Ее мать выдавила из себя тихий смешок. – Какая же я неловкая… – Давай, давай, ты встанешь. Нужно поднять эту ногу. Фиона помогла маме подняться, затем подвела ее к кухонному столу, и мама со стоном рухнула на стул. Фиона выдвинула второй стул и, поморщившись, положила ногу мамы на стол. Лодыжка начинала опухать. – Как же глупо получилось! – пробормотала мама. – Как думаешь, это вывих, или трещина, или что-то такое? – Надо понаблюдать, может, ничего страшного. Фиона, немного сбитая с толку таким нехарактерным для мамы прагматичным ответом, просто кивнула. Где же театральность? Обычно мама любила все излишне драматизировать… – Нужно приложить лед! Поднять, приложить лед и компресс – Фиона вспомнила курс оказания первой помощи. Она подошла к холодильнику, чтобы достать оттуда охлаждающий пакет. Будучи истинным ипохондриком, мама имела в доме все средства первой помощи, какие только смогла достать. Лодыжка распухла и начала немного синеть. Выглядело плохо. – А ты что думаешь? Фиона не знала. – Наверно, мне придется поехать в травмпункт. Фиона кивнула. Она тоже так думала. Видимо, придется пропустить открытие собственной выставки. Теперь ей по-настоящему хотелось плакать. Хотя она нервничала, но все же ей не терпелось увидеть реакцию посетителей. Эти фотографии – ее лучшие работы; сегодняшний вечер должен был стать ее триумфом. А еще… вдруг Гейб правда придет? – Я сделаю пару звонков. Мне нужно связаться с мистером Моримото в галерее, сообщить ему, что меня не будет, и мы поедем. – Поедем? Ты никуда не поедешь, юная леди! Ну, только в Лондон, конечно. Тебе нужно попасть на выставку. – Я не могу тебя оставить! Мама фыркнула. – Фиона, я понимаю, что была для тебя обузой. Фиона начала возражать. – Да, не спорь! Я поняла это, когда не смогла дозвониться до тебя в Японию… Уже чуть было не позвонила в британское посольство! Фиона чуть не рассмеялась. В точности как она думала! – А потом, когда я поговорила с милой японской леди… – Ты про Харуку? – Фиона улыбнулась. Она скучала по Харуке больше, чем могла себе представить. И по Сэцуко… И по Гейбу. – Это так ее зовут? Она была очень добра, и именно тогда я поняла, насколько нелепо себя вела. И вот зачем только я все время писала тебе сообщения! У тебя есть своя жизнь, которую ты должна прожить. Фиона прикусила губу. О, какая ирония. Гейб был прав с самого начала. – И когда я поговорила об этом с Питером… – Питером?.. – Да, Питером. Он очень меня поддерживал, пока ты была в Японии. Открыл мне глаза на происходящее. Я была не очень хорошей матерью. – Не говори глупостей! – запротестовала Фиона. Ее мама не такая уж плохая. Да, она суетливый ипохондрик, но, как заметил Гейб, возможно, сама Фиона позволяла ей такой быть. – Я могла бы быть намного лучше. Когда твой отец умер, я была так зла на него – думала, он меня бросил! Я вложила все силы в заботу о тебе, но, когда ты стала старше и самостоятельней, особенно в последние пару лет, мне нечего стало делать. И я начала на тебя давить… слишком сильно. И Питер… он довольно строго со мной поговорил. Сказал, что во мне осталось много жизни, и мне нужно начать ею наслаждаться, делать все самостоятельно и перестать вести себя как прикованная к дому старая леди. Это он подсказал мне присоединиться к волонтерскому движению. – Я все думаю, как же ты решилась… – Фиона сжала руку матери. – О, посмотри на время, тебе нужно идти! Скорее всего, на первый поезд ты уже не сядешь, но через сорок минут будет еще один. Немного опоздаешь. – Мама, я не могу оставить тебя одну… Тебе надо в больницу! – Я попрошу Питера меня отвезти. Мобильный у меня в сумке. Можешь принести? Глава 28 К сожалению, из-за неполадок на станции Воксхолл поезд задержали, и теперь Фиона барабанила пальцами одной руки по ладони другой, размышляя, следует ли ей сообщить мистеру Моримото, что еще немного опоздает. Бедняга сильно переживал, когда она рассказала ему о случившемся с ее мамой. К тому времени, как она ворвалась в двери на вечеринку по случаю открытия своей выставки, мероприятие уже длилось целый час. Фиона немного постояла в маленьком холле – подумывала, может, не ходить туда? В зале было полно посетителей, которые рассматривали большие фотографии в рамках. Она невероятно волновалась: ее фотографии! На всеобщем обозрении! И посетители их рассматривают, внимательно рассматривают! Господи, а вдруг они им не понравятся? Мурашки побежали по коже. Так много людей… Она подкралась ко входу в зал и встала в арке. Наблюдая за всеми, она вглядывалась в лица, высматривая одно конкретное лицо, ее сердце буквально выскакивало из груди. Его не было… От разочарования все внутри сжалось, как горящая в огне бумага. Он не пришел… Она сделала глубокий, прерывистый вдох