Прощаясь со мной, Горус полностью закрывая меня своей широченной спиной от окружающих, губами нежно скользнул по моему лицу, коснулся губ и, прошептав: — Я буду скучать… — отпустил. Вечером, в кругу нашей нестандартно большой семьи, я подробно рассказывала о своих приключениях в Степи. Все охали, ахали, ужасались. Когда, наконец, к середине ночи, удалось добраться до кровати, от усталости и переизбытка эмоций, я сразу вырубилась. Утром, все снова собрались за столом на кухне и стали обсуждать, что делать с орчатами, привезёнными из Степи, которых пока поселили в «Доме Путника» под присмотром наших, малочисленных, местных орчанок. Еваниэль убеждала Эдмунизэля, что такое большое количество орков не надо концентрировать в одном месте. Во-первых, это может стать опасным в какой-то момент. Во-вторых, жители Асмерона не единственные эльфы в Лесу, и надо, чтобы эльфы в других городах, тоже приобщались к расовой терпимости, а не понаслышке знали о лесных орках. Чтобы, воочию убедились, какие из них вырастают достойные разумные, способные быть полезными для Леса, во всех отношениях. Эдмунизэль, который сегодня выглядел просто отлично, как будто и не было всех пережитых им волнений и долгой разлуки с Еваниэль, возражая, утверждал, что у Асмерона большой положительный опыт в воспитании орчат, а как с этим справятся в других городах — неизвестно. Александрэль предложил отправить в другие города орчат в сопровождении тех эльфов, которые уже имеют опыт воспитания орков. Все согласились, что это самый лучший вариант, но захочет ли кто-нибудь покидать родной город? Всё это Эдмунизэлю предстояло озвучить и обсудить на Совете Старейшин. После сиесты, нарядившись и красиво уложив волосы, чего я так давно не делала, я отправилась на встречу с Горусом. И у выхода на улицу, неожиданно столкнулась, с поджидавшим меня у калитки в сад, Лазарэлем. — Здравствуй, Сокровище моё. Я так за тебя волновался и ужасно соскучился, — искренне радуясь встрече, обратился он ко мне, пытаясь обнять, как будто мы снова вместе. Ничего не отозвалось в моей душе при виде него. Ни любви, ни ненависти, ни радости, ни страха. Я отчётливо поняла, что он меня больше не волнует. Здорово, что мудрый Эдмунизэль отправил меня в Степь. Хоть это был немалый риск, но, зато, там я совершенно забыла о Лазарэле и своих страданиях. Если бы не поход к оркам, неизвестно, сколько бы я ещё мучилась, как я теперь понимаю, из-за по-детски глупого взгляда на возникшие тогда трудности и не менее глупого поведения. Избегая контакта, я выставила вперёд руку, в отталкивающем жесте, равнодушно ответив: — Здравствуй, Лазарэль. Я уже давно не твоя. И мы с тобой это неоднократно обсуждали. — Но я надеялся, что долгая разлука и те опасности, которые тебе пришлось пережить, заставят тебя по-другому воспринимать и вспоминать наши отношения. Что теперь, ты сумеешь оценить и мою любовь, и заботу о тебе, и то, как я оберегал тебя от любых проблем и опасностей. Разве без меня, в Орочей Степи, тебе было хорошо? — Лазарэль, в Степи плохо независимо от того, был бы ты рядом или нет. Но там, я действительно многое поняла о тебе. Ты больше орк, чем многие степные орки. И я рада, что мы расстались. — Не понял, о чём ты? Что за глупости ты говоришь?! — помрачнев, неподдельно возмутился он, сжав губы. — Неважно. Главное, ты должен понять, я никогда не вернусь к тебе. Любовь прошла, да я, теперь, и сомневаюсь, что это было любовью. — Ты же сама инициировала наши отношения! Сама хотела быть рядом со мной! — с укором воскликнул