Я тихо захихикала – приятно, когда мужу запах кулебяки, которая зреет в духовке, и амбрэ от сломанной канализации кажутся похожими. – Что смердит? – не утихал Вульф. – В духовке стоит ужин, – сообщила Роза Леопольдовна, вбегая в холл, – все унитазы в полном порядке. У нас беда! – Что случилось? – хором осведомились мы с Максом. Краузе огляделась по сторонам и зашептала: – Таймер, похоже, сработал раньше. Вынули форму из запекателя – Кисонька вытащила Крыса. Я воскликнула: «Здорово получилось!» А он превратился в крошево. Недодержали изделие. – Ой-ой! – испугалась я. – И что теперь делать? Утром надо принести в школу готовую фигурку для олимпиады! Уже поздно, магазины закрыты. И тут мне захотелось пить. Я помчалась на кухню, нашла в холодильнике небольшую неполную бутылочку яблочного сока, быстро осушила ее, бросила пустую стекляшку в помойку и вернулась в холл. – Объясните мне, в чем дело? – потребовал Вульф. – Спокойно, четко поставите задачу – решу проблему. Киса! – Что? – дрожащим голоском откликнулась девочка. – Прекрати рыдать, – велел Макс, – проблемы не оплакивают, их решают! – Надо притащить Крыса в школу, – заныла Кисуля. – Ерунда вопрос, – потер руки Вульф, – сейчас возьму сачок, пойду в подвал супермаркета и наловлю тебе целую стаю. – Нет-нет, – засмеялась наша школьница, – не живого! – Задание становится неприятным, – демонстративно поморщился Вульф, – но готов отыскать бездыханного грызуна, думаю, в подвалах того же гастронома имеется кладбище крыс. Киса запрыгала. – Нет, нет! Лампа купила интерактивную смолу… Глава четырнадцатая – Сообразил, – сказал Вульф, когда фонтан слов, который бил из Кисы, иссяк, – фигурка скончалась. У нас осталось все, что необходимо нацепить на Крыса – одежда, парик… Дело за малым: сделать тело! Все думаем, из чего его создать. – Вырезать из дерева! – предложила Краузе. – У нас нет фанеры, – возразила я. – Разломаем табуретку, – впала в раж Роза Леопольдовна, – сиденье для поделки сгодится. – Отсутствует не только пила, но даже лобзик, – начал загибать пальцы Вульф, – но если найдем инструмент, игрушка получится плоской, а нам нужна объемная. – Сшить из диванной подушки, – осенило меня. – Он получится бесформенным, – уныло пробормотала Кисуня. «Дзынь, дзынь, дзынь», – раздалось из коридора. – Кулебяка, – спохватилась Краузе. – Как хорошо, что теперь духовка зовет зазевавшуюся хозяйку. Совсем забыла про пирог! Роза Леопольдовна унеслась, а в моей голове закопошились мысли. – Кисуля, форма для Крыса в наличии? – Ага, – подтвердила девочка. – Зачем она тебе? – Испеку его! Сделаю соленое тесто! Моя мама из него всегда делала украшения для новогодней елки. Рецепт точно в интернете есть! Макс подергал носом. – У нас что-то горит? – Дыма нет, – возразила я. – Когда он появится, уже поздно будет метаться, – заметил Вульф. – Теперь и мой нос почуял горелое, – насторожилась я, побежала в столовую и увидела трагическую картину. В зоне кухни, заломив руки, стояла Краузе. – Убейте меня, – простонала она, – и съешьте на ужин! – При всем уважении, Роза Леопольдовна, – улыбнулся Вульф, – даже испытывая горячую любовь к вам, не способен выполнить вашу просьбу. Вы уже не первой молодости, окажетесь жесткой, а у меня не рот, а Санкт-Петербург – весь в мостах, боюсь поломать какое-нибудь из творений гениального стоматолога Аркадия Залмановича Темкина. – Вот шутите, а у меня горе, – простонала Краузе, – кулебяка превратилась в уголь! Почему таймер с большим опозданием сработал? – Подождите, – осенило меня. – У Кисы рассыпалась поделка из-за того, что ее рано вынули. У Розы Леопольдовны