– Я Шани. А ты? – А я Илис… что ты тут делаешь? – Я за тобой пришла. Домой пора. Илис дует губки. – Домой? Я не хочу… Я могу приказать и знаю, что меня послушаются, но вот приказывать я и не хочу. И просто сажусь рядом с девочкой. – Хочешь, я расскажу тебе сказку? – Хочу. Я люблю сказки. – Я тоже… Так вот, жила-была девочка Илис… Я рассказываю. Как она росла, как взрослела, как вышла замуж, как родила детей, как заболела и ушла, далеко-далеко… Девочка смотрит. И когда я второй раз подаю ей руку, она решительно берется за нее. – Пойдем. Им без меня ведь плохо, да? – Очень плохо, – подтверждаю я. И мы идем по лугу, а ромашки так пахнут, и щекочутся, и здоровущие шмели жужжат над осыпающейся кашкой, и, кажется, они ругаются. Ходят тут всякие, мед собирать мешают… Шаг, другой… и кристалл опять осыпался острыми гранями, а я открыла глаза. Мы были все в той же палате, но больная уже не играла в кукол, она держала меня за запястье. И взгляд ее стал острым и ясным, а потом упал на госпожу Илору и засиял любовью и узнаванием. – Лори? – МАМА!!! Я удрала сама. Господина Альво грубо утащила за руку Ветана, пока рот не открыл не ко времени. Вот ведь… лекарь! * * * В комнате отдыха для лекарей меня отпоили вкуснющим малиновым взваром и подсунули пирожки. С рыбкой. Вкусные… Я отказываться не стала, в желудке сосало так, словно я месяц голодала, а тут дорвалась. – Ты силы много потратила, – погладила меня по руке Вета. – Кушай, не стесняйся. – Как хорошо, что хоть кому-то удалось помочь, – порадовалась местная лекарка, пожилая женщина лет шестидесяти. – У нас ведь работать тяжело… безнадежность такая, а тут двое сразу. Вот родные-то порадуются. И Рисиным родным я скажу, они счастливы будут. Очень хороший у вас дар, госпожа Истар. Я кивнула. Сегодня я была с этим полностью согласна, мой дар мне нравился. Вот именно так, не вытаскивая наружу грязь из человеческих душ, не выворачивая наизнанку подонков, не приказывая и не распоряжаясь, помочь кому-то. И ничего взамен не надо, только вот это счастье в человеческих глазах. Только эти улыбки… Я такого тепла не чувствовала с того времени, как с Михом встречалась. Тепла, уюта, спокойствия… – Лечить – один из самых лучших талантов, – улыбнулась Вета. – Помогать людям, видеть, как они снова здоровы… Я кивнула. Ответить не могла, зубы были заняты пирожком. – Люди не всегда бывают нам благодарны, – Вета решила чуть опустить меня с небес на землю, – но поверь, Шани, это не так важно. Важен твой дар. Ты не себя отдаешь людям, ты от них вдесятеро получаешь. Я снова кивнула. Разговор прервал господин Альво: – Это потрясающе! Шайна, как вы это делаете? Вот уж кто никакой благодарности не испытывал. Только интерес. А раз так… Я развела руками. – Дар такой. – Замечательный дар. А он на всех действует? – Я думаю, мы это еще проверим, – Вета прищурилась. – Вы хотите что-то предложить? Я тоже прищурилась и взглянула на господина Альво. Предложить? Нет, он хотел попросить. Больные-то у него не всегда бедные, и содрать с их родственников можно достаточно много. Он мог, только надо точно знать, что я справлюсь. И… в долю меня взять? Нет, делиться он не хотел, но Вету побаивался. А еще подозревал, что я любовница Рамона Моринара и обижать меня тоже накладно получится… Меня передернуло от отвращения и гадливости. Я медленно положила пирог на место. – Вета, пойдем отсюда? Ветана посмотрела на меня, на Альво, покачала головой. – Я еще раз напоминаю, что Шайна находится под покровительством семьи Моринар. Господин Альво аж зеленью взялся, дурной, кислой, как недозрелый лимон. Да, делиться придется… И я не выдержала. – Если попробуете взять с больных хоть медяк, я об этом узнаю. И обещаю, герцога привлекать не буду, сама вам рассудок наизнанку выверну. Ясно? – Да что вы… Вета медленно встала. – Вы, господин Альво, забыли, что поставлены здесь ради больных? Так я напомню. И проверяющих в лечебницу пришлю, Шани, надо? – Надо. Я могу даже сказать, где и сколько он украл… – Вернет. Или нигде не спрячется. – Особенно в маленьком поместье, купленном на имя господина Эдона, о котором якобы никто не знает, – припечатала я. И господин Альво окончательно скис. – Я… я… это… Лекарка со злорадством смотрела, как ее начальство буквально размазывают по полу. Испуг? Отвращение? Трепет перед магией разума? Не было у нее ничего такого. И рядом не было, и никак не было… А вот удовольствие (наконец-то ты попался, гад), злорадство и моральное удовлетворение – были. Кстати, не худшая смесь. Просто сейчас она мне не слишком нравилась. А так… ни зла, ни гнева, ни боли… разве плохо, что ворюге досталось по заслугам? Да замечательно! – Мы придем завтра. А послезавтра придут проверяющие, – припечатала Ветана. – Идем, Шани? – Идем. Мы вышли на улицу. Ветер дул с моря, принося запахи водорослей, соли, йода, оседая на губах… – Вета, получается, что я могу помогать безумным? – Тебе это не понравилось? – Наоборот…