— Допустим, и что? С какой стати ты решил покурить с этим Мартином? — Я хотел только попробовать, — пробормотал Джордж, — чтобы понять, что люди находят в курении. Я больше не буду. Мне и запах-то противен. — Тогда больше не смей этого делать, понял? Джордж, виновато ссутулившись, глядел вниз и ковырял землю носком башмака. Прочесть его мысли мне не удавалось. Интересно, почему? — Хочешь, расскажу кое-что невероятное? — Хочешь, скажу, что я сегодня открыл? Мы заговорили одновременно и засмеялись. — Рассказывай ты первый! Мы сели на нашу любимую скамейку. — Я обнаружил старинные записи о том, что в подземельях есть один тоннель, где замуровали детей. — Да ты что! Ни секунды не сомневаюсь, что так и было. Эдинбург — город на костях. У него кровавое прошлое. Да и я в катакомбах такого насмотрелась! — Мне нужно снова в Тупик Мэри Кинг, Джордж. И я поведала облегченный вариант того, что выдала моим подругам. Имя Иена не произносила, он превратился для меня в «несимпатичного коллегу» Финна. Джордж слушал затаив дыхание и молчал. Большой город жил своей жизнью, шумел, гремел, лязгал. И теперь мне это даже нравилось: мертвая тишина подземелий меня пугала. Я раньше не знала, какой жуткой может быть полная тишина. Вот Джордж обожает подземелья! Авантюрист! Должно быть, Индиана Джонс в его годы был таким же, разве что не жил в интернате. — Откуда взялся этот Финн? — выдал вдруг Джордж. До сих пор об этом никто не спрашивал. — Он живет в Эдинбурге, но говорит без шотландского акцента. А что я еще могу сказать? — He доверяю я ему. — Ты же совсем его не знаешь, Джордж! — Не знаю и знать не хочу. Элли, пожалуйста, держись от него подальше. Он опасен! Охотно верю. — Он утверждает, что сможет меня защитить, если что, — вступилась я. — Нет, — Джордж замотал головой, — ему от тебя что-то надо. Что-то, что только ты можешь ему дать. И действует он не один. Не знаю… — Джордж, ты же никогда не видел Финна. Ты слишком увлекся подземными легендами Эдинбурга. Но они же наполовину выдумка. — Но многие — правда, — упорствовал Джордж. — Ну, может, некоторые, но ты же не веришь всерьез в призрак девочки в Тупике Мэри Кинг? — Нет, не верю. А этот твой Финн, если он так здорово разбирается в подземельях, может подтвердить, что призрака не существует? А ты не думала, что он связан с эдинбургскими призраками? — Ну как ты себе это представляешь, Джордж? Джордж поднял одну бровь: — Я не утверждаю, что он сам там кого-то в катакомбах… того… но, вероятно, его коллега… Если он таков, каким ты его представила, ему ничего не стоит зарезать кого-нибудь. — Джордж! Ты несешь какой-то бред! Этот парень не верит ни в каких призраков, он приземлен и прозаичен, как биржевой маклер! — Как бы не так! Судя по твоим рассказам, он больше похож на секретного агента какой-нибудь спецслужбы! Такого не замаскировать костюмом маклера! Если со шкуры тигра стереть полоски, он не станет домашней кошкой. Нет, Элли, этот тип — он тигр, а кошкой только прикидывается. Держись от него подальше, поговори с миссис Белл или миссис Гатри, я тоже поищу на него что-нибудь. Может быть, выясню хотя бы, откуда он такой взялся. А ведь с Джорджа станется, ему только дай волю. Он докопается! — Я с ним справлюсь. Не думай об этом. Это мое дело, — попросила я. — Не уверен, — возразил Джордж. — Разве он не кажется тебе странным, Элли? Каким-то образом он сумел получить разрешение у твоих родителей, потом повел тебя в подземелья. Твоих предков сам черт не сыщет, когда они в экспедиции. Умен же ты, голубчик, не по годам! Ну все, хватит, надоел мне этот разговор! — Мне кажется странным, когда ты, такой умный, куришь в кустах в компании отвязного подростка. — Я