Поезд мчался, и за окном мелькали ярко-зеленые пейзажи: рисовые поля, разбитые на квадраты, храмы с изогнутыми крышами, разбросанные тут и там, а вдалеке виднелись покрытые деревьями холмы и горы. Как обычно, в вагоне царила почти полная тишина, и Гейб, сделав извиняющийся жест и помахав наушниками, подключил их и начал слушать что-то на телефоне. Фиона, последовав его примеру, стала слушать загруженный подкаст и изо всех сил старалась игнорировать поток сообщений от своей матери. – У нее все еще инсульт? – спросил Гейб тихим шепотом, подталкивая Фиону локтем. Они с мамой обменивались сообщениями уже добрых двадцать минут. – Нет… Она думает, что у нее респираторная инфекция, – прошептала Фиона в ответ. – И это серьезно? – Нет, но как-то затянулось для обычной простуды. – Фиона изо всех сил посылала сочувствующие, но с четкими советами сообщения, которым мама явно не собиралась следовать. – Я написала ей лежать в кровати весь день, принять анальгетик и снова лечь спать. – Мудрый совет! – он нахмурился. – Разве там не час ночи? – Да, но она не может уснуть. – Фиона вздохнула, потому что, очевидно, в материнской бессоннице тоже была виновата. – Ей не нравится оставаться одной дома. На экране появилось еще одно сообщение, и Фиона испустила отчаянный вздох. Никаких сомнений в том, что Гейб легко разглядел жалостливую первую строку сообщения. Я себя так плохо чувствую, так хочу, чтобы ты была… Чтобы угадать остальное, не требовалось усилий. Фиона, перевернув телефон экраном вниз, положила его на колено и прикрыла рукой, одновременно чувствуя раздражение и беспомощность. Из Японии она никак не могла ей помочь. – Да выключи его просто, – прошептал он ей на ухо, очень близко наклонившись и неожиданно накрывая ее лежавшую на телефоне руку своей. – Не могу, – ответила она, чувствуя теплое прикосновение его пальцев. Он пристально посмотрел на нее, и она почувствовала, как ее грудная клетка приподнялась и напряглась, потому что она перестала дышать. Господи, он все так же великолепен, как и всегда. Эти глаза. Такие голубые. Она втянула воздух, строго приказав себе: «Перестань снова выдумывать, Фиона!» Со спокойной улыбкой она сказала: – Но, когда я его включу, там все равно останутся все эти сообщения. Лучше буду сразу отвечать. Если я буду ее игнорировать, она еще сама себя накрутит, будет только хуже. – А может, попытаться ее отвлечь? – Губы Гейба изогнулись в сочувствующей улыбке. – Рабочая стратегия, кстати, – он постучал указательным пальцем по ее руке, лежащей на телефоне. – Отправь ей фотографии пейзажей! С облегчением она вытащила ладонь из-под его руки (только бы не сделать что-нибудь глупое и неправильно истолковать его прикосновение), она взяла камеру и сделала пару снимков из окна. – Отличная идея! Она забыла, что следует говорить тихо, и мужчина в соседнем ряду повернулся в их сторону и осуждающе на них смотрел. – Не думаю, что так ты остановишь свою маму, надо что-то посерьезнее… – Гейб наклонился и прошептал ей на ухо. Даже несмотря на то, что он говорил очень тихо, в голосе чувствовалось озорство, а его теплое дыхание касалось ее кожи. – Не искушай меня, – прошептала она в ответ, с ужасом осознавая, как близко друг к другу их лица. Она даже видела маленькие темные крапинки вокруг радужки этих практически темно-синих глаз, в них танцевало шаловливое веселье, будто бросая ей вызов. – Скажи ей, что поезд идет быстро, поэтому здесь нет связи и ближайшие пару часов ты будешь недоступна, – около его глаз появились тонкие озорные морщинки. Она пристально посмотрела на него с невольным восхищением, и, когда они смотрели друг другу в глаза, у нее снова что-то сжалось в животе. – Это ужасно хорошая идея! – прошептала она чересчур весело, пытаясь компенсировать прилив чего-то неуместного, пробегающего по телу. «Не совершай больше этой ошибки, Фиона!» Она быстро отвела взгляд и занялась отправкой очередного сообщения маме. Фиона заметила, как Гейб снова воткнул в уши наушники и закрыл