеливаясь поднять глаза.– Я так не думаю, Элис.– Мне нужно идти. Хоуик заметит, что я исчезла, будет искать меня.– Ты никуда не пойдешь. – Он шагнул ближе, прижимая Элис к стене, схватил ее за запястья и завел руки за спину. – Есть еще кое-что, что ты забыла мне рассказать. – Удерживая ее одной рукой, другой он нежно коснулся ее губ.Элис учащенно дышала. Он стоял так близко, что их тела почти касались друг друга. Он поднял ее подбородок.– Пожалуйста, Рэйзеби, – прошептала она, – не надо.Глаза за маской сверкнули.– Почему нет?– Ты знаешь почему! – крикнула она, и голос ее дрогнул.Его пальцы скользнули по ее шее, опустились ниже, в вырез платья, прошлись по груди.– Из-за этого?Она судорожно вздохнула, когда его пальцы проникли в низкий вырез корсажа. Под платьем не было белья, Элис не надела сорочку. Он нежно коснулся напряженного соска, обхватил грудь рукой. Потом одним неуловимым движением он разорвал корсаж, послышался треск рвущегося шелка. Его рука коснулась груди, опустилась ниже и, наконец, легла на ее живот. Он не знает, сказала себе Элис, не может знать.Но Рэйзеби взглянул ей в глаза:– Или из-за этого?Глава 22Элис закрыла глаза, не в силах выдержать обвиняющий взгляд Рэйзеби.– Венеция сказала тебе, – прошептала она.– Не Венеция, – поправил он. – Она сохранила твою тайну.– Но как же тогда ты…Она открыла глаза и посмотрела на него.– Не имеет значения, – резко сказал он. – Что действительно важно – так это почему ты, черт побери, не пришла ко мне? Ты носишь нашего ребенка, Элис. Неужели ты думала, что я откажусь от него?– Ты не понимаешь…– Чертовски верно, я не понимаю! Когда ты собиралась мне сказать? Или хотела окрутить Хоуика?Он смотрел на нее с такой яростью, какой Элис прежде никогда не видела.– Нет! – воскликнула она в ужасе от его предположения. – Неужели ты думаешь, что я способна на такое?– Кто тебя знает.Слова ударили Элис, словно пощечина, но она понимала, что заслужила это. После того, что она наговорила ему, во что заставила поверить… вряд ли стоит удивляться тому, что он так плохо думает о ней.– Хоуик был бы последним болваном, если бы поверил, что ребенок его, учитывая, что я на втором месяце и ни разу не спала с ним.– Ты не спала с ним? Как тебе это удалось? Ты ведь прожила в его доме неделю.Элис прислонилась к стене.– Меня спас старый как мир предлог.– Надо же.Она ничего не сказала, лишь отвела взгляд.Он убрал руку с ее живота. Она поежилась: в окно проникал холодный ночной воздух. Снова взяв Элис за подбородок, Рэйзеби поднял ее лицо и посмотрел в глаза:– Как ты думаешь, Элис, что бы он сделал, обнаружив, что ты носишь моего ребенка? Оставил тебя своей любовницей? Признал моего ребенка своим?– Прекрати! – закричала она. – Он бы вышвырнул меня на улицу без единого фартинга.– И все же ты предпочла пойти к нему, а не ко мне.– Я не вешалась ему на шею, если ты об этом. Он пришел ко мне. Я не могу заработать себе на жизнь.– Ты – актриса.– Театры закрылись на лето, Рэйзеби. У меня не осталось ни пенни. Неужели ты думаешь, что я продалась бы Хоуику, будь у меня выбор? Я не умею читать и писать. Я не могу вести бухгалтерию, не умею шить, петь или танцевать. Меня не взяли ни в один магазин. А у Венеции я оставаться не могла, боялась разрушить ее жизнь. Что еще мне было делать?– Ты могла прийти ко мне, – резко сказал он.– После того, как заставила тебя поверить в то, что я бессердечная шлюха, которой нужны были только твои деньги и которая готова уйти к тому, кто платит больше? – Она удивленно посмотрела на него. – Я не могла прийти к тебе. Какой мужчина оставил бы своего ребенка такой женщине, как я?– Ты думала, что я отберу у тебя ребенка и буду сам воспитывать его? – устало спросил он, потер лоб и посмотрел в окно.Она кивнула.– А разве не так?– Я бы никогда этого не сделал.– Почему? Разве тебе не нужен ребенок?– Нужен, не в этом дело. Видишь ли, ты тоже нужна мне, Элис.– Даже после того, как я заставила тебя поверить…Он печально улыбнулся.