Габриэль, подавив еще один зевок, достал колу из маленького холодильника и по пути немного потянулся, разминая одеревеневшее тело. Мунк уже стоял у экрана, когда он вошел в комнату для брифинга. – Габриэль Мерк, – коротко представил его Мунк. – Техника, базы данных, социальные сети. Габриэль обменялся кивками с тремя людьми, которых он раньше не видел, и сел позади, рядом с Миа. Крипос. Тактические следователи. Двое мужчин и женщина. Всю ночь по коридорам разносились голоса, в том числе громкая перепалка Анетте с Мунком, но теперь, казалось, Мунк не против их присутствия, хотя это и Миккельсон все организовал. Еще люди? Почему нет? Габриэль не понимал, в чем проблема. Борьба за то, кто круче? Сейчас? Он хотел было что-то сказать, но не стал. – Расскажешь об имени, Миа? – сказал Мунк, посмотрев на Мию Крюгер, она осталась сидеть. – Карл Эйон, – кивнула она. – Извините, что я так поздно сообразила, но прочтите имя и фамилию слитно и замените «э» на «е». Трое из Крипоса с любопытством обернулись к ней. – КарлЭйон… – в недоумении произнесла женщина. – Карл Лейон, – сказала Миа. Она казалась очень бодрой, несмотря на мрачный взгляд. – Это моя ошибка, извините, я должна была сразу увидеть это. – Ок, – сказал один из следователей Крипоса. Светлые волосы. Усы. Почти неприметная внешность, у них всегда такая. – Значит, еще одна связь с «Братьями Львиное Сердце»? – включился второй следователь из Крипоса. Темные волосы. Борода. И, опять же, он мог быть кем угодно. Наверное, так они и получали эту работу – за способность слиться с толпой. – Да, – кивнула Миа. – Юнатан и Карл Лейон. Поначалу мы были не совсем уверены, но теперь сомнений нет. Он осознанно использует это, напрямую играет с нами. – Еще раз, кем был этот Карл? – спросила женщина. – Младший брат, который выжил. Юнатан его спас, но сам погиб. С малых лет Карл живет с мыслью о том, что все вокруг желают ему смерти вместо брата. – Значит, никакого Карла Эйона не существует? – сказал светловолосый, на этот раз обращаясь к Мунку. – В Осло – нет, – вставил Людвиг Гренли, бросив взгляд на свои записи. – Есть один в Ставангере, но, насколько я вижу, здесь, в городе, – ни одного. – Что насчет Реймонда Грегера? – спросила женщина у Мунка. – Мы еще ищем, – вздохнул тот. – Конечно, очень некстати, что какой-то идиот в Ларвике дал прессе его имя, но ладно. Может быть, это еще и облегчит нам работу. Чем больше людей знают, тем больше глаз ищут, будем смотреть на это так. – Но основная версия в том, что преступление как-то связано с Клаусом Хемингом? На этот раз темноволосый. – Непонятно, – сказал Мунк, проведя рукой по бороде. Его глаза снова обратились к Мии. – Фотоаппарат, направленный на трупы, – сказала она. – Адрес на Бергенсгата, который он оставил. Я думала об этом, и, мне кажется, мы можем рассматривать это с двух точек зрения. В комнате воцарилась тишина, все ждали, что она скажет. – Либо Клаус Хеминг все еще жив… – Это невозможно, – тут же возразил Мунк. – Я сам видел отчет. – Либо убийца хочет рассказать нам, что он подражатель. – Подражатель? – переспросил следователь со светлыми усами. – Что он отождествляет себя с Хемингом. «Воспринимайте меня всерьез», понимаете? И снова тишина, пока сказанное Мией дошло до них. – У Хеминга же не осталось родственников? На этот раз женщина. – Нет, – ответил Мунк. – Ни жены, ни сожительницы, ни детей, ни даже брата или сестры. – И мы абсолютно уверены, что он мертв? Теперь усатый. Вопрос повис в воздухе, словно неприятный запашок, к которому не хочется иметь никакого отношения. Во всяком случае, Габриэль не хотел. Клаус Хеминг? Жив? Нет, это… Сам Габриэль был против смертной казни и, тем не менее, как и вся Норвегия, вздохнул с облегчением в тот день, когда услышал в новостях: Клаус Хеминг покончил с собой. Повесился на собственных шнурках в закрытом отделении психбольницы. Справедливость восторжествовала – так все это расценили. – Согласно данным норвежского государства, а также всех, с кем я разговаривал, Клаус Хеминг мертв и навечно упокоен на кладбище Нашего Спасителя. – Но… – начал темноволосый. – Мы придерживаемся второй версии, – строго прервал его Мунк. – Преступник использует Хеминга, чтобы сказать нам что-то. Показывает серьезность своих намерений. – Ну да, но все же… – продолжил светловолосый. Мунк проигнорировал его и немного полистал свои записи. Провел рукой по лбу, и вдруг стало заметно, как он измотан. – Клининговая служба, – пришла на помощь Миа. – Да, точно. Таинственный Карл Эйон был одним из тех, кого они называют разовыми работниками. Если преступления продолжатся и у нас будут новые жертвы, может случиться, что жертвы брались из тех мест, где он работал. Так может показаться, но нет, это будет неверно. Он ненадолго задумался. – Возможно, жертв он выбирает не оттуда, но он все же каким-то образом использует эти места. – А горное озеро? – с легким скепсисом спросил темноволосый. – Мы говорим, скорее, об Опере, – ответила Миа. – Эта компания убирает в Опере? Мы ведь не проверяли это, Холгер? – Теперь выясним, – пробормотал Мунк, потирая глаза. – Мы знаем, что их клиентом был отель «Лундгрен». А Опера тоже? Какие-то другие места? Возможно ли предотвратить новые жертвы? Миа бросила взгляд на темноволосого, и тот кивнул. – Я полностью за. – Хорошо, – сказал Мунк и оглядел собравшихся. – Людвиг? – Фоторобот этого Карла Эйона, из Отеля «Лундгрен» и клининговой службы. – Хорошо. Ильва? Мунк огляделся по сторонам, но ее не было. – Спит, – сказала Анетте. – Но я ей поручила камеры. Черт побери, скоро мы должны что-то выяснить по ним, он же не может быть привидением. – Отлично, – сказал Мунк. – Габриэль? – Телефон и компьютер Курта Ванга, проверяю все по Вивиан Берг, соцсети.