То ли существенно истраченный и очень медленно здесь восстанавливающийся резерв Силы, то ли страх перед приговором мне, который я прочла в глазах Вождя, вызвал такое состояние, но я лежала в какой-то дреме, опустошенная, с закрытыми глазами, не двигаясь, ни о чём не думая, не реагируя ни на что происходящее вокруг. Только к ночи, когда все собрались в кибитке, Маркус выдернул меня из этой физической слабости и душевного отупения, посадив к себе на колени, крепко обняв и спросив: — Крошка, чего ты испугалась? Диких орков или Вождя, который на тебя запал? — Вождя, — ответила я. — А вот и зря, сразу видно, что ты ещё маленькая и не разбираешься, в мужчинах. Теперь ты сможешь вить из него верёвки, он будет исполнять любой твой каприз. Но главное, что ты должна помнить, мы не дадим тебя в обиду. И, уж точно, найдём способ сбежать, в любой момент, если в этом будет необходимость. А пока, успокойся и послушай, что нам расскажет Петрос. Он всё это время общался с Вождём, который стал к нам очень расположен. И вот, поешь, мы принесли тебе ужин. Мысленно не соглашаясь с Маркусом, что я не разбираюсь в мужчинах, я думала о том, что я-то, как раз, имею печальный опыт общения с мужчиной-собственником, одержимым мной. Вяло жуя, я не замечала вкуса пищи, но пыталась успокоиться, пугать себя заранее всё-таки неправильно. Сосредоточившись, стала слушать Петроса, рассказывающего, что этот отряд воинов, взявший нас в плен, принадлежит Владыке Большой Орды. Таких отрядов, контролирующих внешние пределы Орды, всего шесть. Каждый из отрядов имеет своего Вождя, который беспрекословно подчиняется Владыке. Эти отряды воинов собирают дань с покорённых подконтрольных кланов, согласных платить Владыке за возможность своего существования. Дань взимается два раза в год. Эта дань, представляет собой, двадцать процентов от стада ящеров, которыми владеет клан, в год получается сорок процентов. Кроме этого, дополнительно, в дань входит ремесленная продукция или сырьё для неё. Еще наложницы, подходящие для этой роли женщины в клане. Наложницами, при получении дани, считаются здоровые, нерожавшие, молодые женщины, достигшие половой зрелости, в возрасте от двадцати до тридцати лет. Фактически это те же рабыни, но освобожденные от тяжёлого физического труда и предназначенные для любовных утех. Если клан не покоряется или слишком малочисленен и беден, то его, в результате набега, грабят, убивают всех сопротивляющихся и малоценных членов, берут в рабство тех, кто может быть чем-то полезен. Наш Вождь встретил нас, когда спешил в покорённый клан за очередной данью. Поэтому и ехал с половинным отрядом, зная, что не встретит там сопротивления. Вот завтра, мы и отправимся в этот клан. А затем, забрав дань, пойдём на соединение со второй половиной отряда нашего Вождя, которая медленно идёт в сторону Большой Орды, контролируя и подгоняя огромный караван. Этот караван состоит из рабов, захваченных в этом набеге, из побежденного и разграбленного клана, не пожелавшего покориться. И уносит добычу — всевозможный скарб, большое стадо захваченных ящеров, а также еще и собранную дань с других покорённых кланов. А после воссоединения отряда, все вместе, они будут двигаться в Большую Орду, завершив на этом данный набег. Вождь заверил Петроса, что мы будем считаться не рабами, а свободными, и даже не просто свободными, а имеющими особый статус — приближённых Вождя. Приближённые — это родные и близкие, проживающие в доме главы такого, как бы личного, семейного, маленького клана. Быть приближенным, мало кому доступно, и это большая честь и большое доверие, которое оказывают даже не всем родственникам. В ответ, мы должны будем слушаться его во всём. — Послушай, Петрос, — перебила я его