– Вы кто? – Вы меня не помните? – Я должна вас помнить? – Вы находитесь у нас больше двух лет… – Где – у вас? – вышла из себя Риса. – В лечебнице для сумасшедших. – ГДЕ?! Мы с Ветаной переглянулись, и герцогиня улыбнулась. Широко и весело, от всей души. Она поняла, что Риса здорова, целиком и полностью. Осталось вызвать родных и передать ее с рук на руки. Поверить в это не мог только господин Альво. – Позвольте… два года назад вы возвращались от подруги. Вас поймали… – Да, я что-то такое помню. – Что-то?! Да вы тут два года орали, когда к вам прикасались… – Правда? Риса была искренне удивлена. Она не помнила, она смотрела на себя… и смотрела с ужасом. – Почему я в таком виде? Какая грязь… и волосы… Ветана сдержала смех героическим усилием. – Позвольте мне? Господин Альво, я думаю, вам необходимо позвать кого-то из служительниц и попросить помочь девушке. И послать человека к ее родным. – Но… но как же! Это же такой случай!!! – Господин Альво. В голосе Ветаны хрустел холодный осенний лед. Я тихо завидовала. В кристалле я могу приказать что угодно. А чтобы вот так… нет, так мне никогда не удастся. А господин Альво растерялся и вышел за дверь. Вета взяла девушку за руки. – Обещаю, все будет хорошо. – Правда? – вопрос Рисы прозвучал чуть испуганно, но ее можно понять. Вот так, с бухты-барахты услышать о себе такое… – Правда. Я же пообещала. И родители скоро придут… – Спасибо, госпожа Ветана. – Меня благодарить не за что. Госпожа Шайна – вот кто тебе помог. – Спасибо, госпожа Шайна. А я вас помню… мы плыли в море, да? Я улыбнулась. – Тебе понравились желтые рыбки? Или розовые? – Зеленые в полосочку, – решительно выбрала Риса, и мы все втроем засмеялись. В палату ввалились служительницы, и началась суматоха. Так что мы с Ветаной вышли в коридор, где нас ждал господин Альво. – Дамы? – Шайна? – переадресовала мне вопрос Ветана. Все просто. – Ты устала – или мы еще можем поработать? Я прислушалась к себе. Нет, пожалуй, я не так устала. С удовольствием поработаю. Действительно – с удовольствием. Оказывается, это очень хорошо – помогать людям. И кристалл совсем не страшен… * * * Следующая комнатка. Пожилая женщина что-то бормотала на кровати, играла в куколки, передвигала их… – Впала в детство, – пояснил господин Альво. – Вроде и не старая, сорок пять лет всего, а вот, за два года… Я кивнула. О таком я тоже слышала. Рассказывал кто-то, давно, еще в деревне. – А ее семья? Хотя ответ я уже знала. Семья ее сюда и поместила. Если Риса не могла видеть людей, пыталась убить себя, то тут другой случай. Ее мужу просто больно. И детям тоже… они до сих пор ее любят, приходят постоянно… – Господин Альво? Молодая женщина вошла в комнатку. Она была очень похожа на свою мать, только волосы не седые, а темно-русые. И глаза ясные, серые… – Госпожа Илора, – приветствовал ее лекарь. – Что тут происходит? Ох… простите, госпожа Ветана. Ветана подняла тонкую руку. – Все в порядке. Мы привели лекаря к вашей матери. – Лекаря? – в глазах женщины вспыхнула надежда, но сразу сменилась тоской. – Но вы же говорили… неизлечимо? – Сейчас попробует другой лекарь. – Вета пожала плечами. – Я не могла помочь, но это не значит, что я – последняя надежда. – А… хуже не будет? – Нет, – покачала я головой. – Мне просто надо подойти и взять вашу мать за руку. Женщина смотрела с сомнением, но кивнула. – Хорошо. И я ощутила, как вокруг меня начал воздвигаться знакомый ледяной кристалл. Но в этот раз он меня не пугал. Он показывает, что происходит, только как через лупу – более ясно, четко… разве это плохо? Я вижу, что дочь безумно волнуется за мать. И очень ее любит, и ей больно, но она приходит каждую неделю, и будет приходить, и сейчас ей страшно. Страшно надеяться. И страшно жить без надежды. Я касаюсь руки пожилой женщины – и проваливаюсь куда-то вглубь. Да, и так бывает. Иногда приходит болезнь, которая разрушает не только тело, но и душу. Но тело вылечили, я вижу работу Ветаны так же отчетливо, как саму Ветану. Тело – излечили, а душа куда-то ушла и не вернулась. И что же мне делать? Эта женщина… она словно бы глубоко внутри себя. Говорят, человек до старости остается ребенком, это верно. И ребенком, и внутри нас всегда есть место для уголка детства. Вот туда она и спряталась. Она не здесь, она там. Ее близким было больно видеть ее такой, а она – она ничего не могла с этим поделать и спряталась от своих близких. Как-то так… И я иду по граням кристалла, поворачивая ее память и так, и сяк, словно драгоценный камень, я ищу проход в то место, где она находится сейчас… это сложно, каторжно тяжело, но… Наконец я словно соскальзываю по ледяной горке – и оказываюсь рядом с маленькой девочкой. Она сидит на большой поляне, вся в цветах, и ей тут очень хорошо… – Привет, – шепотом говорю я. – Привет, – откликается девочка. – Ты кто?