все понял, — вздохнул Джордж. — Обещай мне только одно, Элли: ты не будешь вести себя как эта Валери, и не побежишь за ним, куда бы он тебя ни поманил. — Я буду осторожна, обещаю. На том и порешили. И Джордж успокоился. Между тем сильно похолодало. Для начала ноября что-то уж слишком. Джордж замерз и отправился к себе в корпус: — Доброй ночи, Элли. — Доброй ночи, Джордж. Джордж прав: грядут перемены. Он и сам уже переменился, стал колючим и сердитым, как настоящий подросток. Разочарование Жизнь шла своим чередом, а у меня было такое чувство, будто меня обманули. Разве я могла просто так жить дальше после всего, что случилось? Разве Финн имел право просто так про меня забыть? Но он именно это и сделал. Пропал. Совсем пропал. Первые дни я все ждала, что за мной явятся эльфийские солдаты и арестуют. Даже в пятницу после примерки у модного стилиста, с которым договорилась Камилла, я в страхе все время оглядывалась на улице. Но ничего необычного не случилось. Прошла еще неделя — тишина. Мне бы вздохнуть с облегчением. Но нет: я вдруг страшно затосковала. Загрустила и Эмма, хотя и по другому поводу. Приближалась зима. Шли затяжные серые дожди, холод стоял собачий. Уроки физкультуры перенесли в спортзал. Каллам, по которому тосковала Эмма, тоже исчез, как и Финн. Бедная Камилла вынуждена была выносить наши кислые мины и подбадривать нас с помощью нашего любимого развлечения под названием «Спорим, что…» («Спорим, что кто-то сегодня юбку наденет задом наперед? Спорим, что кое-кто придет сегодня по такой погоде без колготок? Ставлю на Мэдди МакКоллоу. Она всю зиму ходит с голыми ногами»). Ни мне, ни Эмме не хотелось в это играть, и мы просили Камиллу оставить нас в покое. Чем больше проходило дней, тем больше я злилась. Как он мог! Как он смел! А мои вопросы! Он обещал мне столько всего объяснить! И в чем я тогда оказалась права? Что решили со смертоносной атмосферой? В новостях главным событием по-прежнему было исчезновение туристки, а между тем уже хватились и двух бездомных. По всему городу были расклеены их фотографии. Кроме того, стали пропадать домашние животные. Двух уже объявили в розыск. Это все они, Врата, их смертоносный туман приманивают людей и животных. А в подземелья по-прежнему валила толпа туристов. Тупик Мэри Кинг вечно забит людьми. Вскоре пропал еще один человек. К нашему ужасу, это оказался экскурсовод Френсис Пул. — Господи! — проговорила Камилла, услышав новость о нем. — Ужасно! — пробормотала Эмма. Да уж, кошмар. Когда пропадают незнакомые люди, становится жутко, а когда исчезают те, кого ты хоть мимолетно, но знаешь, это воспринимается уже как личная беда. — Жив ли он? — прошелестела Эмма, когда мы обедали в столовой. — Да что ему сделается? — возразила Камилла. — Наверняка загулял с парочкой туристок. Но по ее лицу было видно, что она сама опасается за жизнь экскурсовода. — Элли, что там творится внизу? — спросила Эмма. — Ты была там с Финном, что ты видела в катакомбах? — Крыс, — мрачно сообщила я. Ох, как вспомню! Бррр! Мурашки по спине! — Может, мне написать Шону, чтобы пока не приезжал? — вдруг выдала Камилла. — А при чем тут Шон? — встрепенулась Эмма. — А я не рассказывала? — удивилась Камилла. — Они с Томасом собирались приехать на выходные. Нас навестить. Шон просил у меня номера ваших мобильных. — У меня сейчас нет никакого мобильного, — напомнила я. — Пока нет, но сим-карта сохранилась. Я дала ему твой номер. Купи уже наконец аппарат. — И платья к балу пора покупать, — вспомнила Эмма. — А прически будут у нас волшебные, — вздохнула я, вспоминая, что наколдовал у меня на голове Этьенн. Видел бы меня Финн с такой прической! Этьенн, конечно, художник! Творец!