Еще у меня возник серьезный вопрос: если зверюга загрызет Жанну, что мне делать с ее останками? Как организовать похороны? Кому нужно сообщить о ее ужасной кончине? И что будет с бедным Кешкой? Но ничего подобного не произошло. Изольда поднялась на все четыре лапы и прижалась к Жанне косматым боком… Жанна при этом едва устояла на ногах. Она снова почесала псину за ухом, погладила ее по загривку и проговорила, обращаясь уже ко мне: — Ну что стоишь, как памятник? Ты ведь мой ассистент, так что давай… ассистируй. — И что делать? — Для начала подавай мне инструменты. Я схватила ее парикмахерский чемоданчик и решительно шагнула за решетку. При этом я тряслась, как овечий хвост, и чувствовала, что пришел мой конец. Изольда повернулась ко мне и зарычала. Рычание было негромкое, но страшное и грозное, как голос неумолимо приближающегося тропического шторма. Я не сомневалась, что в следующее мгновение косматая зверюга бросится на меня и разорвет на мелкие клочки… Но Жанна потрепала ее по загривку и проговорила: — Спокойно, девочка, спокойно! Это свои. Это Вера. Я за нее ручаюсь. Она не сделает тебе ничего плохого, только поможет мне сделать тебя еще красивее. И можете себе представить — эта зверюга успокоилась! А Жанна осмотрела ее и начала командовать: — Давай мне для начала расческу… да что ты даешь, эта слишком маленькая, годится разве что для йоркширского терьера… давай самую большую… Я подала ей самую большую расческу, которую нашла в чемодане, больше похожую на скребок для сбора ягод. Жанна тщательно расчесала кудлатую шерсть Изольды, еще раз придирчиво осмотрела ее и скомандовала: — Теперь давай машинку… На этот раз я была готова и сразу подала ей самую большую машинку, какую нашла. Машинка загудела, и собаченция нервно вздрогнула и опасливо отдернулась. — Ну что ты, что ты как маленькая! — принялась стыдить ее Жанна. — Красота требует жертв! Ты ведь хочешь быть красивой? Ты хочешь понравиться Тристану? Ну так потерпи! Тем более что это совсем не больно, я тебе клянусь! И что вы думаете? Эта зверюга совершенно по-женски вздохнула, встала как вкопанная и терпеливо стояла, пока Жанна ее стригла! В это время в сумочке у Жанны зазвонил телефон. — Если нужно, перезвонят! — проворчала Жанна, продолжая стричь Изольду. — Я не могу прерывать работу… Она продолжила стрижку, я ей ассистировала. — Теперь машинку номер два… — командовала моя подруга, — теперь ножницы… Она поработала еще несколько минут, а потом последовал следующий приказ: — А теперь зеркало! Я не поверила своим ушам, но Жанна строго повторила, и я послушно протянула ей зеркало. Она поднесла зеркало к морде Изольды и спросила на полном серьезе: — Ну что, нравится? И что вы думаете? Изольда повернулась к зеркалу левым боком, правым, потом встала прямо и наконец удовлетворенно залаяла. — Ну вот, видишь, тебе самой нравится! — проговорила Жанна. — Я же тебе говорила! И Тристан будет в восторге! Я тоже посмотрела на Изольду. Вы когда-нибудь видели ирландского волкодава? Наверное, любители этой породы находят в ней что-то хорошее, я охотно верю. Но зверя страшнее ее трудно себе представить. Так вот, Жанна умудрилась сделать из Изольды просто модель! Жанна явно была довольна результатом своего труда. — А это ведь первый такой опыт в моей практике! — сообщила она гордо. — Раньше я стригла только небольших собак, самая крупная клиентка была королевским пуделем, а теперь сразу ирландский волкодав… нужно будет внести это в свое резюме! Она собрала инструменты и подошла к двери. Дверь оказалась заперта снаружи. — Что это она нас заперла… — пробормотала Жанна недовольно и постучала в дверь. Ничего не произошло, и Жанна постучала громче. — Да что она, заснула там, что ли? — и она заколотила в дверь кулаками и ногами. Наконец за дверью раздались осторожно приближающиеся шаги, скрипнул замок, и дверь открылась. На пороге стояла горничная, она опять что-то жевала. — Так вы живы? — проговорила она удивленно, и даже перестала жевать. — А я думала… — Думала она! — фыркнула Жанна. В это время у нее в сумочке снова зазвонил телефон. — Ответь, — попросила она меня. — Ты же мой ассистент, а у меня руки заняты… Я включила громкую связь, чтобы Жанна могла слышать разговор, и нажала кнопку ответа. Раздался недовольный женский голос: — Что вы не отвечаете? Я уже третий раз звоню! И почему вы до сих пор не приехали? Нашей собачке вечером нужно идти на выставку, а вас до сих пор где-то черти носят! — Вашей собачке? — переспросила Жанна, бледнея на глазах. — Какой собачке? — Как — какой? Чихуа-хуа Цара Леандр, между прочим, чемпион породы! Она ждет вас уже два часа! — Чихуа-хуа? Цара Леандр? А какой, простите, у вас адрес? — Как — какой? Я ведь вам сбросила еще вчера! Березовое шоссе, дом шестьдесят девять! Жанна посмотрела на горничную, которая все еще с глубокомысленным видом жевала свою резинку, прикрыла трубку рукой и спросила: — А у вас какой адрес? — Березовое шоссе, дом девяносто шесть. — Ох! — Жанна схватилась за голову. — Поехали скорее отсюда… мы не ту собаку подстригли… Горничная нас не удерживала, похоже, ей все было по фигу. — Черт, столько времени зря потеряла! И денег не заплатят! — Жанна проехала мимо нескольких домов. Шестьдесят девятого среди них не было. — Черт, где же он… По обочине шоссе шла озабоченная женщина средних лет с хозяйственной сумкой в руке. Жанна затормозила, опустила стекло и спросила: — Женщина, извините, не подскажете нам, где здесь дом шестьдесят девять? — Шестьдесят девятый? — прохожая приложила руку козырьком, взглянула из-под нее на Жанну. — Это вам, наверное, Софья Александровна нужна? — Очень может быть. Если у нее есть чихуа-хуа… — А, собачка такая маленькая? Ну, это вам точно к Софье Александровне. — Ну и как же ее найти? — А это вам нужно по этой тропиночке идти, мимо кладбища пройдете, и будет тот самый дом. — А что — на машине никак не проехать?