он. — Да. Но теперь понимаю, что это было ошибкой, — ответила я, направляясь в сторону гостиницы. — Извини, я спешу. Он, недоумённо, зло и разочарованно глядя на меня, остановился, а я, не оглядываясь, ускорила шаг. В саду гостиницы, я застала всю нашу компанию. Рон, Такисарэль, Петрос, Маркус, Жакос, Доркус и Горус сидели на земле и что-то увлечённо обсуждали. Увидев меня, парни поднялись, радостно приветствуя, а Горус, оглядев сверху донизу горящим взглядом, обвил мою талию хвостом и, коснувшись пальцами моих волос, сказал: — Не устаю поражаться, какая ты красивая! А твои мягкие волосы нежнее лепестков цветка. От его слов приятное тепло разлилось в груди, невольно улыбнувшись, я ответила: — Ты тоже хорош! — и обращаясь ко всем, спросила: — Чем сегодня займёмся? Парни дружно ответили, что у них дела и быстро разошлись, а мы с Горусом решили погулять вдвоем, и осмотреть город. — У нас самое посещаемое в городе место отдыха — Королевский Парк. Хочешь посмотреть? — Конечно, — ответил Горус, не отрывая от меня чувственного, голодного мужского взгляда. — Тогда пошли, и смотри не на меня, а по сторонам. Пока шли, я рассказывала Горусу, зачем нужна мебель, как устроены жилые дома, как спланирован город, как поесть в ресторане, как найти торговых мастеров, как что-то купить или продать. Горус смотрел и слушал внимательно, его поражал продуманный бытовой комфорт нашей жизни. — Если так потакать расслабляющему удобству, не станет ли тело изнеженным, немощным и беззащитным, а дух ленивым и слабым. Может, именно поэтому орки, закаляясь в трудностях, сильнее эльфов? — озвучил он свои мысли. — Для наших мужчин, это просто хорошая возможность отдохнуть после тяжёлого труда на охоте, в дозоре, в мастерской. Кроме этого, они, если находятся в городе, в обязательном порядке, каждое утро проводят на Тренировочном Поле. Там, на полосе препятствий, или перед мишенью, или в спаррингах, они повышают своё мастерство владения оружием и, тем самым, тренируют своё тело и дух. Конечно, мало кто из женщин посещает эти тренировки наравне с мужчинами, но каждая из нас начинает утро с комплекса физических упражнений, в саду своего дома. А орки, в большинстве своём, сильнее физически потому, что у вас врожденная большая мышечная масса и это биологическая особенность вашей расы, а не результат тяжелой жизни. Ведь наши лесные орки так же сильны, как степные, несмотря на избалованность, как ты считаешь. — Ну, может быть. Мне, наверно, надо больше времени, чтобы все увидеть своими глазами, и убедиться в этом, — не стал он спорить. Цепкое внимание Горуса распространялось на всё вокруг, в том числе и на всех встречных эльфиек, что я отметила с неприятным, ревнивым холодком в груди. — Нравятся? — гордо, стараясь не показать, как мне это неприятно, спросила я, проследив его очередной такой взгляд. — Да как тебе сказать? — задумчиво ответил он. — Сердце не замирает от взгляда ни на одну из них, как ты мне это предсказывала. Я поражён, что все они безволосые. Та эльфийка, которую я видел у Владыки, была с тёмными волосами. И ещё, они очень худые, это как-то неженственно. Хотя лица необыкновенно красивые и нежная кожа завораживающе сияет, да. Но ты, твоя мать и твоя сестра внешне очень отличаетесь от них, как я считаю, в лучшую сторону. И все же, хоть я и был, как громом поражён твоей бесподобной красотой, когда увидел первый раз, всё-таки так отчаянно полюбил я тебя, наверное, за другое. Твои ум, смелость, доброта и, берущий сердце в плен несравненный голос, делают тебя