– Сложно сказать. – Сложно? Вас называют лучшим психиатром в этом городе. – Весьма польщен, господин Макбет, но даже лучшим не всегда известно, на какие фокусы способен человеческий разум. – Вы ее вылечить. – Как я уже сказал, о разуме нам известно так мало, что с вашей стороны весьма самонадеянно просить… – Доктор, я не прошу. Я выдвигаю ультиматум. – Ультиматум, господин Макбет? – Если вы не вылечите ее, мне придется арестовать вас по закону о шарлатанстве. Альсакер пристально разглядывал его из-под гигантских полуопущенных век. – Вижу, вы не выспались и не в себе, комиссар. Я бы рекомендовал вам воздержаться сегодня от работы и остаться дома. Что же касается вашей жены… – Вы ошибаетесь, – заявил Макбет, вытаскивая кинжал, – а в наше непростое время наказание за скверно выполненную работу бывает невероятно строгим. – Господин Макбет… – начал было Джек. – Хирургия, – продолжал Макбет, – вот что делают настоящие доктора. Они отрезают больной орган. Они не думают о боли, которую причиняют пациенту, – иначе они испугались бы. Они отрезают небольшой кусочек – опухоль или гниющую ногу – ради спасения всего тела. Сами по себе ни опухоль, ни нога не опасны, но ими следует пожертвовать. Разве я не прав, доктор? Психиатр склонил набок голову: – А вы уверены, господин Макбет, что обследовать нужно вашу жену, а не вас? – С условиями вы теперь знакомы, доктор. – Мне пора идти. Так что, если хотите, можете воткнуть этот кинжал мне в спину. Альсакер повернулся и двинулся к лестнице. Макбет посмотрел на собственную руку, сжимающую кинжал. Господи, что же он творит? – Альсакер! – догнав врача, Макбет бросился перед ним на колени. – Пожалуйста, вы должны, должны ей помочь! Кроме нее, у меня никого нет. Нужно вернуть ее! Верните мне ее! Я заплачу любые деньги. Альсакер провел рукой по бороде. – Зелье Гекаты, да? – спросил он. – Нет, пауэр, – ответил Макбет. – Ах, ну да, конечно. – Вам он знаком? – Под разными названиями, но состав всегда один и тот же. Людям кажется, что это антидепрессант, потому что сперва этот наркотик поднимает настроение. А со временем они превращаются в психопатов. – Да-да, именно на него она и подсела… – Я спросил, на что подсели вы, Макбет. Но сейчас я и сам вижу. И давно вы употребляете? – Я… – Судя по всему, достаточно недавно. Сперва разрушаются зубы. Потом рассудок. А из тюрьмы, в которую загоняет вас психоз, довольно сложно выбраться. Знаете, как называют тех, кто подсел на «силу»? Узниками. – Слушайте… – Узниками. Забавно, правда? – Альсакер, я пока еще не ваш пациент. И я умоляю вас – не уходите, сделайте все, что в ваших силах! – Я вернусь, обещаю, но сейчас меня ждут другие пациенты. – Джек! – бросил Макбет, не сводя глаз с врача. – Да, господин Макбет. – Покажи ему. – Но… – Это врачебная тайна, и он не имеет права ее разглашать. Джек распеленал мертвого младенца и показал его доктору, а тот отшатнулся, в ужасе прикрыв рот ладонью. – Она думает, что это ее ребенок, – сказал Макбет. – Доктор, умоляю, пусть не ради меня или нее, но ради этого города. Дверь за Макбетом закрылась, и в ухе у него что-то щелкнуло. Он наконец-то попал в психушку – так ему показалось. Стены в тесной комнатушке были обиты чем-то мягким, а из-за стекла сбоку на него смотрели трое мужчин. – Не бойтесь, – сказал человек, сидящий за столом, – я просто задам вам несколько вопросов. Это не займет много времени. – Я боюсь не вопросов, – сказал Макбет, усаживаясь на стул, – а ответов. Ведущий улыбнулся, музыка за стеклом стихла, и он приложил палец к губам, а на стене загорелась красная лампочка. – С вами программа «На злобу дня» и я, Уолт Кайт, – прокартавил мужчина, наклонившись к микрофону. – Сегодня у нас в гостях новый любимец наших горожан – комиссар полиции Макбет. Совсем недавно он уничтожил Рыцарей севера, одну из самых сильных наркогруппировок в городе, а сейчас разыскивает их подельников среди полицейских. Он завоевал сердца горожан и во многом благодаря своему красноречию пробудил в них надежду на то, что мы вступаем в новую, более радостную эпоху. Вы полицейский, Макбет, а давать такие обещания присуще скорее политикам, вы не находите? Макбет кашлянул. Он чувствовал, что готов. И что доза пришлась как раз кстати. – Я обычный человек, Уолт, и в политике не разбираюсь. Я просто рассказываю о накипевшем. И вот