– Значит, ты признаешь, что солгала мне?Элис хотела отвернуться, но он держал ее за подбородок.– Ты любишь меня.Она сжала губы, сдерживая дрожь. Больше не было смысла лгать. Он знал правду. Знал о ребенке. Она закрыла глаза, чтобы остановить слезы, но они потекли по ее щекам.Она почувствовала, как его теплые губы коснулись ее губ, ее щеки, уха.– Ответь мне, Элис.Она открыла глаза.– Конечно, я люблю тебя, Рэйзеби. И всегда любила. Почему же еще я отказалась выйти за тебя замуж?– Ты пыталась спасти меня от самого себя. Интуиция подсказывала мне это, нужно было прислушаться к ней.– Я не могла позволить тебе оставить все, чем ты дорожишь и что принадлежит тебе по праву, – семью, поместье, титул, все, ради чего ты жил. Это твой долг, твоя судьба. Ты до конца жизни сожалел бы о том, что сделал.– Конец моей жизни ближе, чем ты думаешь, – чуть слышно пробормотал он. – Ты была права, Элис. Было бы ошибкой пренебречь своим долгом. Мужчина, презревший долг и честь, – не мужчина. Я не опозорю имя Рэйзеби.Элис кивнула и улыбнулась, хотя сердце ее готово было разорваться на части.– Стало быть, я должен поблагодарить тебя за то, что ты разбила мне сердце и ввергла меня в ад.– Если тебя это утешит, я чувствовала то же самое.– Не сомневаюсь.Они посмотрели друг на друга.– Нам о многом нужно поговорить, Элис, но не здесь. Поехали на Харт-стрит.– Мы не можем!Он взглянул на нее, и угроза в его глазах заставила Элис поежиться.– Я не приму отказа.– Но как же Хоуик?– Ты хочешь, чтобы я убил его? – мягко спросил он.– Нет! – крикнула Элис, не зная, шутит он или говорит серьезно. – Он подаст на тебя в суд, а скандал – последнее, что тебе нужно.– Не беспокойся, я разберусь с Хоуиком, – сказал он и поцеловал ее, словно скрепляя свое обещание печатью.Укутав Элис в свой черный плащ, он подхватил ее на руки, спустился по лестнице и вышел из дома.В доме на Харт-стрит все было по-прежнему. Все слуги были на своих местах. В холле стояли цветы, везде горели свечи.Здесь Элис было тепло и уютно, она чувствовала себя в безопасности, словно и не уезжала никогда.Он понес ее по лестнице наверх, в спальню, закрыл ногой дверь и только потом поставил на ноги.В камине горел огонь, отбрасывая на стены пляшущие блики.Тот последний разговор в этой комнате канул в прошлое.– Сними это платье.Его лицо помрачнело, когда он взглянул на ее порванный наряд.Элис повела плечами, и платье, соскользнув с нее, опустилось на пол, словно алое пятно крови.– Я не могла рассказать ему о мисс Руж. Он не понял, когда я сказала, что не люблю красный цвет.Она опустила глаза на платье, вспоминая все то, что ей пришлось пережить в публичном доме. Смогла бы она лечь в постель с Хоуиком, если бы Рэйзеби не спас ее?Она отбросила алый шелк и стояла посреди комнаты совершенно обнаженная. Несколько мгновений он смотрел на нее, потом поднял платье, взял Элис за руку и подвел к камину.Он отдал ей обрывки платья, и она швырнула их в огонь. Рука об руку они стояли у камина, глядя, как сгорает ее прошлое. Наконец от платья осталась одна зола.Повернувшись, Элис посмотрела в лицо Рэйзеби. По ее щекам катились слезы, но это были слезы любви и облегчения.– Не знаю, почему я плачу. Я редко плакала в своей жизни, а теперь не могу остановиться. Я превратилась в дырявый чайник.Он улыбнулся и поцелуями осушил ее слезы. Потом молча разделся. Перед ней стоял ее мужчина. Ее любовник. Отец ее ребенка, зачатого в любви. Он был таким высоким, сильным, красивым и… любимым.Она протянула руку и положила на его грудь, там, где билось сердце. Он сжал ее пальцы, склонился и поцеловал ее ладонь. Слова были не нужны.Он отнес ее в постель и занимался с ней любовью, а она любила его. Это был самый счастливый момент в ее жизни. Абсолютное слияние сердец и душ. Торжество всепобеждающей любви. Потом он обнял ее и посмотрел в глаза. Он ничего не говорил, просто смотрел на нее.В отблесках пламени в камине его глаза казались совсем темными.– Ты понимаешь, что я никуда тебя не отпущу, Элис?