единственно желанной. Услышав эти слова, я успокоилась, а жаркое ощущение внизу живота подсказало мне, что он тоже желанен. Но решив, что нам сейчас не до этого, я стала объяснять, почему он видел эльфийку с тёмными волосами. — Когда рождается ребёнок от пары орк-эльфийка, если это мальчик, то он будет орком, а если девочка — магически одаренная эльфийка, единственное её внешнее отличие от чистокровных эльфиек — темные волосы на голове, ну и чуть-чуть более мускулистая фигура. Это выяснила моя мать, когда, однажды, она попала в Степь, и встретила там эльфийку. Эта эльфийка случайно оказалась в Степи, и многие годы жила среди орков, родив детей. Вот, наверно, ты и видел кого-то из ее потомков. — Значит, и наши с тобой дети будут такими? — заинтересованно уточнил он. — Горус, — засмеялась я, — какие дети?! Ты бежишь впереди ящера! Пока, ты мне даже брачный браслет не предложил, а я не дала своего согласия. — Душа моя, дай мне хотя бы небольшой срок, понять, что тут к чему, и я буду у твоих ног с этими браслетами. Ведь я быстрый, сильный, смелый, умный, красивый и, всегда добиваюсь чего хочу! — А еще скромный, — рассмеялась я. — Горус, — поменяла я тему, — мы пришли. Смотри, это Королевская Резиденция, а вокруг Королевский Парк, где обычно устраиваются большие концерты, праздники и собрания. И забавляясь над его такой непосредственной, эмоциональной реакцией удивления, зависти и восхищения окружающей красотой, продолжила экскурсию по Парку. * * * Прошло несколько дней. Горус побывал на Совете Старейшин, где ему предложили назначить опекуна, который помогал бы ему освоиться в Лесу, контролировал бы его поведение и отвечал за него перед эльфийским сообществом. Узнав, что таким опекуном не могу стать я, потому что еще не совершеннолетняя и сама нахожусь под опекой родителей, Горус от опекунства категорически отказался. Признавая его заслуги перед эльфами и вполне адекватное поведение, ему пошли навстречу. Но, думаю, какой-то негласный надзор, все-таки, за ним установили, ведь в сознании большинства эльфов, орки остаются непримиримыми врагами. Мы виделись с ним каждый день, после сиесты. Гуляли, знакомились с городом, посещали торговых мастеров. В первой половине дня, каждый был занят своими делами, я считала, что Горусу надо привыкать к самостоятельности среди эльфов. В это время, я сочиняла новые тексты и музыку, а у него, действительно, образовались какие-то свои дела, в которые он меня не посвещал, отмахиваясь тем, что мне это будто бы неинтересно. Я не настаивала, по собственному опыту зная, как обижает и унижает контроль, недоверие и ограничение личной свободы. В один из дней, я зашла к Горусу и застала его в саду гостиницы, в окружении большой компании мужчин. Кроме всей нашей группы побывавшей в Степи, там были ещё мой брат, Александрэль, и два молодых воина — Адаминэль и Каризэль. — А чего это вы здесь делаете? — с удивлением и любопытством спросила я. Ответил Горус, уже кое-как говорящий на плохом эльфийском. — Я собрал отряд для похода в горы, к Западному Хребту. Пойдём добывать кристаллы-накопители. — И когда? — удивилась я. — Через два дня, — просто ошеломил он меня своим ответом. Не ожидала я ни такой активности, ни такой оперативности, ведь Горус еще плохо ориентируется в Эльфийском Лесу. — А как же новые музыкальные инструменты, музыка, концерты? — спросила я, переводя недоумённый и обиженный взгляд на своих музыкантов. — Зеленоглазка, пока нас нет, будешь петь одна. А как только вернёмся, устроим большой концерт, — ответил