дрогнувшим голосом, выдающим мои навязчивые, трусливые опасения, и сама себя за это презирая, — а мы сможем сбежать, пока отряды Вождя ещё не соединились? — Ивануэль, перестань паниковать. Прям, не узнаю тебя, — недовольно поморщился Петрос. Ага, не паникуй! Думаю, быть изнасилованной, удовольствие не из приятных. Но я промолчала, заставив себя слушать дальше. — Мы это уже обсуждали, нашему Шеру не под силу убежать от их ящеров. Поэтому побег будем совершать тогда, когда сумеем, тем или иным способом, раздобыть себе таких же ездовых ящеров, как у степных орков и научимся ими управлять. Возможно, нам придётся какое-то время прожить в Большой Орде. Но Вождь, вскоре, снова должен будет отправиться в степь, и мы сумеем убедить его взять нас с собой. Когда окажемся на минимально возможном расстоянии от пролива Океана, тогда и приложим все усилия к побегу. Но это преждевременный разговор. Ко всему прочему я понял, что наше пленение было неизбежным. Вся Орочья Степь постоянно контролируется этими шестью отрядами Владыки, и мы, рано или поздно, обязательно столкнулись бы с таким отрядом. Я думаю, что наш Вождь, заметно отличающийся от многих, скорее всего, это лучший вариант по сравнению с остальными пятью Вождями. Этот Вождь вполне вменяемый и на редкость умный орк. Сейчас же, нам надо воспользоваться возникшей ситуацией и собственными глазами, достоверно узнать, что такое Большая Орда. Это очень важная, сверхценная информация для эльфов. По тому, что рассказывает Вождь, я понял, мы очень мало знаем о степных орках. Даже я, прожив в Степи три года, не подозревал, что Большая Орда — это, оказывается, не, как я думал, очень большой клан, а нечто совершенно другое, похожее на наш город, — закончил Петрос свой подробный рассказ. Выслушав Петроса, все с ним согласились. По-моему, парни, вообще, относятся ко всему происходящему с глупым, недальновидным азартом, как к интересному приключению. Или, возможно, Петрос выполняет особое, связанное с разведкой, задание Эдмунизэля? Ладно, буду надеяться, что Петрос знает, что делает, недаром он назначен нашим лидером. Так что, постараюсь больше не бояться, не ныть, а приспособиться к новой ситуации. Ведь, вообще-то, я, и правда, не из трусливых, а тут, все время боюсь. Видимо, так на меня чуждая эльфам степь действует, с ее слабым магическим фоном и суровым, сухим, жарким, ветреным климатом. Из кибитки нас никто не выгнал, и спать мы снова легли все вместе. Утром я чувствовала себя гораздо лучше, чем накануне вечером. Надев дорожный костюм, заплела волосы в тугую косу, выполнила все утренние гигиенические процедуры, проверила раны гнома и эльфа, быстро поела и была готова отправиться в путь. В отряде орков тоже шли приготовления к отправке. Вождь подошёл к нам, когда парни ещё доедали свой завтрак. Поприветствовав друг друга, он обратился к Петросу, правильно считая, что он у нас главный. — Шаман, все твои воины поедут в моих повозках, а я сяду в кибитку вместе с Ивануэлью, мне надо с ней поговорить. Я обрадовалась, про себя, его словам: «все твои воины», ведь мог бы уже присвоить нас и сказать: «все мои воины». Не дав ответить Петросу, сама, по привычке и потребности не быть в стороне, влезла в разговор: — Все, кроме гнома и эльфа, они ранены и нуждаются в покое. Гном останется в кибитке, будет лежать на верхней полке и никак не помешает нашему с тобой общению, — с убеждённостью в Голосе сказала я, не собираясь оставаться с Вождем наедине. — А эльф, несмотря на своё ранение, будет управлять нашим ящером, потому что, кроме меня и него это сделать не может никто. — Я согласен, — неожиданно без возражений ответил Вождь. Интересно, это мой Дар так на него действует или Вождь способен идти на уступки? — Но