Закусив кровоточащую губу, я кивнула. Он тут же сдернул хвостом с меня трусики и переместился, встав на коленях между моих ног. Широко раздвинув мне ноги, он с интересом стал меня там разглядывать. А я трусливо закрыла глаза, чтобы не видеть всего этого. В этот момент, в дверь забарабанили. Владыка подскочил, и я, скорее сжав ноги, села. Увидела, как орк, потеряв всякое самообладание, с разъярённым рыком и бешено раскачивающимся хвостом, рывком открыл дверь и схватил за шею стоящего там воина. — Р-р-р! Как ты смеешь без разрешения беспокоить меня?! — злобно рявкнул он. — Владыка! — просипел орк. — Восстание рабов! Владыка сразу отпустил его, и уже как всегда, со спокойной невозмутимой холодностью, спросил: — Каких рабов? — Бойцов Арены, — сиплым голосом ответил воин, потирая пострадавшую шею. Сделав шаг из моей комнаты, Владыка обернулся и властно приказал: — Жди! Я приду к тебе завтра. Брачный ритуал временно отменяется. Сегодня придется заниматься бойцами Арены. Горячая волна облегчения и гнева прокатилась от сердца к голове, когда дверь за Владыкой закрылась. Хоть бы тебя там убили, жестокий дикарь! Хищный зверь, не ценящий ничью жизнь! Не способный к доброте и состраданию, не дорожащий своим народом, ты и сам не заслуживаешь пощады! Лежа на матрасе, я целый день насильно удерживала себя в полудрёме. Чтобы успокоиться от пережитого. Чтобы не думать, что меня ждет. Чтобы не нервничать из-за того, что не знаю, что происходит там, за глухими стенами. Рабыня, принесшая вечером еду, на все мои попытки узнать, что происходит, отвечала молчанием. Владыка пришёл только рано утром. — Вставай, — с порога приказал он. — Что, готовиться к ритуалу? — обреченно спросила я. — Нет, сегодня я собираю полный круг Шаманов, возьму тебя с собой, как и обещал. А ритуал брачного соединения подождёт. Но сам я ждать не намерен, эту ночь ты проведешь со мной. Надевай свой защитный костюм и сверху накидку. — Хорошо, отвернись, — попросила я. — Нет, — категорично заявил он. Ну, Титанур тебя сожри, проклятый Владыка! Ладно, надеюсь, сейчас у тебя нет времени распускать руки. Достав из сумки защитный костюм, я повернулась к орку спиной. Чувствуя его жадный взгляд на себе, и слыша, как изменилось его дыхание, я в спешке переоделась, после чего с облегчением выдохнула. Оказавшись во дворе, Владыка сел в повозку, которой управлял один из его воинов, и указал мне на место рядом. Придерживаясь за борта тряской повозки, мы выехали за ворота. Там, вдоль улицы стояли, ожидая нас, двенадцать боевых повозок. Только вместо традиционной боевой пятерки, на каждой из них, сидели по три воина, Шаман и жертва — закованная в цепи рабыня с завязанными глазами. Ещё одна большая повозка была тесно заставлена шестью барабанами и шестью сидящими орками, помощниками Шаманов. Проезжая мимо этих повозок, я с радостно вздрогнувшим сердцем, успела разглядеть, что в одной из них сидит Петрос, а в другой Горус. Хвала Небесам, парни живы и вроде бы в порядке. Они демонстративно не смотрели на меня. Правильно, будем играть каждый свою роль, чтобы не гневить Владыку раньше времени. А я ещё отыщу способ поговорить с ними. Все повозки двинулись за нами следом, оказавшись в поднимаемой нашей повозкой пыли. Мы ехали по главной дороге, выезжая из Большой Орды в степь. — А зачем при камлании надо столько воинов? — спросила я Владыку. — Шаман хитёр, коварен и обладает особым Даром, дающим ему большие возможности. А двенадцать Шаманов — это невообразимая и неудержимая сила, которую нужно жёстко контролировать. — Что же ты хочешь сегодня узнать или получить от Духов предков? — с любопытством спросила я. — Как всегда, попрошу силы, здоровья и долголетия для себя. Ну и еще, пожалуй, в этот раз, попрошу достойного наследника. Узнать хочу, сколько кланов на востоке степи ещё не подчинились мне, и где они сейчас находятся. Нужно ли заложить ещё одно поселение, и если да, то в каком месте. — Почему ты так откровенен со мной? Это на тебя не похоже, — удивилась я его многоречивости. — Потому что сегодня ты станешь моей, а в ближайшие дни — женой. И, в отличие от наложниц, неплохо бы тебе знать о моих заботах. Чтобы помочь мне не только расслабиться в постели, но и держать под контролем дом, наложниц, в какой-то степени влиять на приближённых воинов и Шаманов. Я, впервые, так много жду от женщины, но думаю, что ты справишься. Хоть ты и женщина, но к твоему голосу