— Да, я редко приглашаю гостей. Мужчина кивнул, подхватил настойку и взял себе чистый стакан из шкафчика на стене. — Пойдем в гостиную, — по-хозяйски распорядился он, звякнув стеклом. — Спать уже пора, а не ходить по гостиным, — ответила ему Кэтрин, но тем не менее поплелась следом. — Еще немного посидим и спать, — согласился гость и тут же обернулся. — Ты же не выгонишь меня на улицу прямо сейчас? Кэтрин пожала плечами, хотя и не думала об этом. Все-таки перед ней не какой-то неизвестный мужчина, а знакомый еж, просто с волосами до плеч. Все нормально. Бывший еж уселся на плюшевый диван и налил еще настойки. Она, конечно, была не очень-то крепкой, несмотря на свое название. Потому что Кэтрин не любила вкус алкоголя и старалась сделать свой напиток таким, чтобы чувствовались одни лишь ягоды. Но они с Питером выпили изрядно. — Надо закругляться, — сказала она и попыталась забрать бутылку. — Подожди. Я превратился в человека и вспомнил имя после того, как мы выпили. Что, если твоя настойка поможет вспомнить еще что-нибудь? — С каких пор алкоголь помогает вспоминать? — удивилась она. — Как минимум с тех, как я перестал быть ежом. И ты сама предложила выпить, чтобы вспомнить. — Дело не в настойке, она обычная, — уверенно возразила Кэтрин. — Я думаю, ты что-то сделал или подумал. Знаешь, как маги, которые концентрируются на чем-то, чтобы колдовать. Думаю, в этом дело. Кэтрин села, а Питер внимательно посмотрел на нее и глотнул из своего стакана. — Подумал, очень интересно, — пробормотал он, а потом еще выпил. — Это прозвучит невежливо да и весьма странно… Питер замолчал и снова посмотрел на Кэтрин. — Да уж говори, — поторопила она. — Я подумал, что было бы неплохо тебя поцеловать. На мгновение Кэтрин замерла, а потом решила все-таки уточнить: — То есть ты, в теле ежа, который вообще-то зверь и колючий, думал о том, как будешь целовать человека. Вот прямо, прости, мордой в лицо? Питер усмехнулся. И так у него это спокойно вышло, будто не он только что признавался, как думал о поцелуях. — Так странно. — Питер поболтал настойку в стакане. — Я совершенно не помню, как целовался. Но почему-то подумал об этом. — А еще ты зачем-то считал, кого и на сколько я обманула, по-моему, это намного страннее, — сказала Кэтрин, которой совершенно не хотелось углубляться в щекотливые темы. — А я, между прочим, была аккуратной. — Как раз в этом нет ничего странного. Я занимаюсь деньгами, займами и всем прочим. Некоторые называют меня счетоводом, но вообще я приехал во Фритан, чтобы открыть небольшой частный банк… — Ого! Питер и сам выглядел ошарашенно, будто сначала сказал, а потом вспомнил. — Зачем же ты тогда ошивался на Кузнечной улице? Здесь банки никому не нужны, место банков в Монетном переулке. — Несколько кузнецов хотят оформить у меня заем, будут первыми клиентами… Мы с ними сидели в трактире допоздна, а потом они решили показать свои мастерские. Они как раз оставляют их в залог, — также ошарашенно продолжил Питер. — Мы ходили от одного к другому, а когда поняли, что дело движется к утру, я попрощался и пошел через весь Мастеровой квартал, хотел дойти до гостиницы пешком. Мужчина потер лоб и отставил стакан с настойкой подальше. — Точно, я шел по улице. Но на окраине Фритана они слишком запутанные, я сворачивал несколько раз не туда. А потом как будто начался дождь, точнее упали каких-то несчастных три капли и все. Дальше я помню только запах клубники и то, как встретил тебя. На несколько минут в гостиной повисла тишина. Питер, видимо, силился еще что-то вспомнить, а Кэтрин старалась не слишком пристально его рассматривать. К ней редко залетали такие важные птицы, у которых были деньги на открытие банка. — Вот чего только не пойму, — сказал мужчина. — Почему на Кузнечной улице кто-то выращивает клубнику? Не очень-то хороший для этого район. — Совершенно обычный. Во Фритане все районы плюс-минус вот такие, — заявила Кэтрин. — Во всяком случае все, в которых можно найти клочок земли задешево. Питер усмехнулся, отчего от уголков глаз лучиками разбежались морщины. Издалека он выглядел вполне