Такисарэль. — Нет. Тогда, я тоже с вами пойду, — заявила я решительно. Мне не хотелось надолго расставаться с Горусом. А еще, хоть это и глупо, но казалось, что здесь на чужбине, он без меня пропадет. — Вот поэтому, никто ничего тебе и не говорил, Душа моя. Мы не возьмём тебя. Опасный путь. Тяжёлая работа. Большой вес рюкзаков с необходимыми инструментами. — Александрэль, — обратилась я к брату с надеждой, — ну, пожалуйста! — Ивануэль, не нуди. Во-первых, состав команды определяет Горус, он у нас командир в этом предприятии. Во-вторых, мы все согласны с ним, что тебе там не место. Мы тебя слишком любим, чтобы тобой рисковать. — Вот, Титанур вам в печень! Мало того, что скрывали всё от меня, так теперь еще и брать не хотите! — гневно крикнула я, топнув ногой. Парни тихо-тихо начали отползать и сваливать, не желая участвовать в разборке. А Горус, подхватив меня на руки, понёс наверх, в свою комнату, приговаривая на ходу своим завораживающим, бархатным голосом: — Душа моя, радость моя, красавица ненаглядная, ну, сама посуди, зачем тебе идти с нами? Ты уже там однажды была, нового ничего не увидишь. Снова вокруг одни мужчины. Вспомни, как совсем недавно тебе было тяжело, ведь ты только вернулась из Степи. Тебе надо отдохнуть. Ну, не упрямься! А пока меня не будет, ты напишешь новые песни и выберешь новый дом, где мы будем жить вместе, а я вернусь и куплю его. Р-р-р, — вдруг зарычал он без всякого перехода. — Я так хочу тебя. Уже столько времени держусь на голой воле. Надо, как можно скорее, купить нам дом! Ждать, ещё неизвестно сколько, не смогу! — и опустив меня на свою кровать, улегся рядом, сцепившись со мной всеми конечностями. — Ты такая прекрасная, желанная. Хочется крепко обнимать тебя, но страшно сломать твои хрупкие косточки. Всё время приходится сдерживаться, — зашептал он, прикусив моё ухо. — Такая ароматная, сладкая, хочется целовать, облизать, сосать, кусать. Тяжёлое, частое дыхание выдавало его крайнюю степень возбуждения. Он расстегнул пуговицы на моей рубашке и, положив ладонь мне на грудь, застонал. Прижавшись пахом к моему бедру, он стал тереться об него. Его губы скользнули по моей шее к груди, посасывающие и покусывающие поцелуи совсем отключили мой разум, заставив тело гореть от проснувшегося неистового желания. Громко сопя, я расстегнула его жилет и стала гладить его грудь одной рукой, а второй, зарывшись в волосах, непроизвольно притягивала его голову к себе сильнее. Крепко стиснув свои бёдра, бессознательно, ритмично сжимала мышцы. Неожиданная, короткая, но сильная разрядка восторженного блаженства, жаркой волной охватила меня, заставив громко вскрикнуть. А вслед за мной удовлетворённо рыкнул Горус, и я бедром почувствовала толчки его сокращений. Такое, случилось со мной впервые. Не знала, что можно достигнуть удовлетворения, не дойдя до основных действий. Наверно, и правда, мы слишком сильно и слишком долго оба хотели близости. Мы одновременно расслабились, переводя сбившееся дыхание. Я готова была, отдыхая, погрузиться в тихую дремотную негу, но Горус оказался очень трепетным мужчиной. Он не отвалился от меня в сытой удовлетворённости, как можно было бы ожидать от варвара, а упоительно приятно, ласково поглаживая меня, нежно целуя, тихо нашёптывал: — Любимая, желанная, единственная, Душа моя. Как я жил без тебя раньше? С тобой весь мир перевернулся, стал таким интересным, ярким, ценным, наполненным смыслом. — Горус, ты тоже желанный и тоже любимый, — прошептала я в ответ. — Я боялся об этот даже мечтать, — пробормотал он.