— Да? — заинтересовался Феликс. Катерина не стала отвечать, совершенно неаристократично прервав разговор на полуслове. Она распушила шикарный хвост и продолжила путь вперед, мимо старых деревьев и новых фонарных столбов, мимо искусно подрезанных кустиков и скульптур грибов, доходящих Феликсу до пояса и сопровождаемых информационными стендами с подробной информацией о пользе и ценности установленной рядом модели гриба и рассказом об ареале его обитания. Они прошли мимо крепкого боровичка, ускорились рядом с лихо заломившей шляпку рыжей назад лисичкой, перешли через уютный горбатый мостик, перекинутый через сужающееся в этом месте озерцо, и почти пробежали мимо нарядного мухомора, когда Феликс догнал Катерину и спросил, куда они так спешат, если без сопровождения все равно не знают, где произошло преступление. А раз не знают, то не смогут толком ничего осмотреть. Не изучать же каждый куст? — Во-первых,— прошипела кошка, — если нужно, будем перебирать тут все по травинке. Во-вторых, надо найти тихое место, где мы спокойно, без свидетелей, сможем посмотреть, то, что ты, балбес, нащелкал в Артефактории. — Так никого же нет? — Феликс обернулся для верности, но парк выглядел полностью пустым. — Можно присесть… да хотя бы тут, — и он указал на ближайшую лавочку, рядом с мухомором. — Фш, — ответила кошка, хлестнув себя по бокам, — хотя тут и правда никого, — призналась она и принюхалась,— не чувствую людей, только птицы на озере смердят вонью и вон за тем деревом… белка! Рассекреченная белка обиженно цокнула и взлетела на дерево, слившись серой шкуркой с ветками. Феликс и Катерина уселись на лавочку с видом на ухоженный пруд, со вкусом засаженный камышом и осокой, в пышные заросли которого уходила очаровательного вида тропинка—понтон: прямо на воде лежали широкие кругляши, похожие на спилы столетнего дерева. Они уходили от берега широкой дугой и через десяток метров возвращались обратно, неся исключительно развлекательную и декоративную нагрузку. В летнюю пору по фальшивому «мосту» бегали дети и прогуливались молодые парочки, но сейчас он опасно обледенел, обезлюдел и поступил в безраздельное владение шумному птичьему народцу. На кругляшах понтона, в зарослях высохших озерных трав, в незамерзшей на зиму воде и над ней сновали уточки — хохлатые и гладенькие, пёстрые и бурые, черные и рыжие, черноголовые маленькие птички, названия которых не знал ни Феликс, ни Катерина, мощные белые лебеди с изогнутыми коромыслами шеями и даже голуби с воробьями. Последние не плавали, но вели вечную войну за хлебные горбушки, недоброшенные туристами до воды или же недоеденные раскормленными водными птицами и прибитые к берегу. Не обращая внимание на разъяренное чирикание, крякание, хрипы и клёкот, носимые вокруг балтийским ветром, Феликс с Катериной погрузились в изучение «улик». Кошка попросила начать с заключения о смерти. Когда стажер открыл фото, Катерина нетерпеливо подлезла ему под руку и уставилась в экран. — … в результате удара о тяжелый тупой предмет в районе височной части были получены травмы, несовместимые с… — Феликс прочитал содержимое документа вслух. — Я одного не пойму? — прервала его кошка с подозрением всматриваясь в лицо фальшивого агента сияющими глазами. — Почему он пошел в парк? — мордочка кошки была так близко, что Феликсу показалось, что в лицо плеснули зеленым светом. — Зачем ты это все читаешь вслух, балбес? — ехидненько уточнила Катерина. — Я знаю двенадцать языков и в состоянии сама изучить документ! Ты меня только отвлекаешь своей… — она скривила мордочку, принюхиваясь к его шее, — своим… да не важно! Фыркнула и отвернулась обратно к экрану волшебного смартфона. — Ну и что там дальше? — спросил Феликс через пару минут разглядывания пушистенького белого затылка. — А ты не видишь? — кошка недовольно перебрала передними лапками, которыми оперлась на его колено. — Нет, вы мне закрыли обзор своими большими и красивыми ушами. Кошка рефлекторно поджала уши, но мордочку не убрала. — Пролистай вниз, — попросила она, увидела, что написал столичный эксперт в графе «заключение» и презрительно фыркнула, — фантастическая глупость. — Что думаете? — Думаю, все самое важное написано до заключения. А именно, — начала перечислять кошечка, — Джаспер Шаба умер от удара по голове. Магии в ударе не было — энергетические щиты не повреждены, артефакты