– Но Флемм живет на другом конце королевства! – охнула я. – До южного берега добираться минимум двое суток на перекладных. – Или ночь на воздушном судне, – возразил Илай. – Если выйдем сейчас, то завтра с утра будем на месте и вернемся к началу занятий. Твоя мандрагора даже мигрировать не успеет. – Я не могу себе позволить билеты на воздушное судно, – спокойно пояснила столичной принцессе очевидное для любого человека, не обремененного наследством, обстоятельство. Всегда считала и по сей день придерживаюсь мнения, что глупо испытывать стыд за скромные доходы или завидовать чужому богатству. Жизнь, право слово, такая длинная. Кто знает, не поменяемся ли мы местами лет через двадцать. – Зато я могу, – парировал Илай. – Или у тебя другие планы на выходные? В его устах затея казалась очень простой: покидали вещи в саквояж, завязали шнурки и поехали. Разве полкоролевства – расстояние для свихнувшихся искателей приключений? – А нас вы в расчет не берете? – возмутилась Тильда. – У нас тоже никаких планов и большое желание высказать коллективное «фи» Ботанику. Правда, Бади? Тот перевел взгляд с щелкающего клыками кустика и прогудел: – Да. Мгновением позже кусака вцепился ему в палец, заставив болезненно поморщиться. – Тогда решено, – объявил Илай. Глава 9 В поисках ботаника Через час мы усаживались в наемный экипаж до столицы, который оплатили вскладчину. Не успели разместиться и пристроить дорожные саквояжи, как дверцу резко дернули. Тяжело дыша морозным воздухом и выпуская облачка сизого пара, нас нагнал Дин с покрасневшими от холода ушами и носом. – Форстад сказал, что вы в столицу. Возьмете? – Нет! – точно хористы на выступлении, слаженно ответили мы. – Мы же команда! – возмутился Дживс. В его устах слово «команда» прозвучало секретным паролем, позволяющим комфортно добраться до места и не потратить ни сорима на междугородний экипаж. – Ты собирался ехать с Остадом, – припомнил Илай. – За ним карету пришлют только завтра утром, – пропыхтел Дживс и закинул дорожную сумку. – Неохота терять время. – Потеряй, – велел Форстад и выразительно подвинул подброшенный багаж к краю. – Да ладно, мужик, что в общаге перед выходными делать? Все равно едете. – С поразительным нахальством он запрыгнул на ступеньку, неловко поскользнулся и только чудом не разбил подбородок. – Клоун, – вздохнула Тильда, глядя на то, как он забирается, а когда он подвинул нас на скамье, недовольно буркнула под нос: – Упитанный клоун. Экипаж покачивался на неровной, заледеневшей после внезапной оттепели дороге. Сначала задремала Тильда, потом срубило Дживса, и он очень трогательно пристроил голову на плечо непримиримой противницы. У первой сползли на нос очки и скособочилась шляпка, у второго открылся рот. С непроницаемым видом Бади наблюдал, как парочка мирно, сладко посапывала. Неожиданно в тишине он шаркнул ногой и, будто совершенно случайно, ударил ботинок Дина. Спящий парень даже подскочил на лавке, немедленно разбудив Матильду. – Мы приехали? – поправив очки, подруга сощурилась в окно. Зимний пейзаж, после внезапного потепления утерявший хрупкое снежное очарование, не радовал. Серое низкое небо приминало землю, угрюмое фермерское поле было покрыто пористой снежной коркой с торчащими из нее голыми прутиками. – Еще едем, – оповестил Джер и спокойно отвернулся к окну. Через пару часов дневной свет потускнел, экипаж обступили сумерки, а пустынные деревенские виды сменились столичными предместьями. Замелькали дорожные таверны и большие гостевые дома, появились встречные экипажи. В город мы въезжали, когда на улицах загорелись фонари. На оживленном бульваре Илай попросил извозчика остановиться возле пешеходной мостовой и кивнул лучшему другу: – Твоя остановка. – Да брось, Форстад, доедем до особняка вместе, – заныл тот, не желая выбираться из теплого уютного салона, подогретого живым теплом, в толпу народа. – Я не планировал навещать родителей. – Хотите прогуляться парочками, – подмигнул он. – Да, – спокойно согласился Илай. – Эден хочет сходить в цирк, ей мало того, что она видит в академии. Думала, что паж возмутится, я бы точно не промолчала и высказала пару ласковых, что настоящий друг, если уж не предложит влиться в компанию, то по крайней мере не выставит сонного человека на мороз и довезет до дома, но Дин, как ни странно, послушно подхватил сумку. – Развлекайтесь, ребятки. Когда он сошел на мостовую и поежился от холода, Илай попросил: – Передавай наилучшие пожелания госпоже Дживс. Извозчик закрыл дверь. Карета тронулась. В окно я видела, как Дин, крепко сжимая ручку кожаной дорожной сумки и прячась от холода в поднятый воротник пальто, уверенным шагом идет в толпе закутанных в теплые одежды людей. – Вы живете по соседству? – полюбопытствовала Тильда. – Вроде того, – уклончиво ответил Илай, явно не желая развивать тему. Через некоторое время мы добрались до здания воздушного