Я подсознательно презираю торчков. Это уже не люди. Уже не люди. И я никогда не буду одним из них, что бы ни уверяли остальные. Я слишком хорошо знаю их среду изнутри, чтобы такое заявлять. Быть рядом и не быть подобным – видимо, это моё проклятье… Мы вошли в таверну. Ивар смотрит на меня со смесью презрения и надежды в глазах. Откуда презрение – не знаю. Кто его знает, что у него творится в голове. Но вот откуда надежда, я знаю. Дайте человеку, усомнившемуся в своих идеалах… Ещё раз, идеалы. Идеалы – это не то, с кем выпить, посрать… А идеалы… Дайте человеку, усомнившемуся в своих идеалах, надежду, что он только оступился, что всё как прежде… С кем же… мне тебя знакомить, Ивар, если у меня все связи в столице через мажора, второго сынка графа Адруса. А его окружение связи самые похабные. Не удивлюсь, что дворянкам из его круга общения ты просто наскучил своей напыщенной манерой подражания героям из книжных романов. – Ивар. Буди меня. Завтра к ней поедем, – неожиданно для самого себя высказался я. – Давно пора вас познакомить… Если я умру… Присмотришь за ней… На этом я, скинув все дела на Могра и Гумуса, полез на второй этаж таверны спать. А что. Мне тут не впервой… Примерные цены я тут знаю, и мои тоже знают. Так что, думаю, без меня такие мелочи сами разрешат… Проснулся я рано. Чуть ли не с рассветом. Снилась всякая чушь. Непонятная, «невминозная», невнятная. У порога двери спит, свернувшись калачиком, Гумус. Нашёл где заснуть, дурачок. – Вставай. Дай пройти, – легонько пнул я мелкого. Он проморгался. Вытер глаза руками. Похлестал себя по щекам. – Куда? – Жрать. Пить. Ехать. – Кратко, но по существу. – Буди Ивара. К Алёне… – Ваден… – Молчи… Ему нужнее… Внизу, на первом этаже я занял стол с памятными цифрами. Память – единственное, что делает нас самими собой. Лиши нас памяти – и это уже не мы. Видимо, в этом и есть подлинный смысл непрерывного круга перерождения душ у индусов. Пояснять не буду. Кто сможет, тот поймёт. Остальные, может, позже поймут. Если вообще поймут. Трактирщик помнит меня. Сразу по его кивку мне принесли кружку пива. Ему невдомёк, что вчера я почти не пил. Просто вчера у меня нервы ушли в никуда. Впрочем, наши привычки… Чем больше случайных свидетелей знают меня пьяным невминозником, тем больше шансов, что я их удивлю. Точнее тех, кто будет их расспрашивать обо мне. Пока несли яичницу к столу, присел какой-то паренёк. Смутно я его помню. Вроде он помощник Халмара. – Ведущий просил вас прийти вечером, – сказал паренёк и ушёл от стола. Вот и все слова. Но если задуматься, то тут звучит большее. Всегда я неожиданно сваливался на тушку жреца, и ещё ни разу он не приглашал меня. Что-то новенькое… Пока я ждал яичницу, спустился Могр и остаток его десятка. Только потом уже Ивар. После, на моё удивление, спустился адвокат. Повторные заказы. Общий завтрак. Я пил сбитень, местный настой на травах, что-то подобное зелёному чаю с примесью перца, сиропа, лимона или апельсина и ещё кучи всего. Могр с его ребятами. Мелкий, да хрен с ним. Ивар, несмотря на остатки его романтизма и идеализма. А этот-то хмырь что тут забыл? Это я об адвокате… Что-то примерное я и озвучил за завтраком. – Я же с вами… Я же говорил… – вот такой вот был примерный ответ Освира. – Хорошо. Будешь с нами, а не под постоянным присмотром в замкнутой комнате… Вот и весь разговор. С Алёной вышла незадача. Всё шло как на мази. Миновали Злой, Весёлый. Въехали в Чистый. Доехали до портных, и облом. Если честно, то я хотел познакомить романтика Ивара с романтичной дурочкой Алёной. Но не сложилось. Я хотел перебить тоску от падения нравов одного дурака с наивностью другой дуры. Клин клином вышибают. Вот и повёл себя так. Я обломался совсем не в той плоскости, где ожидал. Меня, целого рыцаря со своим копьём, возможно в будущем барона, просто не пустили на порог. Встретили два амбала. И это в обычной лавке портного. После вышел старик, хозяин лавки, официальный опекун Алёны. – Мы не желаем вас больше видеть. – Краткие слова от опекуна Алёны. Просто и веско. По местным законам я не могу ему ничего предъявить. Старик тупо не пускал меня на порог. Вот и говорите потом о неравноправии в средневековье. – Почему? Я хочу сделать заказ! – Мы вас не будем обслуживать. Наша лавка не для вас. Уходите. – А если по-другому? – вроде невинный вопрос, но кто может – тот поймёт. – Встретим, – сказал старик. По его прищуренным глазам я понял, что смерти он не боится. Такие глаза бывают только у ветеранов, которые сами мечтают умереть от чувства своей вины и матерых убийц. Не случайно меня он напряг при первой нашей встрече… И что? Прорываться теперь внутрь. Убивать их?! Нарушать законы Божьи и человеческие? И ради чего?! Ради простого знакомства Алёны с Иваром?! Ей же так лучше будет. Хороший муж, пусть и престарелый. Да и хрен с ним, что он старик. Но тем лучше. Он раньше сдохнет. Оставит ей богатое наследство. Будет обеспечена, довольна жизнью. Только не говорите мне, что все бабы об этом не мечтают. Или мне просто не повезло повстречать исключение. Она