– Так, тут мой. – Фиона поставила на пол сумку и возилась с картой-ключом, пока Гейб вежливо ждал. Дверь распахнулась, и девушка замерла, раздумывая, пригласить ли его войти или просто наблюдать, как он идет по коридору в свой номер, который, по ее подсчетам, находился через семь дверей. Гостиничный номер – это просто номер, да? – Хочешь посмотреть? – Уверен, у меня точно такой же, – протянул он с понимающей ухмылкой. – Да, – сказала она. – Верно… Ну ладно! Как будто зная, что творится у нее в голове, он просто стоял и ждал. Она сердито посмотрела на него, схватила свою сумку и вошла внутрь, но, успев сделать лишь три шага, услышала, как закрылась дверь. Фиона обернулась: прямо перед ней стоял Гейб – он что, сверхчеловек, чтобы так быстро передвигаться? – Ты очаровательна. Такая растерянная, такая смешная. Мне нравится! И после этих чарующих комплиментов он приподнял рукой ее подбородок и, прижавшись губами к ее губам, стал целовать так, что у нее задрожали колени, а из рук выскользнула сумка, упав на пол с глухим стуком, эхом отозвавшимся в ее сердце. – О боже, – ей наконец удалось вздохнуть, когда они оба отстранились. – Реально «о боже!». У меня разовьется зависимость от поцелуев с тобой. – Ага, – сказала она, и ее взгляд сразу же переместился на его губы. – И тебе придется прекратить это делать… – А что я такого делаю? – Фиона подняла на него невинные глаза, хотя внутри упивалась своей женской властью и намеренно снова опустила взгляд. – Вот это. Когда ты смотришь на меня так, будто… Это меня заводит. Ой! Откровенный разговор. Время девы-воительницы. Она подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. – Меня тоже… Вот так! Маски сброшены! Она страстно ему улыбнулась. Гейб приподнял бровь. Комната гудела от напряженной тишины. Они все еще стояли в коридоре рядом со шкафом. – Ты еще не оценила вид из окна, – сказал он, глядя через ее плечо. Но ее озорного бесенка уже было не остановить. – Я вполне довольна этим… – сказала Фиона, внезапно ощутив внутри всю мощь женской силы. Впервые в жизни она чувствовала себя сексуальной. Она приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в ответ. – Ты меня убиваешь. Я же давал тебе шанс двигаться медленно. – Кто сказал, что я хочу двигаться медленно? Десять лет, помнишь? – Порой неторопливость приносит много удовольствия, – сказал он, подняв преступно сексуальные брови, и она растаяла… Как, черт возьми, брови могут быть сексуальными? Он взял ее за плечи и мягко развернул спиной к себе. – О! – сказала она. – Ого. Вау. Это… Гейб обнял Фиону, прижимаясь грудью к ее спине, а затем подтолкнул ее вперед к огромным дверям из зеркального стекла, ведущим на балкон. – Какой вид, а? – Он уткнулся носом в ее шею, а затем прижался щекой к ее щеке. Сейчас Фиона была рада, что она высокая и они могут вот так стоять. На самом деле ему пришлось немного пригнуться, но все равно было невероятно приятно, прижавшись друг к другу, смотреть на идеальную форму горы с заснеженной вершиной. – Думаю, она прекрасна, потому что… – сказала Фиона после того, как они некоторое время стояли в молчаливом созерцании. – Она похожа на детский рисунок остроконечной горы. Ну, знаешь, как дети всегда рисуют квадратные дома, с дверью посередине. А эта гора правильной формы. Со снежной шапкой на макушке. Гейб крепче прижал ее к себе и издал легкий смешок. – Как замечательно, что ты постоянно заставляешь меня смотреть на все по-другому. Я видел Фудзи сотни раз, но никогда не смотрел на нее так. – Кажется, мне придется довольствоваться неоригинальным снимком этой горы, – вздохнула Фиона. Проблема всех культовых пейзажей: трудно найти новый ракурс. – Рано опускать руки. У нас впереди еще пара дней. Чем бы ты хотела заняться? Думаю, сегодня вечером мы могли бы поужинать в изакайе. – Что такое иззи… как там? – Изакайя, – медленно произнес он. – Если просто, то это японский паб, где подают еду, похоже на