на теле остались заряженными, воздействие на него было физическим. Это умно, — в задумчивости кошечка перебралась на колени к стажеру, полностью поместившись на одной его ноге, — меньше всего глава Артефактории ожидает удара тупым тяжелым предметом. Но кто это может быть? Человека, — она скосила взгляд на Феликса и отвергла эту версию, — исключаем. — Почему это? — Феликс осторожно убирал затекшую руку — пока Катерина Ивановна изучала фотографию, ему пришлось держать телефон на весу. — Я слышал, мы, люди, обожаем пускать в ход тяжелые тупые предметы. Некоторые из нас даже считают, что мы с их помощью начали эволюционировать и вообще, тяжелый тупой предмет — любимое наше оружие еще с каменного века. Хотя по убийствам я не специалист, — тут же пошел на попятную Феликс, — вы меня пока только воровать научили. — Что-то не помню, чтобы учила тебя остроумию? — кошка развернулась, разглядывая стажера. Стажер вжался в лавочку — за спиной Катерины Ивановны нервно бился распушенный сверх меры хвост. Отягощало ситуацию то, что бился он о его колени. — Сдаюсь, — на всякий случай сказал он и поднял руки вверх, — и обещаю не опаздывать на семинар по убийствам. — Балбес, — резюмировала кошка, потопталась на коленях у Феликса, — человек прошел бы мимо, — она хотела спрыгнуть на лавочку, чуть сыроватую и холодную и даже потрогала её лапкой, но передумала. — На Шабу было навешено столько артефактов для отвода глаз, что он мог бы девятого мая пройти через Красную площадь незамеченным. Нет, это не мог быть человек. Маг или ведьма? Тоже спорно. Во-первых, следов магии не обнаружено, во-вторых… да не важно! Из нас никто не поднял бы руку на Джаспера, — закончила она, — он же… Шаба! — Да что такого в этих Шабах? Кошка скорчила недовольную гримасу. — В Шабах? — она то ли чихнула, то ли кашлянула. — В Шабах ничего особенного. Если не считать того, что они — единственные маги, которые могут открыть дверь в хранилище и раздвинуть стеллажи. Янтарный ключ, который ты видел, работает только в руках сильного Шабы. Таких, чтобы ты знал, человек, в мире осталось всего двое. Ах нет, — ехидно поправилась она, — уже один! Не станет Атлана и мы навсегда утратим до двадцати процентов сильнейших артефактов и до половины добытого океанического янтаря. Они останутся за дверьми, которые невозможно открыть или взломать. Без этих запасов мы не сможем создавать новые артефакты, появится дефицит магических вещей, разработки новых технологий остановятся. Тебе не понять, но… никто из магов никогда не тронул бы главного Артефактора! Но он мёртв, понимаешь? У нас остался последний Шаба, — угрожающе зашипела она, — мы на грани катастрофы, которая отбросит магический мир в развитии на сотни лет назад. Если маги узнают, что Шаба умер неестественной смертью… И преступник разгуливает на свободе, вероятно, угрожая Атлану… начнётся невероятных размеров паника. И вместо того, чтобы искать преступника, я сижу на лавке и объясняю одному балбесу, что такого в этих Шабах! — Подождите, — Феликс невольно протянул к распушившейся кошечке руку, чтобы погладить, но вовремя одумался, — раз Шаба такой ценный, почему он разгуливал по парку один без охраны? — В том-то и дело! — кошечка с подозрением посмотрела на отдернутую Феликсом руку. — Охрана была! Я читала их показания. Они ничего не видели, — добавила она с сожалением. — Новый Шаба сейчас… в безопасности. Вокруг него втрое больше охраны, он всегда на виду. Надеюсь, скоро Атлан найдет то, что пропало из хранилища и станет хоть что-то понятно. — Вы думаете, прошлого Шабу… уронили на твердый тупой предмет из-за какого-то артефакта? — А из-за чего еще могут прикончить хранителя Артефактории? — фыркнула кошечка. — Там же есть… да всё! Ты был у самого выхода. Там лежат мелкие накопители и амулеты. Ценные, но в сравнении с той же янтарной комнатой — ерунда. — Янтарная комната в Артефактории?! Она не пропала? Феликс никогда не фанател от исторических тайн и загадок, но про пропажу янтарной комнаты слышал даже он. Как и то, что её до сих пор ищут и в России, и на территории бывшей Германии. — Ну это же не твоя способность критически мыслить. Комнату вывезли и спрятали в хранилище под замком в Кенигсберге еще в середине войны. Говорят, потом её со всеми сокровищами Шаб перевезли сюда. — Она что, магическая?! Феликс вспомнил, как на