насчет ящера, думаю, что ты меня обманываешь, поэтому, вначале, я сам попробую управиться с ним, — с недоверчивой усмешкой, добавил он. Вождь сел на скамейку погонщика и, не найдя управляющих ремней, нагнувшись, схватился за запряжные ремни и с силой дёрнул. Шер от того обращения распластался пузом и всеми четырьмя лапами на земле. Тогда Вождь, снова дернув, громко недовольно рыкнул. Ящер в панике подскочил, прыгнув в сторону, отчего кибитка чуть не завалилась на бок, её успел подпереть плечом и удержать, рядом стоящий Маркус. — Ладно, разберусь потом, — сказал недоумевающий Вождь и, уступив место Такисарэлю, зашёл в кибитку. Он свободно, широко расставив ноги, уселся на нижней полке, под полкой Рона. Я села напротив, решив, что при не восстановившемся полностью резерве, буду пользоваться Даром только тогда, когда надо что-то просить Вождя или защищаться. Мы, молча, рассматривали друг друга некоторое время. Что меня так вчера напугало в нём? Он спокоен, не пытается до меня дотронуться, не говоря уж о чём-то большем, в глазах читается интерес, что вполне понятно. После долгой паузы, Вождь начал меня расспрашивать. Вначале лично обо мне, иногда ставя своими вопросами в тупик или поражая своей неделикатностью. Что я ем и пью, сколько времени в сутки сплю, как часто мне нужно мыться, как долго могу петь, какие такни и одежду предпочитаю, снимаю ли я свою одежду на ночь, и если да, то в чём сплю? Как выучила орочий, когда я встретилась и подружилась с каждым из своих попутчиков, отдаю ли предпочтение кому-либо из них? Из какой я семьи, был ли уже у меня мужчина. Я стремясь установить доверительные отношения, старалась не возмущаться некоторыми его вопросами, не удивляться и, по возможности, быть откровенной. Он дважды испытал настоящий шок, когда выяснил, что моя мать иномирянка, и когда узнал, что я, несмотря на юный возраст, уже была замужем, и сама решила расстаться с мужем, а тот меня не удержал. Потом его интерес стал более общий. Что такое Эльфийский Лес, какие опасности в нём существуют? Сколько лет живут эльфы, воюют ли друг с другом, как устроены поселения, как организован быт? Что такое магия, можно ли ей научиться и какие преимущества она даёт? Как узаконены отношения между мужчиной и женщиной? Что представляет собой верховная власть эльфов? Ясное дело, что тут уж, я рассказывала ему не обо всём, исходя из интересов своего народа. Старалась, чтобы у него сложилось впечатление, что мы умные, сильные, высокоразвитые, владеющие магией помогающей в быту и в бою, самодостаточные, способные постоять за себя. Только, конечно, умолчала, и о катастрофической малочисленности своей расы, и о своём Даре, и об истинных целях прихода в Орочью Степь. Кое-какую информацию он воспринимал с недоверием, что-то его удивляло, что-то восхищало, что-то вызывало ироничную усмешку. А вот то, что я считала самым слабым местом в моём рассказе, что в Степи мы оказались по воле Духов предков, Вождь воспринял, как само собой разумеющееся, продемонстрировав мне одновременно и критичный ум, и детскую наивность. Когда его вопросы ко мне иссякли, он захотел поговорить с Роном. Рон спустился вниз и сел на моё место, а я, забравшись наверх, заняла место гнома. Этот опрос был гораздо короче, было видно, что гномы заинтересовали орка значительно меньше, чем эльфы. И только информация о том, что гномы и эльфы общаются и взаимовыгодно торгуют, заставила его надолго задуматься. Уже ближе к вечеру, заканчивая свои расспросы, он, задрав голову вверх, спросил меня: — Есть что-то, что тебе особенно хотелось бы получить? — Что ты имеешь в виду? — вновь спускаясь вниз, и садясь рядом с Роном, спросила я, не поняв его вопрос. — Сейчас или вообще? — И то, и другое, — ответил