сгорела кулебяка, потому что сигнал прозвучал поздно. На самом деле все трезвонило вовремя. Просто первый звонок сообщил о готовности пирога, а второй относился к поделке. Мы сами виноваты! Макс потер руки. – Кто виноват? Что делать? Вот они – любимые вопросы русской интеллигенции, ответы на которые до сих пор не найдены. Зато у нас все ясно! Лампа печет Крыса, Роза Леопольдовна готовит одежду, Киса расчесывает парик. А я пошел пить чай с бутербродами! – Несите форму, – скомандовала я. Девочка помчалась в свою комнату. – Интерактивная смола отвратительно пахнет, когда готовится, – прошептала Краузе. – Лампа, соленое тесто лучше сушить, а не печь. – Вот, – объявила Кисонька, возвращаясь, – сюда мы смолу заливали. – Размер большой, – оценила я жестяную форму, – до утра не высохнет, лучше поставим в духовку. И закипела работа. Я попыталась замесить тесто и поняла, что не способна даже на такую простую работу. Ногти не давали ничего сделать. Краузе пришлось трудиться одной. Сначала испеклась правая сторона Крыса, потом левая. Их следовало склеить! На нашу радость, дома нашелся тюбик под названием «Со мной живешь – ничего не оторвешь». Возились мы до глубокой ночи, и вот он, Крыс, во всей своей красе, наряжен в костюм, обут в сапожки, на голове шикарный парик. Мордочку Киса раскрасила. Поспать нам удалось пару часов, утром все вскочили по будильнику, посмотрели на творение наших рук. – Он лучше всех! – ликовала Краузе. – Надо только очень аккуратно поделку везти. Машину тряхнет на яме – и упс! Упадет Крысуля, разобьется. – Не переживу такой ужас, – прошептала Киса. – Лампа, пожалуйста, возьми его, держи в руках. Макс сядет за руль. Ты на заднем сиденье. А потом внесешь Крыса в гимназию. – Роза Леопольдовна, прихватите, пожалуйста, губную гармошку, которую Костин подарил Лампе на день рождения, – попросил Вульф. – Вот додумался принести такое женщине! – укоризненно покачала головой Краузе. – Да еще сказать, что мы теперь ему по гроб жизни обязаны, потому что Лампа станет целыми днями на гармошке пиликать и не будет у нее возможности разговаривать. А зачем мне ее брать? – Поедете с нами в школу, – с серьезной миной продолжил Вульф. – Когда Лампа внесет Крыса в здание, вы начнете исполнять «Прощание славянки». Вульф ожидал, что Краузе рассмеется или скажет «вечно вы шутите», но няня отреагировала иначе. Она поспешила в коридор, говоря на ходу: – Прекрасная идея! Оденусь за пять минут! Не задержу вас! – Надо ранец взять! – вспомнила наша ученица и умчалась. – Краузе собралась играть на гармошке? – оторопела я. – Она умеет? – Похоже на то, – развеселился Вульф. – Ни у кого более не будет такого музыкального сопровождения. И если ребенок не получит все золотые, серебряные и бронзовые медали олимпиады местного разлива, окажусь очень удивлен. Шагаем к машине. До автомобиля мы добрались без приключений. Я устроилась на заднем сиденье, крепко держа в руках фигурку. Минут через пять прибежала Киса, за ней пришла Роза Леопольдовна. Няня нарядилась в парадно-выходную шубу из белого меха. – Манто еще живо! – изумился Макс. – Сколько лет дохе? – Вещь из прекрасной натуральной синтетики, – ответила Краузе, – моя лучшая покупка была тридцать лет назад. И мы двинулись в путь. В гимназии следовало снять верхнюю одежду. Макс, Краузе и Киса оставили свои пальто, куртку, шубейку на вешалке. А я не хотела выпускать из рук Крыса, поэтому нарядилась в белый пуловер, черные брючки и такого же цвета теплую жилетку. В холле было жарко, но я не сняла жилет. – Кто это у вас? – восхитился директор, когда наша компания вошла в зал.