глаза. «Видишь? Для него это ничего не значило». К счастью, это последнее сообщение дало ей передышку в переписке на оставшуюся часть дороги. Следуя примеру Гейба, она подключила наушники и начала слушать «Майлза Юппа и команду», время от времени тихонько посмеиваясь, пока ее веки не опустились. Она рано встала, поэтому ее начало клонить в сон и, выключив телефон, Фиона уютно устроилась на сиденье. Едва погрузившись в легкую дремоту, она резко проснулась от знакомого, раздражающего, тихого гудения, но это был телефон Гейба. Он смотрел на экран в нерешительности, как будто не был уверен, что хочет отвечать на звонок. Она увидела, как на экране вспыхнуло имя «Юми», а также крошечная аватарка – крупный план ее великолепного лица. Гейб перевернул телефон и постучал пальцами по бедру. Через несколько секунд телефон зазвонил снова. Его губы сжались. Когда телефон зазвонил в третий раз, Фиона посмотрела ему в лицо. – Ты не собираешься отвечать? – прошептала она, осознавая, что в вагоне по-прежнему тихо, и ее слова прозвучали достаточно громко. – Или выключишь телефон? Она пожалела, что заговорила – он сурово на нее посмотрел, и ее желудок снова будто перевернулся, но на этот раз от страха. Он казался таким холодным и неприступным. Куда подевалось теплое дружеское общение? Она опустила взгляд на его пальцы, отбивающие медленный барабанный бой по ноге. Ей казалось, что она сидит рядом с тигром, который может наброситься в любой момент. Каждый раз, когда он смотрел на экран, на его лбу появлялась легкая гримаса разочарования, прорезавшая глубокую борозду. Телефон зазвонил снова, и на этот раз он схватил трубку, поднялся с места и быстрыми шагами пошел по вагону. Фиона заметила, что довольно много людей ходили взад и вперед, и поняла, что они ходили разговаривать по телефону между вагонами. Когда Гейб вернулся, он казался рассеянным. Молча он надел наушники и закрыл глаза, но у Фионы создалось впечатление, что он глубоко задумался. Когда они наконец прибыли в место назначения через полчаса, в течение которого они вообще не разговаривали, Гейб был спокоен и рассеян, пока Фиона пыталась помочь ему снять сумки с верхних багажных полок. Ей очень хотелось спросить, что на него нашло, хотя она и так поняла, что это было… или, точнее, кто. Глава 14 Когда они прибыли в отель (прекрасное сочетание японского и западного дизайна), Фиону охватило легкое беспокойство. Они вошли в лифт, чтобы подняться в свои номера, двери закрылись, и она украдкой взглянула на строгий профиль Гейба – от испуга она с трудом сглотнула. У нее возникло чувство абсолютной ненужности, и она внезапно пожалела, что поехала. Но, черт возьми, он же сам ее пригласил! Если он передумал, почему об этом не сказал? – У тебя все хорошо? – спросила Фиона, поражаясь своей смелости, когда лифт поехал вверх. – Да, все прекрасно. Фиона поморщилась. – Ты стал совсем молчаливым… Гейб даже не повернулся в ее сторону, лишь обронил: – Просто концентрируюсь. Лифт поднялся на второй этаж, к счастью, их комнаты находились на разных концах коридора. – Встречаемся на верхнем этаже в номере люкс, приходи, когда будешь готова, – сказал Гейб и зашагал прочь. – Понятно, – ответила Фиона скорее себе, чем ему, поскольку он уходил прочь практически со скоростью света – наверное, ковер продырявил ботинками… Она закинула сумку за спину, пошла вдоль коридора и, найдя свой номер, открыла дверь. – Мило, – произнесла она, входя в роскошный номер. – О да! Как раз то, что нужно! Зная, что мама с удовольствием будет хвастаться тем, что ее дочь остановилась в роскошном пятизвездочном отеле, Фиона быстро сделала пару снимков и отправила ей. Больше всего места в комнате занимала огромная кровать, застеленная белоснежным постельным бельем с бледно-зеленым бамбуковым узором. Скорее всего она даже больше королевского размера. А какого тогда? Императорского? «В японском духе!» – подумала Фиона. Она провела ладонью по хрустящему пуховому одеялу, но все же, чувствуя себя несколько