умерла. А вторую подобную я больше не встретил. Вот оно, бабье счастье. Дохлый старик. Богатое наследство. Жигало по вызову. Избалованный ребёнок, сделанный по случаю. Да не о том я. Я же ей лучшего желаю. Я почти покойник. Либо бретёры, либо яд, либо король подкозлит. В общем, я – геморрой. Живи спокойно, Алёна. Зря меня переклинило знакомить тебя с Иваром. Сори. Моя ошибка. Я отошёл от порога лавки. Не стал ломиться внутрь. Это того не стоило. Моя цель изначально была какой? Сбить тоску у товарища, перспективного бойца, будущего дружинника, сотника моего войска, хоть он об этом ещё не знает. Вышло всё иначе. – Едем… – только и смог сказать я, отойдя от лавки портного. Походу, это я дурак. Забыл, что бракосочетание тут серьёзная вещь. Она уже невеста, почти жена богача, пусть даже и против её воли. А тут я, такой мутный, изрисовываюсь на горизонте. – Прости, Ивар. Не свезло. Я с ней хотел познакомить… Ивар как-то странно посмотрел на меня. Смесь любопытства, отчаяния и безразличия. – Дворянка, говоришь?! – всё, что я услышал от него. – В лавке портного?! – Молчи! Не спрашивай! – резко кинуло меня в крик. Настолько резко, что я крикнул на русском. Отдышался. Перевёл: – Не всё так просто, Ивар. Поверь мне… Я смотрел не на реакцию бывшего гвардейца. Примечал краем глаза реакцию Могра и его подчинённых. Видел, как Гумус тихо тянул из-за спины подаренный мной кинжал. Вашу мать! За что мне это?! Боевики! В промежность телеграфным столбом с просвистом и поворотом! В наступившей тревожной тишине я не нашёл ничего лучшего, как просто брякнуть: – Поверь мне, Ивар. Она лучше многих так называемых дворянок. Верить или не верить… Это твоё дело. Я всё сказал… Мы уехали от портного, что якобы отчим Алёны. Врать не буду. Мы доехали до ближайшей таверны. Ели. Слегка пили. В таверне нас слегка расслабило. – Зачем?! – спросил Ивар. Я в этот момент прожёвывал кусок мяса. Надо ли удивляться, что я поперхнулся. Прокашлялся. – Всё просто. И всё на этом! Всё равно ты не поймёшь! – ответил я, прожёвывая мясо. Надо же было так повезти, что после Чистого города меня понесло в Весёлый город. Я не спорю, что я дурак. Я о другом. Это кем надо быть, чтобы выёживаться на меня, когда рядом со мной Ивар… Доехали до ипподрома. Дурная моя голова. Что тут говорить. Дурака ничему обломы не учат, профуканные полмиллиона рублей на ставках в прошлом. Впрочем, в тот вечер мне везло… Дальше. Я хотел бы соврать, что я – это не я. Что я не знаю эту сволочь. Что так произошло, просто потому что произошло. А кто мне теперь после этого поверит?! Как выяснилось позже, я до фига просадил денег на ставках, но в финале сорвал большой кущ. Честно говоря, я в тот момент совсем не думал о деньгах. Мне просто повезло. С двадцатки выиграл сто восемьдесят. Ипподром, мать его так. Кто-то может мне предъявить, что ставки в мире Раян всегда равнозначны. Типа не мог я выиграть больше того, что поставил. Поверьте, я сам в шоке. Так получилось. А кто посчитает, сколько я продул на ставках, что не сыграли?! Я помню, точнее Гумус помнит. Поверьте, мой выигрыш ненамного больше проигранного… Очнулся у себя в номере… Сейчас я, по идее, должен что-то красивое соврать, оправдаться за свой срыв. Приплести очередную романтическую историю, оправдывающую мой срыв. А вот не срослось. Всё просто. Я тварь, и всё этим сказано. Я не горжусь собой, но и не буду себя загонять в рамки морали. Я – это я… Было слишком жарко. Скинул с себя её руку. Она ещё спала. Я мучился «сушняком». Кто не в курсе, это когда пьёшь и не можешь напиться, независимо, выпьешь ты литр или больше. Сполз с кровати. У порога спал мой мелкий. Тварь! Убью уродца! Он вчера видел то, что я сам не помню! Как его после этого простить! «Смерть мелкому! – самое простое решение в моем страдающем от опохмела сознания. – Одним больше, одним меньше…» Вместо этого я пнул от души мелкого, отправил собирать завтрак на моих парней. Вор и урка – меня не поймут в этом. Братья и те, кому пришлось пройти, поймут и без лишних слов… – Малой?! Ты офигел! – добавил я пендаля мелкому под зад. – Что за сон на посту! Липовый повод для наказания за свои комплексы. Но это лучше, чем убивать за свои психозы… – Очнулся! – вместо приветствия выдавил из себя Гумус. – Всё утро проспал. Тебя ждут с утра… – Кто? – Слуга Адруса. А ещё посыльный от канцелярии… Признаться, мне в тот момент было по фигам до того, кто меня ждёт. Кто испытывал похмелье, тот меня поймёт. – Сколько мы выиграли? – спросил я у спустившегося Освира. Мутный тип, мне неприятный, но полезный. – За вычетом ставок мы выиграли шестьдесят семь золотых, – вещал адвокат. – Было бы больше, но вы своей последней ставкой сократили наш выигрыш на тридцать монет… – Э-э, как меня понесло… – больше для себя по-русски сказал я. Поправился. Перевёл на местный. Добавил: – Собирайся. Поедешь с нами. Поедим… В поместье графа мы прибыли значительно позднее разгара дня. Учитывайте путь по столице, мелкие заторы на дорогах, телеги торговцев, придирки стражи на воротах городов и прочее…