тапас-бар. – Хорошо! Звучит заманчиво. – Пойду-ка я распакую вещи, а потом, может, выйдем, разомнем ноги, немного осмотрим окрестности? – Отличный план! – согласилась она, испытывая легкое облегчение от того, что спал этот сексуальный накал и они опять нормально разговаривают. Он поцеловал ее и направился к двери. – А завтра я устрою тебе сюрприз… Эти красивые глаза потемнели от озорства и чего-то еще, что заставило ее сердце сжаться. – О, а мне понравится? – Определенно! – Он улыбнулся и ушел. Как только дверь за ним закрылась, Фиона опустилась на кровать. Она провела концом косы по ладони, наслаждаясь трепещущим внизу живота волнением. Подойдя к окну, она стала вглядываться в спящий вулкан. Он существует тысячи лет, пока жалкие людишки приходят и уходят. Жизнь эфемерна, и в этой быстротечности заключается красота – все, как учила ее Харука. Она наклонила голову, разминая мышцы шеи. Сказала: «А», говори и «Б». Быть в Японии, быть с Гейбом! Такое случается раз в жизни. Конечно, Фиона не ждет, что он в нее влюбится… но она же про это прекрасно знает. Пройдет неделя, и она скорее всего никогда его больше не увидит. Если она будет про это помнить, то он вряд ли разобьет ей сердце, правда? Дорожки и ступеньки (все триста девяносто восемь) на пути к пагоде Чурейто проходили рядом с только что распустившейся вишней, аромат цветов наполнял воздух, немного отвлекая от боли в ногах… и в других местах. В голову постоянно лезли нервные мысли о том, что же будет потом… На свежем воздухе было полегче, хотя Гейб продолжал брать ее за руку и поглаживать ее ладонь большим пальцем. – Вот это подъем, – сказал Гейб, когда они остановились перед пагодой. Весенний воздух наполнился птичьим пением. – Но оно того стоило! По дороге она, должно быть, сделала около пятидесяти фотографий. Получился идеальный стандартный вид на гору Фудзи сквозь цветущую сакуру на фоне голубого неба с несколькими живописными белоснежными облачками. И еще дюжина фотографий, которые можно было бы использовать для выставки, хотя ни одна из них не была по-настоящему оригинальной. Еще она украдкой сфотографировала Гейба с поднятыми руками, когда он снимал свитер. Сделала это инстинктивно, внезапно подумав о том, что через неделю она вернется домой и, возможно, это все, что у нее останется на память о нем. Она повернулась, чтобы взглянуть на красную пятиярусную пагоду с зелеными черепичными крышами, концы которой были устремлены на север, юг, восток и запад. Она была похожа на замысловатую елочную игрушку, и колокольчики на каждом углу ритмично позвякивали на ветру. – Разве это не прекрасно! Гейб сморщил нос. – Да ладно тебе! Красиво! – Очень по-японски. – Вот поэтому я здесь! Посмотри на эти колокольчики, какие они милые? И шпиль на вершине. – Хмм… Она подтолкнула его локтем. – Признайся, здесь красиво! Я не сдвинусь с места, пока ты не согласишься! Кривая улыбка тронула его губы, он наклонился и потянул ее за косу. – Распусти волосы. Они будут прекрасны на таком ярком солнце. Свет раскроет все нюансы цветов: янтарь, золото, умбра, охра, сиена… – С нами говорит фотограф, – сказала она, отбрасывая его руку. – Да они в мгновение ока спутаются в колтуны! Несмотря на свой прагматичный комментарий, про себя она вздохнула после его слов. – Хочешь попить? – Он отвинтил крышку бутылки с водой и протянул ей. Фиона сделала глоток, и, еще до того, как она успела смахнуть капельки с губ, он провел по ним большим пальцем и стер влагу, при этом все время смотря ей в глаза. Почувствовав, как внутри снова разгорается жар, она оттолкнула его руку. Он это нарочно делает?! Постоянные едва заметные прикосновения? Если он будет продолжать в том же духе, она может легко самовозгореться! Она нарочно вытерла рот, чтобы убрать ощущения от его прикосновения. – Давай поднимемся на самый верх! – Да, босс! – поддразнил он и снова взял ее за руку, притянул к себе и украдкой поцеловал еще раз.