– Да, но как же… – Без вопросов. Ты там поживи несколько дней, может, пару недель. Может, помнишь, твоей матери в наследство перепала маленькая квартирка, которая до сих пор стояла пустой. Достань-ка из бардачка блокнот. – Та самая однушка, которую она называла крысиной норой? – Она самая, и неудивительно, что нам так и не удалось ее продать. Теперь, может, и к счастью. Адрес – Кожевенная улица, дом 66, Шестой округ. Прямо рядом с ночным клубом «Дельфин». Третий этаж справа. Там ты будешь в безопасности. Записал? – Да. – Флинс вырвал страничку и положил блокнот обратно в бардачок. – Но мне же нужен ключ. Кто мне откроет, если она пустая? – Она не пустая. – Сдается? – Не сдается, но там живет мой бедный старый двоюродный брат Алфи. Он так дряхл и глух, что вряд ли услышит, когда позвонишь в дверь. Но ты как-нибудь разберешься. – Папа… – Что? – Это то, о чем ты говорил с Дуффом? Он был какой-то… вздернутый. – Да, но больше вопросов не надо, ясно, Флинс? Ты там поживи, почитай учебники какие-нибудь, погоняй балду, но ради бога – никаких звонков, писем, вообще ни слова никому о том, где ты находишься. Делай, что я тебе говорю, и потом, когда можно будет вернуться, я пошлю тебе весточку. – А с тобой все в порядке будет? – Ты слышал, что я сказал? Флинс кивнул. Они проехали еще немного молча, слушая лишь скрип старых «дворников», трущихся о лобовое стекло. – Да, – проговорил наконец Банко, – со мной все будет в порядке. И не думай о том, что потом напишут в газетах, – это, скорее всего, вранье. Там вместе с Алфи живет еще один человек, он, наверное, ночует на полу на матрасе, а ты тогда на диване поспишь. Если его, конечно, еще крысы не проели. – Клево. Ты обещаешь мне, что с тобой ничего не случится? – Не беспокойся за… – Красный! Банко резко затормозил и остановился в опасной близости от бампера «галакси», водитель которого, вероятно, тоже не сразу заметил, что на светофоре загорелся красный. – Вот, – Банко протянул сыну толстый потертый бумажник, – возьми деньги, тут на какое-то время хватит. Флинс вытащил деньги. – Как-то долго тут красный горит… – пробормотал отец. Флинс глянул в боковое зеркало. За ними уже выстроилась длинная вереница машин, а сбоку приближалась целая колонна мотоциклов. – Странно, – по-прежнему спокойно заметил отец, – с другой стороны вроде тоже красный. И долго… – Папа, тут какие-то мотоциклы… Флинс посмотрел на отца, а тот особенно пристально вгляделся в зеркало заднего вида. И вдруг, с силой выкрутив руль вправо и отпустив сцепление, резко надавил на педаль газа. На мокром скользком асфальте старая машина шла юзом, однако Банко все же удалось подать вправо. Покрышки чиркнули о высокий бордюр мостовой, а когда «вольво», протискиваясь мимо, снес у «галакси» зеркало, обе машины громко заскрежетали, словно от боли. Со стороны перекрестка послышался рев. На противоположной стороне улицы загорелся зеленый свет. – Папа! Стой… Но отец не остановился, а, наоборот, вжал педаль газа еще сильнее в пол. Они вылетели на перекресток, где прямо на них слева мчался грузовик, а справа – автобус. В последний момент они успели проскочить мимо отчаянно сигналящих машин. Флинс смотрел в зеркало, а «вольво», оставив позади Висельную гору, мчался в сторону центра. Автомобильные гудки утонули в надвигающемся сзади грохоте. Флинс увидел, как на перекрестке зажегся зеленый и мотоциклы рванули вперед. Макбет стоял на каменной лестнице у входа в «Инвернесс». Голова у него слегка кружилась. Перед ним остановился лимузин, и теперь из него с трудом вылезал тучный мужчина в черном костюме. Портье в красном пиджаке придерживал дверь машины и зонтик и раздумывал, стоит ли ему помочь толстяку выбраться или лучше не вмешиваться, чтобы ненароком не оскорбить бургомистра. Тот наконец вылез из машины, и к нему тотчас же подбежала Леди. – Наш… мой бургомистр собственной персоной! – со смехом воскликнула она, бросившись его обнимать. «Да уж, задача не из легких», – подумал Макбет с идиотским смешком, глядя, как стройные руки Леди обнимают огромную черепаху-Тортелла, будто состоящую из бесчисленных жировых складок. – С каждым разом вы все мужественнее и внушительнее, – прощебетала она. – А вы, Леди, с каждом разом все красивее и льстивее. Макбет… Макбет пожал протянутую ему руку, завороженно глядя, как его большой палец продавливает жир на руке бургомистра. – А это что за