втором курсе ездил с одногруппницами в Питер. Девчонки, конечно же, потащили его по музеям. Когда добрались до Екатерининского дворца, он уже порядком выдохся и копию янтарной комнаты, сделанную в двадцать первом веке по старым фотографиям, прошел на автомате, особо не вглядываясь ни в изысканную мозаику, ни в картины и панно, выложенные всеми оттенками желтого и коричневого. — Создает сильное поле, — кивнула кошка, — комната-невидимка для магии. В ней можно скрыть источник силы и любой, даже самый мощный, артефакт. Но вряд ли Джаспер мог вынести её в парк той ночью. Охрана бы заметила. — кошка умолкла ненадолго, погруженная в свои мысли. — Что он делал в парке, — задумчиво сказала она, размышляя, — большой вопрос. — Да, вряд ли шел домой с корпоратива, — подумал вслух Феликс, внутренне соглашаясь с Катериной по поводу комнаты-невидимки. Её копия, по словам экскурсовода, усеченная и неполная, занимала в музее дворца просторное помещение. Для её транспортировки когда-то требовались десятки огромных ящиков. Не станет же Шаба десят лет таскать по камушку, чтобы… чтобы что? Чтобы бросать их в парковый пруд? — Первая умная мысль за сегодня, — похвалила Катерина, — нужно выяснить, что он тут делал и какая вещь оказалась ценнее жизни предпоследнего Шабы. Кошечка приподнялась, потянулась, неловко покачиваясь у Феликса на коленях. Чуть не соскользнула на землю, но вовремя выпустила коготки и удержалась. — Ка… Катерина Ивановна, а можно без когтей? — Нэможно, — равнодушно ответила кошечка, оглядывая окрестности, — и вообще, трудности закаляют характер. «К концу недели моим характером можно будет гвозди забивать, — подумал Феликс, — или ломать ветхое жилье». Кошечка еще немного побалансировала на теплых сухих ногах обладателя недостаточно закаленного характера и отправилась на прогулку, обещая не отходить дальше десятка метров и, кстати, обещание выполнила, завершив прогулку уже в паре метров от лавочки: села на небольшой пенёк, подобрала лапки, отчего остаток древесного трупа превратился в грибок с белой пушистой шляпкой, сияющей парой недовольных зеленых огоньков. Она нахохлилась, замерла и совсем по-кошачьи начала следить за птицами на озере. Феликс иногда беспокойно поглядывал на нее, но скоро успокоился и полностью погрузился в просмотр записей с камер наблюдения. Начал с той, что висела в предбанничке Артефактории, перед множеством дверей. Тридцать первого декабря был нерабочий день, желающих трудиться оказалось немного. С утра первым пришел подтянутый мужчина с военной выправкой и совершенно седой макушкой. Он поднял в камеру лицо и улыбнулся. «Джаспер Шаба» — понял Феликс. Лицо мага имело знакомые орлиные черты — смуглое худое лицо, нос с горбинкой — Атлан оказался очен похож на дядюшку. Главный Хранитель вошел в одну из дверей. За ним скользнули, появившись будто из воздуха, четверо магов — личная охрана. Минута и в предбаннике набилось еще шестеро колдунов — они проверяли обстановку на улице и вошли вслед за первой группой только после того, как еще раз проверили обстановку снаружи. Через полчаса пришла секретарша. Феликс видел её, когда сегодня выходил от Атлана. Дальше на записи ничего не происходило. Феликс заскучал и увеличил скорость видео, так что чуть не пропустил момент, когда ушла секретарша. Пришлось промотать назад. Девушка вышла в шесть пятнадцать вечера, на улице было уже темно. Когда она открыла дверь, видно было только лестницу наверх и пятачок двора, освещенный покачивающимся фонарем. Дальше снова ничего не происходило. Наступил новый год — на таймере мелькнула цифра 1:00 и в предбаннике высыпалась группа наружнего наблюдения. Феликс остановил запись и позвал Катерину. — Они выходят, — он нажал на плей и кошка прилипла к экрану. Феликс навис над ней, чтобы тоже что-то видеть. Шестеро колдунов вышли наружу, через четыре минуты один вернулся, щедро плеснув внутрь желтым светом уличного фонаря. — А это не тот, который был в жилетке? — спросил Феликс. — Он, — подтвердила Катерина, не отрываясь от видео. Маг, тогда еще без жилетки, в обычной осенней куртке и спортивной шапочке, показал в камеру открытую ладонь и вышел. После этого вышла команда личной охраны и Джаспер вместе с ними. На часах было 1:07. Феликс с Катериной продолжили смотреть на пустую комнатку. — Могу промотать, — предложил стажер через пять минут.