он. — Вообще, я хотела бы оказаться дома. Я очень скучаю по своим близким и по Эльфийскому Лесу, мне трудно здесь, в степи. А сейчас, хочу чтобы мои спутники оказались в кибитке, рядом со мной. Обе части моего ответа ему не понравились. — Тебе так неприятно моё общество? — недобро посмотрев на меня, угрюмо спросил он. — Нет, я просто волнуюсь за них, не видя целый день, — откровенно ответила я. — Не волнуйся, я сейчас пришлю их, — ответил он, и поднявшись, на ходу выпрыгнул из кибитки. Через короткое время в кибитку запрыгнули наши парни. — Как тут? — с тревогой спросили они почему-то у Рона. — Всё нормально, — ответил он. Все сразу успокоились и стали расспрашивать, о чём с нами целый день разговаривал Вождь. А потом и сами рассказали, что все это время они ехали в повозках с воинами. Общались с ними, провели полноценный обмен информацией, в том числе узнали, что в нужном месте мы будем завтра к вечеру. А ещё, они учились управлять их ездовыми ящерами. Из-за того, что наша кибитка движется намного медленнее, чем повозки орков, по пути удалось несколько раз слезть с колес, и по ходу движения поохотиться на змей. — От судьбы не уйдёшь, — философски заметил Петрос. — Если бы мы избежали встречи с Вождём в степи, то невольно встретились бы с ним в клане, к которому сейчас движемся. Других кланов в ближайшей округе нет, так что, мы бы, хочешь не хочешь, тоже отправились туда же. Закончили разговоры, когда весь отряд остановился на ночлег, и мы выбрались из кибитки чтобы размять ноги и поесть. Поужинав едой из собственных запасов, вновь удивившись, что у нас её не отбирают, я подошла к Вождю со словами: — Вождь, благодарю тебя за доброе к нам отношение. Хоть сейчас уже поздно, и сил ни у кого уже нет, я хотела бы, в знак благодарности, спеть для тебя и твоих воинов песню без музыки. — Пой! — довольно улыбнувшись, обнажая белоснежные клыки, сказал он. Было видно, что ему понравились мои слова. Повернулась лицом к наскоро разбитому лагерю. Сильным, отчётливым, с идеальным чувством гармонии и ритма голосом, используя пение с минимальным текстом, я виртуозно импровизировала на тему красоты окружающего мира. О земле, которая нас кормит. О солнцах, которые нас греют. О воде, без которой невозможна жизнь. О ветре, который позволяет дышать. О небе и звёздах, которые заставляют мечтать. На следующий день Вождь снова отослал парней в свои повозки, оставив Такисарэля управлять Шером, а Рона лежать на верхней полке. — Сегодня, если хочешь, я буду отвечать на твои вопросы, — сказал он с доброжелательной улыбкой, усевшись напротив меня. От такого его предложения я очень удивившись и обрадовавшись, впервые, проникаясь к нему чувством похожим на симпатию. — Конечно, хочу! — радостно воскликнула я, улыбнувшись в ответ. — Расскажи мне, что такое Большая Орда? Из его рассказа я поняла, что это фактически громадный город, во много-много раз больше, чем Асмерон. Вытянувшийся вдоль одного берега реки, он занимает очень большую территорию и чрезвычайно густонаселен. В центральной части этого поселения, через которую проходит широкая въездная дорога, расположены дома богатых орков. Заканчивается эта дорога, упираясь в центральное, самое большое сооружение города — Дом Владыки. От него кольцеобразно расходятся улицы. Чем улицы ближе к Дому Владыки, тем они шире, чище, а дома на них располагающиеся больше и живут в этих домах богатые орки. Чем дальше от этого центра — тем улицы более узкие, извилистые, дома беднее. Грязные окраины города представляют собой хаотично, тесно расположенные шатры и шалаши. Есть в городе два, наиболее посещаемых всеми, места — Рынок, где можно купить всё, начиная от мешочка с крупой диких злаков, заканчивая рабом или ездовым