что я скажу: у этого города вполне хватит сил, чтобы вновь встать на ноги. Главное – желание. Ни комиссару полиции, ни политикам поднять город с колен не под силу, это – задача самих жителей города. – Но ими можно руководить и управлять? – Разумеется. – Вас прочат на пост бургомистра. Как вам такая идея, Макбет? – Я комиссар полиции и хочу служить на благо города, выполняя обязанности, которые налагает на меня эта должность. – Значит, вы – скромный слуга народа. Комиссар Дункан, ваш предшественник, тоже считал себя народным слугой, правда не таким скромным: он обещал в течение года добраться до Гекаты, самого могущественного местного преступника, известного также под именем Невидимая рука. Вы уничтожили Рыцарей севера. Сколько времени у вас уйдет, прежде чем вам удастся арестовать Гекату? – Во-первых, Гекату не зря называют Невидимой рукой. О Гекате известно удивительно мало – например, тот факт, что он, скорее всего, стоит за производством наркотиков. Однако производство и распространение наркотиков так хорошо отлажено, что здесь, вероятно, идет речь о целой группировке или сети отдельных распостранителей. – То есть для вас арест Гекаты является менее приоритетным, нежели для Дункана, я правильно понимаю? – Перед вами комиссар полиции, который не желает бросать все силы на полицейские операции, благодаря которым его будут чествовать как героя и пригласят на торжественный прием в ратушу, однако которые в действительности никак не повлияют на жизнь обычных граждан в этом городе. Даже если мы арестуем человека, называющего себя Гекатой, его место тут же займут другие – и так будет продолжаться до тех пор, пока мы не искореним главную проблему этого города. – И какую же? – Безработица, Уолт. Людям нужна работа. Это лучший и самый дешевый способ борьбы с преступностью. Мы можем забить тюрьмы под завязку, но пока по улицам разгуливают толпы голодных… – Знаете, Макбет, судя по вашим словам, вы и правда решили баллотироваться на пост бургомистра. – Мне плевать, что вам там привиделось со стороны. Я лишь хочу, чтобы люди в этом городе зажили по-человечески. – И вам известно, как этого добиться? – Власти города должны заботиться как об инвесторах, так и о рабочих. Нужно предотвратить уклонение от уплаты налогов со стороны инвесторов, но при этом соблюдать законы по отношению к инвесторам. Рабочие же должны знать, что выполняемая ими работа не представляет собой угрозы для их жизней. У Банко, недавно погибшего полицейского, несколько лет назад умерла жена, Вера, а причиной ее смерти стали ядовитые испарения, которыми она дышала, работая на фабрике. Вера была трудолюбивой женщиной, прекрасной женой и матерью – я знал ее лично и очень любил. Как комиссар полиции обещаю, что в будущем, устраиваясь на работу, можно будет не бояться, что тебя постигнет участь Веры. Существуют и другие способы создать рабочие места. Лучше прежних. Позволяющих прожить лучшую жизнь. Уолт Кайт улыбнулся, и Макбет понял, что ведущий доволен. Макбет и сам был рад – его мысли еще никогда прежде не были такими ясными. Видно, порошок попался совсем свежий, слова будто сами слетали с языка, такие простые и понятные. – Вы очень быстро превратились во всенародного любимца, Макбет. И на месте бургомистра Тортелла я счел бы ваши слова вызовом. Формально Тортелл остается вашим начальником, и вам еще нужно дождаться его одобрения, чтобы официально заступить на должность комиссара полиции. – Помимо бургомистра, у меня имеется еще несколько начальников, Уолт, например, моя собственная совесть и жители этого города. А для меня совесть и благо горожан намного важнее, чем тепленькое местечко комиссара полиции. – Через четыре месяца, Макбет, у нас состоятся выборы бургомистра, и у тех, кто желает баллотироваться, осталось три недели на то, чтобы выдвинуть свою кандидатуру. – Ну что ж, Уолт, если ты так говоришь, значит, так оно и есть. Уолт Кайт рассмеялся и поднял руку. – На этом мы поблагодарим комиссара полиции Макбета, который, как мне кажется, слегка кривит душой, говоря, что не разбирается в политике. А сейчас – Майлз Дэвис… – Ведущий махнул рукой сидевшим за стеклом операторам. Красная лампочка погасла, и из колонок полилась музыка. – Спасибо, – улыбнулся Кайт, – ? Ты вообще понимаешь, что этих слов достаточно, чтобы посадить тебя в кресло бургомистра?