молодо, но сейчас Кэтрин дала бы ему больше тридцати, а то и ближе к сорока. — Ты многое вспомнил. Имя и то, что ты банкир, который приехал в мой район из-за кузнецов, — вдруг решила подвести итог их вечера Кэтрин. — С таким уже можно идти в полицию. — Да, завтра обязательно… Скажи, а ты согласишься одолжить мне денег? Или лучше просто купи мне костюм, а я все отдам. — Отдашь? — Кэтрин подняла брови. — Мы даже не знаем твою фамилию, чтобы я могла взять с тебя расписку. Да и я не уверена, что ты назовешь настоящую фамилию. — Это верно, но я не могу идти в полицию в твоем халате. — Там видели и не такое, не переживай. Некоторое время Питер ее изучал, а потом подался вперед. — Послушай, когда я превратился в ежа, то должен был быть в одежде. И мне кажется, она осталась на месте. Может быть, ты посмотришь в округе? Я был где-то рядом с твоим домом. В моем кармане лежали гладкие часы с позолотой… — Этого всего уже нет. В наших местах потерянное добро не задерживается на улицах, — сказала Кэтрин и откинулась на мягкую спинку дивана. — Вот странно, ты помнишь о часах, а про все остальное нет. Не помнишь ни фамилию, ни даже поцелуев. Питер же взял стакан наливки и отпил, а потом, будто только что заметил рюши, снова попытался одернуть рукав халата. — Странно, — согласился он. — Еще странно, что я помню жену. Она была намного младше меня, и у нас с ней не ладилось. Помню даже развод… Но ни одного поцелуя. Да, лучше об этом, чем о деньгах! Кэтрин восхитилась собой и тем, как она ловко увела тему от траты ее кровно заработанных фритов. — Вообще, нечего там помнить, — вдруг сказала она, осознавая, что действительно напилась. — Поцелуи как поцелуи. Это занятие считают романтичным только в книжках. — Хм, мне кажется, я считаю его романтичным, — заявил Питер и сел вполоборота к Кэтрин. — Я припоминаю, что от них сердце бьется быстрее. — Ну в целом… — И обычно их хочется продолжить. Крепче обнять, уединиться… — Ну… — Кэтрин, а что, если после поцелуя я вспомню все? Раз я думал о нем, когда превратился. — Глаза Питера заблестели в полумраке, а Кэтрин усмехнулась. — А давай! Но костюм я тебе тогда точно покупать не буду. — А ты хотела купить? — Подумывала, — кивнула она. — Я после настойки бываю слишком доброй. Прежде чем она договорила, рука Питера скользнула ей на шею. Он потянулся к губам Кэтрин… Но в тот момент, когда почти все случилось, его внезапно заволокло туманом, и через секунду на колени женщины шлепнулся еж. — Ну хотя бы костюм покупать не нужно, — расстроенно сообщила она и осторожно погладила ежа. — Угу, — откликнулся Питер и печально развалился на коленях Кэтрин. Они сидели молча и даже не пили, когда во входную дверь громко постучали. — Откройте! Магполиция! Кэтрин удивленно посмотрел на ежа. — Похоже, твое спасение. — Да? В дверь заколотили с новой силой — Откройте! Ради своей безопасности откройте! В вашем доме зарегистрирован опасный магический всплеск. Ради своей безопасности Кэтрин предпочитала не связываться с полицией, но сейчас пошла к двери. Как ни крути, а у нее голоса, еж, превращающийся в человека… Хотя, может быть, это было лишь прекрасное видение пьяной одинокой женщины. Но об этом Кэтрин предпочитала не думать… тоже ради своей безопасности, только душевной. Она распахнула дверь. Давно стемнело, и одинокий фонарь в конце улицы совершенно не давал света. Потому крепкий мужчина на пороге предстал в виде тени с поднятой рукой. Не успела Кэтрин что-либо сказать, как тень резко выбросила руку с круглым предметом вперед. Этот предмет коротко вспыхнул и погас, а мужчина как-то удивленно присвистнул. Потряс кругляш, постучал по корпусу, с досадой сплюнул под ноги. — Да твою налево, — буркнул он. — Лишь бы всучить заплесневелую дрянь. — Эм, вы из полиции? — уточнила Кэтрин, наконец разглядевшая, что мужчина одет не в форму с нашивками, а в совершенно обычный плащ. — Да, из магполиции. Инспектор Шимус Грон. И он махнул перед носом Кэтрин жетоном, который в темноте казался лишь черной кляксой. Но инспектор посчитав, что этого достаточно, оттеснил хозяйку вглубь и вошел.