и почти разрыдалась. «Не плакать! Нельзя!» И нельзя развернуться и уйти, неважно, что она так сильно этого хотела – да и Фиона не смогла бы этого сделать, потому что ее заметила женщина с длинными, темными блестящими волосами. С сияющей очаровательной улыбкой она вышагивала прямо к ней, на ее длинных ногах были туфли на невероятно высоких шпильках, в которых, однако, ей удавалось двигаться с совершенной грацией. – Босс не опаздывает, босс задерживается, да, дорогая? – сказала Аврил, обнимая ее за плечи и увлекая в толпу. – Кто все эти люди? – прошептала Фиона, оглядывая переполненный зал. – Там толпа. Это… Дэн Сноу? И Кей Берли? – Возможно, – сказала Аврил, небрежно махнув рукой. – Давай-ка пойдем скорее, глотнем просекко, а потом расскажешь нам об этих потрясающих фотографиях. Особенно о той, что с горой Фудзи. – Ее пальцы впились в плечо Фионы, она подозвала официанта, подхватила для Фионы бокал, а потом подвела ее к группе, стоящей перед фотографией маленького мальчика у ворот тории. – Смотрите, кто наконец-то добрался! – Аврил подтолкнула ее вперед, и внезапно ее окружили друзья. Она улыбнулась им. Вся банда в сборе, за исключением Софи, которая была сейчас в Штатах, по уши влюбленная в определенно восхитительного американского бойфренда. Последовали объятия и поцелуи. – Это отличная фотография! – сказал Бен, указывая на маленького мальчика в красной курточке. – Они все замечательные! – Мне очень нравится фотография человека в темноте перед горой Фудзи, – сказала Кейт, и ее глаза заблестели от любопытства. – Уж тебе-то, конечно, нравится, – сказал Бен с дразнящей усмешкой. – А вот я хочу обратить внимание не просто на красивые картинки, а на талант и мастерство самой Фионы. – Спасибо. – Фиона застенчиво ему улыбнулась; он всегда был добр к ней, но Фиона считала его несколько пугающим, даже притом, что его характер стал мягче с тех пор, как они с Кэти стали жить вместе. Что странно, ведь Гейб во многих отношения был даже гораздо более резким. – Такой отличный ракурс у кадра с маленьким мальчиком. Как ты его сделала? Встала на голову? – спросил он, и Фиона громко рассмеялась, чтобы скрыть внезапную печаль: все внутри сжалось от воспоминания том, как Гейб предложил подержать ее вверх ногами. – Ради него пришлось немного пострадать. Я легла на мокрую траву. Но… – Она бросила на фотографию быстрый довольный взгляд. Получилось и правда хорошо. – Оно того стоило! – Фиона, ты такая талантливая! Снимки замечательные! Честно говоря, мне хочется сесть на ближайший рейс и улететь в Японию. – Кэти обхватила ее руками. После ее нежных объятий Фиона опять почувствовала ком в горле и снова чуть не расплакалась. – Так и было задумано! – Фиона натянуто улыбнулась, но, казалось, никто этого не заметил. – Полагаю, мне следует представиться организаторам. Я, конечно, позвонила и предупредила, что опаздываю, но если я не покажусь, то Кайто, который принимал меня в Японии, может потерять лицо. – Ну и подождут еще немного! – перебил ее пожилой мужчина с сединой в волосах, одетый в щегольской твидовый пиджак и бордовый галстук-бабочку. – Ты проделала отличную работу, и если бы мы сейчас были в магазине, то я бы купил снимок с людьми, которые смотрят вверх на перекрестке Сибуя. Дороговато для моего кошелька. – Конрад ей подмигнул. – Не думаю, что они продаются. Ты можешь его взять! – Это очень щедрое предложение, юная Фиона, думаю, ты скоро обнаружишь, что их стоимость взлетит до небес. Эта выставка сделает тебя известной, попомни мои слова! – Так и будет, если я этим всем займусь! – сказала Аврил, а Кристоф рассмеялся, потому что Конрад прошептал Фионе: – Я бы просто позволил ей всем рулить и наслаждался процессом – ты же знаешь, какая она. Материнство не замедлило Аврил; она все еще была сущим ураганом, хотя ее сыну Дилану сейчас было почти два года. – Такие красивые фотографии, Фи, – мягко сказал Дэвид. – Должно быть, ты собой так гордишься. Ты проделала сложную работу! – Спасибо тебе, Дэвид, – сказала она, тронутая его добротой. – А я могла сегодня не прийти, – добавила она, пытаясь изобразить легкомысленный тон, скрывая ужасную панику, которая охватила ее до того, как Питер пришел на помощь. – Мама упала и сильно ушиблась, и я думала, что мне придется везти ее в больницу, но, к счастью, красивый вдовец по соседству стал ее рыцарем в сияющих доспехах. – Вот почему ты опоздала! – сказала Кэти. – И очень зря, потому что сюда заходил великолепный мужчина, который очень сильно хотел с тобой поговорить, но ему нужно было успеть на самолет. Фиона резко обернулась, сердце подпрыгнуло в груди. – Кто? Глаза Кэти расширились, и она сделала шаг назад. – Э… эм. Мужчина? – сказала она. – Очень красивый. – Как он выглядел?