– Что они здесь забыли? – Платьице капитану пришли прикупить, – пошутила я. Продавец оказалась адепткой Дартмурта и нешуточно струхнула, когда общественные деятели принялись проверять знак академии на ее запястье. Они так увлеклись, пытаясь уличить очевидно невиновного человека в побеге из-под домашнего ареста, что мы сумели тихонечко улизнуть на улицу. За спинами только звякнул колокольчик. Не успели отойти от лавки, как в конце торгового ряда появился помощник Армаса во главе с самим угрюмым магистром. Мы с Тильдой переглянулись и нырнули в ближайший проулок. Узкий «перешеек», раскисший от неожиданного среди зимы потепления, упирался в параллельную улицу, как раз возле кондитерской, притягивающей взгляд волшебной витриной. За стеклом плясали и кружились магические светляки, на подставках красовались покрытые белой сахарной глазурью коврижки, в вазах с высокими ножками лежали посыпанные корицей булочки, и позировал большой пряничный домик, разукрашенный разноцветной помадкой. А за нарядной витриной, в глубине зала, где были расставленные круглые изящные столики, в обществе совершенно незнакомых девиц развлекалась чрезвычайно знакомая троица аристократов. В полном, демон дери, составе! Даже тот, кто клятвенно обещал не приближаться к другим девчонкам на двадцать шагов. – Что-то горячего шоколада захотелось, – проговорила я, пронзая белобрысую принцессу недобрым взглядом, которого он по непонятной причине совершенно не почувствовал. Толстокожая скотина! – Ты же не любишь сладкое, – удивилась Тильда, поправляя очки, и тут тоже разглядела компашку, о чем-то весело беседующую в тепле, пропитанном сладкими ароматами миндаля и помадки. – Ведьма, я с большим удовольствием послежу, как ты будешь бить… прости, пить горячий шоколад. Мы решительно вошли в обеденный зал, с такой силой открыв дверь, что колокольчик захлебнулся звяканьем и онемел. Правда, кроме подавальщицы, юной девушки в пышном белом чепце и в фартуке с воланом, на новых посетительниц никто не обратил внимания. Нам досталось место возле окна. Вид на улицу был отличный, однако к чириканью стаи разноперых птиц, оккупировавших два сдвинутых стола, приходилось прислушиваться. Но меня больше интересовало, как присутствие Форстада в кондитерской соизмерялось с условием «двадцати шагов»? Брюнетка, блондинка и рыжая. Он издевался, собрав за один раз целый комплект! До нас донесся взрыв хохота. – У них там тройное свидание, что ли? – Тильда будто специально подлила масла в огонь. Илай взялся за кружку, пригубил напиток и едва заметно улыбнулся, когда рыжая подала ему салфетку. Чувствуя, что меняюсь в лице, я вытащила из напоясной сумки пустое перо и вывела на ладони «приветик»: «Занят?» Секундой позже послание появилось на руке у Форстада. Он бросил взгляд на ладонь и сжал кулак, гася магию. Потом нагнулся к той самой рыжей и что-то сказал на ухо. Честное слово, лучше бы сидеть ему болванчиком и не шевелиться! Девушка суетливо полезла в маленький ридикюль и вытащила самописное перо с дрожащим на самом кончике белым пухом. «Скоро буду», – предельно коротко ответил предатель, видимо, стараясь избежать продолжения переписки. Все! Конец тебе, котик! – Как интересно! – донесся до нас певучий голосок рыжей. – Это «приветики», – громко пояснил Дживс, словно сам умел пользоваться удобным заклятием. – Высшая магия, знаешь ли. – Научите нас? – втроем защебетала разноцветная стая. Илай самодовольно ухмыльнулся и вновь прихлебнул из кружки. «Вкусно?» – с лаконичной вкрадчивостью уточнила я. Он резко выпрямился, словно получил не «приветик», а неожиданный удар между лопаток. Вороватый взгляд заскользил по залитому дневным светом залу, наконец остановился на мне. Лицо у Илая вытянулось, а в светлых глазах появилось выражение чистой, ничем не замутненной паники. Любо-дорого посмотреть. Рыжая вдруг принялась кокетливо трепать его за рукав пальто, будто умоляла немедленно научить отправлять короткие послания. К чести Форстада, он предпринял отчаянную попытку освободиться от чужих жадных пальцев, но соседка неожиданно почувствовала силу мужской руки и бросилась ощупывать сначала предплечье, потом плечо. Она как будто не верила, что под плотной тканью не прячется деревянный протез. – У всех хранителей такие обалденно каменные мышцы? – донесся до меня сладкий голосок. На белобрысого предателя было больно смотреть. Особенно, когда я поднялась со стула и с непроницаемым видом пошагала к компании. Он с таким усердием стряхнул наглые руки рыжей, что протестующе зашатался столик и жалобно забренчала посуда, а по скатерти поскакали круглые кофейные конфеты. – Привет. При звуке моего голоса бедняга Дживс, вообще-то сидевший спиной и не подозревавший, что к ним приближалась «грозовая туча», подавился на вздохе. Он схватился за стакан с водой и принялся жадно пить. – Давно не виделись, – отсалютовал Остад. – Со вчерашнего дня. С ума сойти, сколько времени прошло! – с елейной улыбкой напомнила я. – Эден, – в заметном напряжении покачал головой Илай, – не