ящером, и Арена — место, где для зрителей проводятся бои между рабами. За пределами поселения, но в непосредственной близости, находятся большие загоны для ящеров, которые являются основной пищей для жителей города и регулярно пополняются за счёт собираемой дани и грабежа в набегах. Процветают различные ремёсла. Недалеко на севере, в гористой местности, в истоках реки, на которой стоит город, намывается золото. Там же, ближе к горам, расположены рудники, где в подземных шахтах добываются руды металлов и открытым способом каменный уголь, который используется в плавильных печах, выплавляющих металл. Всю эту тяжёлую работу выполняют рабы, в которых очень заинтересована Большая Орда. Мне выросшей в обществе относительного социального равенства было жутко слышать о том, что всё население у орков делится на свободных и рабов, богатых и бедных, властных мужчин и бесправных женщин. Основатель и единоличный хозяин этого поселения — Владыка. Орк сильный, хитрый, жестокий, подозрительный и безжалостный, вызывающий неконтролируемый страх у окружающих. По орочьим законам, сместить и занять место Владыки, как и любого из орочих Вождей, можно только победив его в боевом поединке до смерти, один на один, в присутствии свидетелей. Иначе, ты не будешь признан и не сможешь занять место, на которое претендуешь. За всю историю Большой Орды вызвать Владыку на бой решились только трое смельчаков. Среди Вождей, под страхом смерти, ходит тайный слух, что все три раза бой, в нарушение правил, проходил при закрытых дверях, в доме Владыки. И каждый раз Владыка выходил победителем, не получив ни одной царапины. Владыка контролирует своих подданных и обеспечивает порядок с помощью шести, вот таких как наш, отрядов воинов, каждый из которых возглавляет Вождь. Эти отряды действуют по всей Орочей Степи. Но есть ещё один, особый отряд, который отвечает за порядок непосредственно на территории Большой Орды и обеспечивает личную безопасность Владыки, выполняет стражные и карательные функции. Владыка, преследуя свои интересы и действуя по принципу — разделяй и властвуй, регулярно сталкивает между собой Вождей, насаждая между ними конкуренцию, зависть, недоверие и вражду. Кроме этого, власть Владыки опирается на Шаманов. Владыка однажды догадался объединять их, во время камлания, в общий круг. Опытным путём установили, что самый мощный круг должен состоять из двенадцати Шаманов. Шаманы подсказывают Владыке, как ему лучше действовать в той или иной ситуации. Правда, камлать в ритуальном круге могут только очень сильные Шаманы, слабые во время ритуала теряют сознание, а их тело начинают колотить судороги. Сейчас ритуальный круг состоит только из одиннадцати Шаманов способных в нём удержаться. Владыка ищет двенадцатого Шамана, пробуя на это место любого шамана попавшего в его поле зрения. — Я так подробно тебе об этом рассказываю, чтобы ты понимала, что Большая Орда место опасное и свободно там себя чувствуют только очень сильные орки. Ваш Шаман скорее всего привлечет внимание Владыки. Владыка попробует поставить его в ритуальный круг. Тебя и твоих музыкантов я буду пытаться прятать от Владыки так долго, как это окажется возможным. Хотя, без его ведома никакие более или менее значимые события не проходят. — Где же у вас безопасно жить, если в кланах опасно, в Большой Орде опасно? — в ужасе от услышанного спросила я. — Таких мест нет, — вынужденно признал орк и надолго замолчал, думая о чем-то своем. — А чем у вас измеряется богатство? — спросила я, прервав паузу. — Деньгами, рабами, домами, ящерами, — начал перечислять Вождь. — Деньгами? — удивилась я. — Разве они у вас есть? Я думала, что существует только натуральный обмен. И что же из себя представляют ваши деньги?