– Господин Альво. – Госпожа Ветана. Молодой лекарь и герцогиня приветствовали друг друга с искренним чувством. Они друг друга знали и явно симпатизировали друг другу, но Вета принимала происходящее здесь близко к сердцу. А лекарь… Да, он был равнодушен. Для Веты здесь больные люди, для него – интересные случаи. Фу. – Это – госпожа Истар. Она попробует помочь вашим больным. Она тоже маг, – аттестовала меня Вета. – Думаете, справится? – с сомнением посмотрел господин Альво. Я пожала плечами, еще объяснять тебе. – Не попробуем – не узнаем, – сказала Вета. Господин Альво задумался. – С кого мы можем тогда начать? О! Кстати говоря… идемте, дамы? Дамы послушно пошли за ним, стараясь не морщиться. Вроде и не пахло здесь ничем неприятным, но… все равно ощущение гадкое. Господин Альво толкнул дверь одной из палат, и я приятно удивилась. Крохотная, но отдельная комнатка, в углу, на матрасе, брошенном прямо на пол, сидит девушка лет двадцати, может, даже старше. Одета в одну рубаху, длинные черные волосы падают на лицо, она вся съежилась в комочек в углу… – Вот, пожалуйста. Риса Авир, семнадцать лет, мещанка. Возвращалась домой от подруги, попалась подонкам. Девчонку изнасиловали, едва не убили и бросили помирать. Повезло, что выжила. Хотя… повезло ли? – У нее никого нет? – уточнила я. – Почему? Есть родители, братья, сестра, кажется, есть… просто она сейчас спокойная, а так может начать биться головой о стену, пыталась перегрызть себе вены, разбить голову… Я посмотрела на девушку с сочувствием. Бедняга. – Можно мне подойти к ней поближе? – Пожалуйста. Женщин она не боится, а вот мужчинам не стоит приближаться даже на расстояние вытянутой руки. Чем дальше, тем лучше. Это верно, на господина Альво девушка смотрела с таким ужасом… словно тут лично Темный погулять вышел. – Никого не узнает, кричит, бьется… Я кивнула и медленно пошла вперед. Шаг. Моя сила бьется внутри, ищет выхода, я снимаю браслет и выпускаю ее на свободу. Шаг. Вокруг меня воздвигаются прозрачные стены ледяного кристалла. Здесь и сейчас для меня нет людей, есть только их мысли. Только разум… и присутствующих я вижу насквозь. Шаг. Альво спокоен. Он уверен, что у меня ничего не получится, но согласен подождать, потерпеть придурь богатенькой герцогини. А та может денег на лечебницу подкинуть, может с больными помочь, зачем ссориться с таким полезным человеком? Справедливости ради, относится он к герцогине неплохо, кто ж не любит сундуки с золотом и всякими благами? Шаг. Ветана переживает. И за меня, и за девушку, она же ее и лечила, после того… Тело вылечить удалось, а вот душа пребывает в сумерках. А Вете очень хочется, чтобы все были здоровы. Это не просто ее магия, она сама такой человек, она любит людей и желает им только добра. Хотя и понимает, что люди не всегда его заслуживают. Но – такова ее суть. Шаг. А дальше идти-то и некуда, передо мной больная девушка. Она смотрит на меня большими глазами, и я вижу, они не черные, просто темно-карие. Зрачки у нее так расширены… – Риса, – зову я. И ледяное сияние кристалла накрывает и ее, затягивая душу девушки туда, где все просто и понятно. Я погружаюсь в ее воспоминания. Вот Риса, молодая, красивая, но грустная, вот она идет от подруги, она расстроена. Она поссорилась с парнем, и тот отказался ее провожать, нашел себе другую, демонстративно, напоказ… она идет мимо заборов и расстраивается. Как так можно? За что? Повод кажется ей откровенно надуманным… От забора отделяется темная тень. Одна, вторая, третья… – Гуляете, девушка? Риса пятится назад, ищет глазами помощь, но ее нет. Зато есть грубые руки, они хватают, тянут, мнут и рвут на части… И есть много-много боли, отчаяния… ЗА ЧТО!? В какой-то миг этого становится так много, что Риса не может выдержать. И словно темное покрывало отгораживает ее от мира. Там ей уже не больно. Не плохо, не страшно… она – спряталась. А здесь ее просто нет. Я медленно касаюсь висков девушки. – Риса, иди ко мне? Риса… Мои руки медленно раздвигают занавесь… оказывается, она не одна большая. Их много. Мелких, прозрачных, словно вуали для танцев в гареме… темных, гадких, закрывающих солнце. А ведь солнце есть. И есть мир, и смех, и счастье, и зеленая трава, по которой так приятно пробежаться босиком, и алая земляника, которую так приятно срывать губами с веточки или собирать в большой букет. И дождевая вода на деревьях, такая тяжелая, такая прохладная и сладкая, и можно ее даже выпить, если наклонить к себе большой лист; и теплый песок у моря, в который так приятно зарываться пальцами; и смешные крабики, которые угрожающе шевелят своими клешнями; и море… Да, море… Вечно непостоянное, изменчивое, восхитительное, такое разноцветное и такое глубокое… оно есть. Неужели ты забыла даже море? Риса, я тебе не верю. Море смывает все, оно заберет твои воспоминания навсегда, растворит их в себе, и они станут просто кораллом на дне океана. Красивым и совершенно не страшным – кто же боится кораллов, даже если они принимают самые причудливые формы? Иди ко мне, Риса, сейчас я протяну тебе руку, и мы вместе будем скользить в его прохладных глубинах. Посмотрим рыбок, дернем вон за ту забавную водоросль… иди ко мне. И я почти чувствую, как на моей руке сжимаются тонкие слабые пальцы. * * * Когда я открыла глаза, кристалл треснул, опал, осыпался сотнями тысяч осколков. А я осталась в крохотной комнате. И рядом Риса. Она держалась за мою руку, сильно и цепко, смотрела мне в глаза. – Ты кто? – Шайна, – от неожиданности ответила я. – А я где? Что это вообще такое? Меня вежливо оттеснили от больной, так, что я не успела ответить. – Позвольте-ка? Шайна? – Да, господин Альво, – отозвалась я. Лекарь взял Рису за руку, с некоторой опаской, но девушка не кричала, не пыталась вырваться, а смотрела на него, пожалуй, даже и с любопытством.