юноша? – спросила Леди. С заднего сиденья лимузина вылез кареглазый и гладкокожий, похожий на девочку, молодой человек, даже скорее подросток. Он неуверенно улыбнулся Тортеллу, словно ожидая поддержки. – Это, Леди, мой сын, – ответил Тортелл. – Не лгите, у вас же нет детей. – Леди игриво шлепнула бургомистра по груди. – Это мой незаконнорожденный сын, – поправился Тортелл, погладив парня по спине и весело подмигнув Макбету. – Видите ли, познакомился я с ним совсем недавно. Мы похожи, правда, Леди? – Вы, любезный Тортелл, как были хитрецом, так им и остались. А имя-то у него имеется? – Как насчет Каси Тортелл-младший? – Бургомистр ухватил себя за длинный ус в стиле Сальвадора Дали и, когда Леди закатила глаза, оглушительно захохотал. – Пожалуйте к нам в тепло и возьмите себе чего-нибудь выпить, – сказала хозяйка казино. Бургомистр с сыном зашли внутрь, а она встала рядом с Макбетом. – Как ему не стыдно, старый развратник, – сказал Макбет, – а я-то считал Тортелла порядочным. – Он один из самых уважаемых в этом городе, и этого достаточно, дорогой. Власть позволяет делать все, что заблагорассудится, причем люди все равно будут тебя уважать. Наконец-то ты улыбнулся. – Разве? – Прямо как клоун. – Леди уже повернулась к притормозившему возле входа такси. – По-моему, не стоит так широко улыбаться, любимый. А вот и Яновиц – инвестор из Капитоля. Настоящая акула в море недвижимости. – Еще один падальщик, готовый за гроши скупить все наши закрытые фабрики? – Его интересуют казино. Любезно поздоровайся с ним и при случае заверь его, что уровень уличной преступности в городе уже сократился. Раздался выстрел, заднее стекло с шумом осыпалось, Флинс инстинктивно вскрикнул и пригнулся. – Сколько их? – спокойным голосом спросил отец, сворачивая вправо, в вымощенный брусчаткой переулок. Флинс обернулся. Грозный мотоциклетный рев становился все громче, и казалось, будто их настигает разъяренный дракон. – Пятеро или шестеро! – крикнул Флинс. – Давай пистолет! – Не получится, я его оставил дома, – ответил Банко. – А теперь держись крепче. Он вывернул руль, колеса ударились о бордюр, «вольво» подпрыгнул и, чуть не задев угол одного из фешенебельных магазинов, нырнул влево, в еще более тесный переулок. Флинс догадался, что задумал отец: в таких переулках с односторонним движением мотоциклисты вряд ли смогли бы оцепить их с двух сторон и прикончить. Однако преследователи неумолимо приближались. Сзади вновь раздался выстрел. Флинс еще не освоил искусство, которым в совершенстве владел его отец, и не научился определять оружие по звуку сделанного из него выстрела, но даже он понял, что стреляли из ружья. Что в какой-то степени лучше, чем… В эту секунду машину осыпало градом пуль. Лучше, чем автомат. Отец опять решительно свернул в очередной переулок, будто зная, куда направляется. В этом районе было полно магазинов, но сейчас все уже закрылись, и людей на улицах почти не осталось. Неужели отец знал выход из этого лабиринта? И Банко, будто услышав мысли сына, неожиданно повернул вправо, мимо дорожного знака, который не предвещал ничего хорошего. – Папа! Это же тупик! Но Банко не ответил. – Папа!! Банко опять промолчал и лишь сосредоточенно глядел вперед, вцепившись в руль. Флинс только сейчас заметил, что по шее у отца стекает струйка крови, окрашивая воротничок в розовый, отчего он напоминал лакмусовую бумажку. И там, откуда кровь вытекала, чего-то не хватало. Вот почему он не отвечает! Флинс посмотрел вперед. За рулем на приборной доске лежало ухо – маленький комочек кожи, плоти и крови. Флинс перевел взгляд на лобовое стекло и впереди увидел конец – в буквальном смысле. Тупик упирался в солидное деревянное здание. На первом этаже виднелась большая, тускло освещенная витрина, которая сейчас стремительно приближалась, хотя отец даже и не думал останавливаться. – Пристегнись, Флинс! – Папа! – Быстро! Флинс рванул ремень безопасности и успел в последний момент воткнуть его в защелку, когда передние колеса столкнулись с тротуаром и машина встала на дыбы. Капот наполовину вошел в витрину, и Флинсу даже сперва показалось, будто они проехали сквозь пелену белого стекла. Когда он очнулся и огляделся по сторонам, то понял, что случилось нечто непредвиденное. Похоже, он на несколько секунд отключился и что-то упустил. В ушах у него жутко звенело. Отец неподвижно сидел, уткнувшись головой в руль.