порта, за которым просматривался краешек взлетной площади. На высоких платформах стояли гиганты, лишь отдаленно напоминающие корабли, скорее закрытые ковчеги с круглыми окнами-люками и сложенными по бокам крыльями-веерами. Я впервые видела небесные суда так близко, прежде – только в небе. Поднимешь голову, а они рассекают облака, плывут плавно, вальяжно, словно неторопливые шхуны по морской глади. Никогда не догадаешься, что махины, издалека кажущиеся размером не больше голубя, несутся быстрее любой птицы. – Никогда не летала? – спросил Илай, заметив, с каким нескрываемым любопытством я таращусь на проплывающие в окне корабли. – Это страшно? – наверное, вопрос прозвучал чересчур наивно, но ведь мне действительно никогда не доводилось подниматься на палубу. Говорили, что люди по-разному реагировали на путешествия по воздуху, когда приходилось доверять драгоценную жизнь стихийным магам, управляющим судном. Одни спокойно дрыхли весь полет, занимались рукоделием или читали книги, другие впадали в панику, третьи вообще столбенели перед трапом, если сначала не выпивали стаканчик сладкого вина. – Ощущение, что плывешь на яхте, – поделился опытом Форстад. – Ты ведь не страдаешь морской болезнью? – На яхте я тоже не плавала, – отозвалась я, мгновенно уверовав, что страдаю неприятным недугом и по прилете, зеленая и измученная, от радости поцелую твердую землю. – Воздушные корабли безопаснее. В отличие от яхт они тонут, только если упадут в озеро, но ведь в воду еще попасть надо, – с философским видом заметила Тильда. Скажите, я уже когда-нибудь упоминала, что лучшая подруга всегда легко находила слова, способные довести человека до нервного тика? В голове мгновенно появилась картинка, как корабль плюхается днищем на макушки-пики реликтовых елей и висит над землей, точно севшая на мель неповоротливая баржа. Из-за страшной фантазии простое покачивание кареты вдруг вызвало нечто, похожее на приступ морской болезни, а ожидающее пассажиров воздушное судно стало подозрительно напоминать не ковчег, а саркофаг… – Не слышал ни одного случая, чтобы воздушный корабль падал, – заметил Илай. – Так, может, рассказать было некому? – А ты оптимистка, Юри, – хмыкнул он. – Ведьма, не зеленей, – обратилась ко мне подруга. – Корабль не упадет, если, конечно, у капитана не прихватит в полете сердце. Еще чуть-чуть, и лететь им спетым трио, а я с земли помашу рукой и буду ждать новостей о том, как поживает Ботаник, почему не пишет писем и не случилось ли у меня в лабиринте банальной галлюцинации. – Матильда… – не узнала я собственного голоса. – Спокойствие! – ласково улыбнулась она, как духовник приговоренному к смертной казни. – Обычно в воздушный флот берут магов с очень крепким здоровьем. – Обычно? – Так говорит матушка папочке, когда он нервничает перед полетом. Собственно, когда мы вышли из экипажа и, попрощавшись с извозчиком, направились в здание порта, у меня меленько дергался глаз и сбивчиво колотилось сердце. Надеюсь, что у капитана, назначенного на рейс до южного берега королевства, проблем с сердечными ритмами сегодня точно не имелось, да и вообще он не болел грудной жабой. Места мы купили на нижнюю палубу, хотя было заметно, как перекосило избалованного аристократа от необходимости семь часов ерзать на жесткой лавке в соседстве с другими пассажирами, а не сидеть на диване в отдельной каюте на верхней палубе, попивая бесплатное игристое вино и закусывая поздним ужином из нежной грудинки. Откуда я знаю меню? Красивым женским почерком с вензелями и финтифлюшками оно было написано на вставленном в деревянную рамочку листе, как раз под перечнем цен на билеты. Наше судно вылетало в полночь. Мы и поужинали, и устали от ожидания (друзья), и окончательно издергались (я). В общем, провели время с пользой и в жиденьком ручейке пассажиров направились к кораблю. На площади для вылетов, освещенной магическими фонарями, гуляли пронзительные ледяные ветра, а народ, словно нарочно, поднимался по трапу медленно, как длинная гусеница. Я успела налюбоваться и на то, как носильщики загружали в трюм дорожные сундуки, и на маленькую вертлявую собачку в руках дамы впереди. Надо сказать, на очень чудную собачку в горошек, просто как спина Дживса во время испытания. Зверушка все время норовила вырваться из рук хозяйки и смотаться в далекие дали, видимо, чувствуя, что на земле шансов на выживание больше, чем в летающей посудине. – Буся, не вертись, – манерным голосом дама призывала питомца к порядку, но тот, как любое умное животное, прислушивался исключительно к инстинктам. Сказать откровенно, я от души понимала пятнистого Бусю: мы-то поднимались на корабль по собственному желанию, а его никто не спрашивал. И то, что инстинкты заставляли песика бежать, прямо сказать, напрягало. – Замерзла? – тихо спросил Илай. – Нет. На самом деле меня потряхивало, но не столько от холода, сколько от нервов.