скованно, не стала бросаться на постель с разбегу, как героиня из фильма «Красотка». Она просто положила сумочку на один из стильных серых стульев с мягкой спинкой и изогнутыми буковыми ножками. Подойдя к раздвижным дверям, она открыла их и вышла на теплый весенний воздух. Ее залил солнечный свет, и она, повинуясь внутреннему желанию, подставила ему лицо, закрыла глаза и сделала несколько медленных вдохов. О, просто рай! Наконец открыв глаза, она подошла к перилам балкона и окинула взглядом открывшийся вид. Внизу простирался невероятной красоты сад. С балкона она разглядела клены с их изящными листьями различных оттенков зеленого и желтого, вишневые деревья, которые еще не зацвели, и ее любимые, сине-зеленые ветви японского красного кедра. Взглядом она проследила за вьющимися между деревьями бледно-серыми гравийными дорожками, вдоль которых стояли большие, крепкие в темной глазури горшки с деревьями бонсай. Она уловила еле слышное журчание воды и, отыскав источник этого звука, разглядела небольшой водопад. Вода лилась по камням, а затем текла через сад, вливаясь в маленький пруд, над которым возвышалась красная деревянная скамейка. Она сделала глубокий вдох и сосредоточилась на одном из ближайших кедров, вспоминая, как сидела в прекрасном саду Харуки. Ее настроение улучшилось, и теперь вдруг она поняла, что щемящее напряжение в плечах исчезло. С улыбкой она расслабилась и вдохнула полной грудью свежий воздух, опираясь на перила балкона. Почувствовала аромат кедра. Все было такое яркое, зеленое, бодрящее, и, сделав еще несколько глубоких вдохов, она вспомнила слова Харуки. Ей в голову пришла идея отправить сообщение Гейбу и попросить его провести некоторое время на природе. Но пока Фиона не собиралась торопиться; она выделит то самое пресловутое время для себя и восполнит свой ресурс. Она вынесла стул на балкон и устроилась на нем. Черт бы побрал этого Гейба Бернетта и его переменчивое настроение! Спокойная, будто она уже познала дзен, Фиона поднялась на лифте на верхний этаж и прошла по коридору в номер люкс. Это состояние сохранялось первые несколько секунд, когда она наблюдала за Гейбом, который расхаживал по невероятному номеру, словно тигр. Номер был огромный: внутри мог бы уместиться ее дом. Три огромных дивана терялись в светлом обширном пространстве. Гейб деловито осматривал номер полуприкрытыми глазами, поворачивался и оценивающе разглядывал каждый угол. Не замечая, что она пришла, он прищурился, глядя на свет, льющийся через окно, потом резко шагнул вперед и стал играть с жалюзи, нахмурившись в задумчивом созерцании. Затем немного отошел назад, повернулся и начал передвигать один из трех огромных диванов, чтобы поставить его под другим углом. Сначала Фиона стояла, чувствуя себя пятым колесом, безвольно опустив руки, а затем, движимая одним лишь инстинктом, подошла к Гейбу, схватила за плечи и потащила к стеклянным дверям, ведущим на балкон. – Иди-ка, постой там и сделай пару глубоких вдохов! – скомандовала она, открывая балконные двери и вталкивая его внутрь. Он явно этого не ожидал, потому что секунду стоял ошеломленный. – Дыши! Озадаченно нахмурившись, он подошел к перилам балкона и выглянул в сад. – Дай себе пару минут. – За его спиной Фиона скорчила гримасу, довольная своей нехарактерной напористостью. Они стояли в тишине, и она наблюдала, как он облокотился на черную металлическую перекладину. Вскоре он выпрямился и, произнеся короткое «спасибо», вернулся в гостиничный номер. – Могу я как-то помочь? – спросила она. Он ответил не сразу, как будто ее не услышал: – Что-что? – Могу я как-то помочь? Он нахмурился, словно это был каверзный вопрос, а затем, внезапно оживившись, сказал: – Да, подойди и сядь сюда. Когда она подошла к дивану, он схватил ее за плечи и твердой рукой усадил в нужное положение, чтобы она сидела почти под прямым углом. – Повернись лицом к окну. Нет, не так сильно. – Он отступил, а затем снова шагнул вперед, взял ее за подбородок и слегка отвел его назад.