Она печально улыбнулась.– Во вторник ты женишься на мисс Даррингтон.– Как я могу жениться на мисс Даррингтон, если люблю тебя, а ты любишь меня и… – он посмотрел на ее живот, – ты носишь моего ребенка?– Ты просишь меня снова стать твоей любовницей?– Не любовницей. И это не просьба.Ее глаза изумленно расширились.– Но мы не можем пожениться, Рэйзеби!– Мы не можем не пожениться, Элис.Она уставилась на него, не зная, смеяться ей или плакать.– Разве ты не сделала бы все, чтобы защитить своего ребенка от трудностей и опасностей? Разве ты не хотела бы облегчить его жизнь в этом мире?– Да, – сказала она, – я бы отдала за него жизнь.– Я тоже готов отдать за него жизнь, Элис.Она чувствовала, как бьются в унисон их сердца, слышала его тихое дыхание.– Неужели ты хочешь, чтобы нашего ребенка заклеймили как ублюдка? Неужели ты откажешь ему в защите, которую может дать мое имя, состояние, титул? Наш сын по праву своего рождения должен стать моим наследником.Элис не верила своим ушам. То, что он предлагал…– Ты прав, – согласилась она.– Ребенок все меняет, Элис, – сказал он.– Да, – прошептала она, – да.Он улыбнулся:– Значит, ты понимаешь, что тебе придется выйти за меня замуж?Она улыбнулась в ответ:– Полагаю, что у меня нет выбора.По ее щекам покатились слезы радости. Он нежно вытер их.– Не плачь, любовь моя. – В его глазах вспыхнул озорной огонек. – Я – маркиз, состоятелен, хорош собой и, как говорила одна хорошенькая женщина, великолепный любовник.Он улыбнулся и подмигнул ей.– Прекрати, ты такой испорченный!Очень нежно он коснулся своими губами ее губ.– Ты – моя любовь. Ты станешь моей женой и матерью моего ребенка. А значит, ты должна кое-что знать. Наверное, я давно должен был тебе это сказать.В его глазах промелькнула тень, и сердце Элис испуганно замерло. Она знала, сейчас он скажет ей что-то ужасное. Он погладил ее щеку, отвернулся и сел на край постели.Как мужчина может сказать такое любящей женщине? Он не мог подобрать слова. Он никогда никому не говорил об этом. В нем зашевелился страх. Он глубоко вздохнул.Элис, казалось, поняла. Она села рядом с ним и взяла его руку в свою.– Начни сначала, Рэйзеби, – сказала она.Он кивнул.– Мне было семь, когда болезнь унесла моего отца в могилу. Он знал, что умирает. В свой последний день он отослал мою мать и попросил меня посидеть с ним. Доктора ввели ему лошадиную дозу лауданума, но он все равно страдал от боли.Элис слушала его, не прерывая. Она просто сидела рядом, и этого было достаточно.– Отец рассказал, что мой дед умер в тридцать лет. Теперь умирал и он, и ему тоже было тридцать. Он сказал, что причиной тому болезнь легких, которая передается в нашей семье по мужской линии. Словно проклятие висело над нашей семьей.Рэйзеби закрыл глаза. Он снова видел перед собой отца, слабого и изможденного, в полутемной комнате, слышал его задыхающийся голос: «Женись и обзаведись наследником прежде, чем тебе исполнится тридцать. Женись и роди наследника прежде, чем станет слишком поздно».Рэйзеби повторил вслух эти слова.«Ради семьи Рэйзеби и ее будущего. Ты понимаешь, Джеймс?»Он как будто снова стал маленьким мальчиком. «Понимаю, отец».– Я держал его за руку и смотрел, как он умирает.– Рэйзеби, – прошептала она и сжала его руку, – тебе так много пришлось пережить…Он посмотрел на нее:– Мне исполнится тридцать через четыре месяца, Элис.Смысл его слов не сразу дошел до нее.– Ты жил всю жизнь, зная, что умрешь в тридцать, – медленно проговорила она.– Сейчас, когда я произнес это вслух, мне кажется, что все это глупости.– Тебе было семь лет, Рэйзеби. Неудивительно, что маленький мальчик поверил словам отца и принял их близко к сердцу. Пусть даже твой отец говорил это под действием наркотика.Ее слова заставили его увидеть все в другом свете. Сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что разум отца был затуманен лауданумом, его пугала перспектива скорой смерти.– Эти слова всегда жили в моем сердце. Зная, что умру молодым, я предавался