прислушиваются. Все это пойдет мне на пользу. Я никогда не ошибаюсь, поэтому уверен в своем решении, хоть и принял его слишком быстро. Дальше, мы ехали молча, думая каждый о своем. Я прикладывала немалые усилия, чтобы не оглядываться на едущих сзади Петроса и Горуса. Оказавшись в степи, повернули в сторону противоположную от реки. Взошло Красное солнце, и нестерпимый зной раскалил воздух. Но мне, в отличие от Владыки, не было жарко в моём костюме, только макушку припекало. Хоть какая-то компенсация за многострадальную, болезненно распухшую губу и синяки на шее, со злой мстительностью, порадовалась я неудобству Владыки. Наконец, мы оказались на месте. Было видно, что это место специально подготовлено и неоднократно использовалось. Большой круг выжженной, до голой земли, травы. В центре лежит огромный плоский камень с выдолбленным жёлобом для стока крови. По окружности, этого большого ритуального круга, на равном расстоянии лежат двенадцать валунов. Это мрачное, неживое место навевало нервную дрожь. Каждый Шаман помог своей жертве выбраться из повозки. Все предназначенные в жертву — женщины. Они ведут себя спокойно, возможно еще не догадываются что их ждет или просто чем-то опоены, Подведя каждую орчанку к своему валуну, Шаман сажал ее на землю и оставался стоять рядом. Воины высыпали из мешков, рядом с Шаманами, привезённый с собой каменный уголь. Потом долго возились, пока развели огонь в двенадцати кострах. Рассредоточившись, они тоже встали в круг за спинами Шаманов, обнажив свои сабли. — Оставайся здесь. Смотри! Ведь ты хотела развлечений, — приказал Владыка, а сам спрыгнул с повозки, вошел в круг и направился в его центр. Он встал на колени и, опустившись на пятки, сел рядом с жертвенным камнем, положив на него свои ладони. Кивнул, обозначив начало ритуала. Смельчак, однако. Обычно никто не решается войти в ритуальный круг во время камлания Шамана, кроме его помощника. Все барабанщики, одновременно, застучали в барабаны, звук которых гулко отдавался в груди, принуждая сердце стучать все быстрее. Шаманы бросили какой-то порошок, каждый в свой костёр, от чего над нами поплыл, незнакомый мне, резкий терпко-сладкий запах. В ответ на тяжёлый стук барабанов, бубны шаманов отозвались лёгким стуком и пронзительным звоном. Эти звуки и все убыстряющийся четкий барабанный ритм пробуждали в Шаманах экстаз, заставляя выкрикивать какие-то трудно различимые заклинания. Ноги Шаманов неудержимо пустились в дикую пляску. Один из них, уложив свою жертву на жертвенный камень, головой в сторону Владыки, с завывающим криком вонзил ритуальный нож ей в сердце. Кровь хлынула на камень и по жёлобу потекла к ногам Владыки. Через некоторое время, Шаман оттащил труп в сторону и его место занял следующий. Так повторялось снова и снова. Здесь творилась страшная магия, Магия Крови и Магия Смерти, соединяющая мир живых с миром мёртвых. Владыка, сидящий уже в луже крови, весь перемазанный ею, с горящими азартом глазами, довольно наблюдал за происходящим. Его ноздри хищно раздувались, на лице блуждала удовлетворённая улыбка похожая на оскал, а взгляд становился всё более безумным. Все ты мне врешь, Владыка! Ты взял меня сюда не чтобы развлечь, а чтобы, в очередной раз, запугать своим кровожадным могуществом! Хриплые крики заклинаний и заговоров! Всё убыстряющийся ритм барабанов! Гудящий, звенящий, насыщенный терпким запахом воздух вокруг! Красная кровь, красный огонь, полыхающий закат Красного солнца! Страшная смерть жертв! Всё это безумие, оглушило, парализовало моё тело и волю. Я с трудом удерживала сознание на грани, уже не понимая где реальность, а где видения. Ни один эльф, без нужды, добровольно, не будет смотреть на варварское камлание орков. Мы, эльфы, преклоняемся перед магией всего живого, и магия Смерти нам абсолютно чужда, вызывая ужас и отторжение. Как я не умерла во время этого чудовищного ритуала, я не понимаю. Последним, двенадцатым Шаманом, был Петрос. Его бубен пел, создавая путь между мирами живых и мёртвых. По этому пути поплыли туманные тени, кривя неясные, расплывающиеся лица. Шелест ветра и травы превращающийся в шёпот слов, вопрошал: — Зачем звал, Шаман?.. — Помощи прошу… — Чем заплатишь?.. — Кровью… Жизнью… Силой… — и он стремительно вонзил нож в тело жертвы. В этот миг, солнце скрылось за горизонтом, и стремительно надвинулась темнота. Налетел сильный ветер. Загрохотал гром. Вспыхнула яркая молния, ударив