надо… Видимо, он просил не развеивать по воздуху ничьих заколок, хотя я сама пока не понимала, чего именно не надо делать. Другими словами, подал хорошую идею. – Мальчики, а кто это? – проговорила рыжая, хлопая подкрашенными ресницами. – Девушка того парня, которого ты сейчас щупала! – рыкнула я. Скандальное признание, что его высочество связалось с главной ведьмой факультета, произвело эффект разорвавшейся шутихи: всех словно оглушило. Не в состоянии проглотить новость, Дин решил ее запить, как горькое аптекарское снадобье, и вновь отхлебнул из стакана. – Ведьма, ты нашла на Форстада компромат?! – наконец вернул дар речи Трой. – Полегче! – резко осек друга Илай. – Думаешь, проклянет? – охнул тот. – Думаю, я сломаю тебе челюсть, – хмуро пригрозило «высочество». Дживс поперхнулся и выпустил изо рта фонтан брызг. Мы отпрянули в разные стороны, и стол зашатался, подломилась хрупкая длинная ножка. Круглая столешница накренилась. На пол со звоном посыпалась посуда, поскакали конфетные шарики, шмякнулись пирожные, алым ручьем из кувшина выплеснулся ягодный напиток и разлетелись осколками изящные фарфоровые чашки. Что сказать? Бардак удался на редкость масштабный! Ведьма причинила зло, ведьма может улетать. Жаль, метлу еще осенью сдала кастеляну в хозяйственный чулан. – Хорошего дня, ребята. Остановить меня никто не пытался. Может, Форстад и хотел бы окликнуть, но инстинкт самосохранения или, возможно, опыт общения со взбешенными подружками подсказывал, что стоит дать девушке остыть. А потом на друзей налетела подавальщица и попыталась устроить разборку. Страшно представить, в какой сорим встало нашим аристократам дурацкое свидание. После обеда возле моей двери материализовалась ржавая лопата с перевязанным красной лентой черенком. Она одиноко подпирала угол, куксился криво повязанный понурый бант. Видимо, садовый инструмент выступал в роли извинений, мол, Ведьма, ты можешь меня прикопать, если хочешь. Скрипнув зубами, я затащила лопату в комнату. Вовсе не из восхищения смекалкой и тонким чувством юмора принцессы-предательницы – побоялась, что смотритель увидит сворованный из-под окон общаги древний инвентарь и поднимет вой на весь этаж. Вечером, когда я уже успела выплеснуть раздражение на Тильду и ради медитации разобрала заклятие, заставляющее врущего человека икать, в дверь постучались. Открывала во всеоружии: с грозной миной, заготовленной обличительной речью и большим желанием ударить предателя по голове лопатой. Последнее, правда, было под вопросом. Куда скандал, знаете ли, выведет. Дверной проем загораживала шкафообразная фигура Бади. – К кустику, – пояснил он. Скупой на слова боевой маг испытывал нежность к кусачей мандрагоре. Вечно притаскивал невообразимые алхимические подкормки, о которых я, человек ничего не смыслящий в садоводстве и один раз засушивший кактус, никогда не слышала. Словно ощутив присутствие здоровяка, мирно дремлющая в ведре поросль пробудилась и начала шустренько выкапываться из земли. Бади вытащил из кармана широких брюк бумажный сверток, аккуратно развернул. Внутри прятался крошечный флакон и пипетка. С сосредоточенным видом он принялся добавлять крепко пахнущий эликсир в землю, а цветочек танцевал и пытался поймать капли на лету. – Говори, – прогудел гость. – Подкормить кустик тебя прислал Форстад? – Да. – То есть ты вроде птицы мира? – Вроде птицы, – согласился Бади. Неожиданно меня прорвало. Жестикулируя и меряя комнатушку шагами, я выплескивала накопленное возмущение. Обругала принцессу, припомнила расставание, разноцветное трио за столиком в кондитерской и еще кое-чего по мелочи. Высказалась и замолчала. В комнатушке воцарилась тишина. – Помогу, – глубокомысленно ответил на длинную пламенную тираду Бади. – С чем? – моргнула я, сдаваясь перед попыткой постичь мышление боевого мага. – Скрутить парня. Спрятать тело. По обстоятельствам. – С серьезной миной он кивнул в сторону лопаты и поднялся с подоконника. – Зови. – Ага, – с трудом сдерживая испуганный смешок, промычала я. – Спасибо, что выслушал. – Обращайся, Аниса Эден. Илай появился после ужина, справедливо рассудив, что сытая девушка – расслабленная девушка, зачехлившая метлу и спрятавшая в шкаф ведьмовской колпак. Он сжал мои плечи и, притупив бдительность неожиданным жестом, ловко оттеснил в комнату. – Ты что делаешь? – рыкнула я, пытаясь освободиться. – Не возмущайся, Эден. Я спасаю тебя от ссылки в Рейнсвер. – Чего?! – Если в итоге ты меня прикончишь, то лучше без свидетелей. Понимаешь: известная фамилия, родословная и все такое прочее… – Как у элитного кобеля? – не удержалась я. Стоически проглотив ехидное замечание, он быстро прикрыл дверь, навалился на нее спиной. – Нашла? – кивнул на лопату в углу. – У тебя всегда такие оригинальные подарки, – заметила я. – Прежде чем ты этим – кхм – подарком меня прикопаешь, позволь сказать пару слов в свое оправдание. У Троя с Дживсом было свидание вслепую. – Вслепую – это как? Они глаза себе завязывали, а ты был вместо собаки-поводыря? – Знакомство по переписке.