в землю рядом с Владыкой. Затем, ещё и ещё, в нескольких местах, ослепляя всех. Кто-то пронзительно кричал, кто-то падал замертво. Загорелась трава за пределами ритуального круга. Испуганные ящеры, вместе с повозками, рванули в разные стороны. На меня кто-то упал, придавив ко дну повозки. Рядом с моей головой что-то свалилось. А сама повозка, на бешеной скорости, понеслась куда-то… * * * Сквозь тупую отрешённость от реальности, я, в какой-то момент, стала осознавать, что кто-то что-то шепчет мне на ухо. Постепенно, смысл слов стал доходить до меня. — Не бойся, Детка… Всё хорошо… Лежи… пока нельзя подниматься… Неужели мы всё-таки сбежали?.. Спасибо вам, Духи предков… — Петрос, это ты, что ли? — неуверенно простонала я, не открывая глаз. — Ну, Детка, ты даёшь! А кто же ещё может с тобой так разговаривать? — Петрос, я ничего не соображаю, никак не могу в себя прийти. Этот ритуал меня чуть не угробил, — пожаловалась я, слабым голосом. — Ничего, зато благодаря ритуалу нам удалось сбежать от Владыки. Теперь, только бы оторваться от погони и добраться до Океана. Слушай, я тебя в лепёшку не раздавил? — скатываясь с меня, спросил он. — Нет, я в защитном костюме, а он имеет экзоскелет, так что меня расплющить не получится, я, вообще, в нём ничего не чувствую, — объяснила я, и с трудом открыла глаза. — А я думаю, чего так жёстко? Прям, будто на камне лежу, а не на женщине! Неужели Владыка разрешил тебе не снимать его, всё это время? — изумился Петрос. — Нет, снять заставил. Причём, очень убедительно. Но, сегодня, сам велел надеть. Петрос, а кто нас везёт? — Горус, конечно! — с каким-то неподдельным восторгом, воскликнул он. — Без него ничего бы не получилось. Он так из-за тебя переживал и бесился! Хотел выкрасть тебя. Решил, ночью, в дом Владыки пробраться, и голыми руками его задушить. Ты заметила, чуть что, они все тут, друг друга за шею хватают? Я его еле отговорил от этой безумной затеи и заставил придумывать более реальный план. — Петрос, а ты считаешь, у нас есть шанс уйти от погони? — боясь поверить в удачу, спросила я. — Да, если не случится непредвиденных обстоятельств. Ведь нам достался самый лучший ящер во всей Степи, ящер Владыки — это раз. Там, после ритуала, паника, пока они очухаются и поймут что к чему, организуют погоню, пройдёт время — это два. Ехать надо много дней, большой запас еды не возьмёшь, испортится, значит, им надо тратить время на охоту по дороге. А у нас с собой все оставшиеся из нашей кибитки лиофилизированные продукты, вон, около твоей головы мешок лежит — это три. Орки хорошо знают свою степь, но эльфы лучше, чем они, чувствуют направление. И ты будешь выбирать для нас кратчайший путь, поэтому, он может оказаться короче, чем у них — это четыре. Но из всего перечисленного, главное, конечно, ящер. Всё зависит от того, сколько времени он может бежать, и сколько ему надо отдыхать, чтобы восстановиться. Самое опасное место для нас — переправа через пролив. Владыка отлично понимает, что мы стремимся именно туда, и прикажет воинам, не в степи искать нас, а перехватывать на берегу Океана. И конкретное место переправы всем известно, там, где пролив самый узкий. — Ладно, будем надеяться на лучшее, а теперь расскажи мне, что с остальными нашими парнями, — с тревогой спросила я. — Они, где-то, впереди нас. Выбрались из Большой Орды два дня назад. Горус действовал очень оперативно, и ему удалось скрытно отправить всех на повозках, вместе с детьми, как ты и предлагала. Он на это истратил кучу денег, покупая детей, повозки, ящеров, запас воды и еды. Зная, что за ним следят воины Владыки, он всё это проделал через подставных лиц. В общем, если бы не он, у нас бы ничего не вышло. Слушай, Горус, вообще, оказался классный мужик! Так, пересказывая друг другу, как прошли, у каждого из нас, эти дни, мы, вцепившись в борта повозки, мчались с бешеной скоростью, боясь отвлекать сосредоточенного на ездовом ящере Горуса, изредка оглядывающегося на нас. Только ранним утром Горус остановил ящера. Соскочив с места погонщика, он запрыгнул к нам в повозку. Прижав меня к себе руками, ногами, хвостом, он своим обалденным, низким, бархатным голосом, по которому я, оказывается, соскучилась, трагически запричитал: — Душа моя, я так за тебя боялся. Думал, умру без тебя и от страха за тебя, не мог ни есть, ни пить, ни спать. Владыка… он… обижал тебя? — Нет, не успел. Собирался после ритуала, — ответила я.