— Можно и на машине, только это гораздо дольше получится. Это вам надо вернуться на шоссе, проехать до развилки на Капустное, там повернуть до следующей развилки, еще раз повернуть, выехать на Торфяную дорогу и по ней еще пять километров… — Ох, нет, лучше мы по этой тропиночке пройдем! — Вот и я говорю — так оно лучше будет! Так вы за десять минут дойдете! — и женщина пошла своей дорогой. Жанна поставила машину на обочину, заглушила мотор, достала из багажника свой неизменный чемоданчик, и мы пошли по тропинке, извивающейся между отцветшими кустами сирени. Мы шли так несколько минут. Тропинка очередной раз свернула, и перед нами показалась небольшая часовня в готическом стиле. Я остановилась как вкопанная. Над входом в эту часовню был высечен в камне крест с расширяющимися концами. Точно такой же, как на том злополучном перстне, который я нашла в спальне убитого императора. Мальтийский крест. — Подожди, — попросила я Жанну, — подожди минутку, я хочу здесь кое-что осмотреть. — Нашла время! Я уже и так опаздываю! — Ну, буквально две минуты! — Ладно, смотри что хочешь, а я пойду, потом догоняй меня, — и она побежала вперед по тропинке. — Да, я скоро! Вот сама не знаю, для чего я сунулась в эту часовню, наверно представила, какое лицо будет у Бурнуса, когда я явлюсь сегодня пред его светлые очи и признаюсь, что статью и не начинала. Нет, такого, конечно, говорить не следует, а то он меня тут же выгонит взашей, но какие-то наметки нужно ему показать. И тут очень кстати я вижу часовню, так что грех не воспользоваться случаем и хотя бы не сфотографировать мальтийский крест. Потом у Леокадии выясню, что за часовня, она все знает. Я обошла часовню и увидела несколько заросших травой надгробных памятников. Ну да, та женщина ведь говорила, что тропинка пройдет мимо кладбища… Я подошла к одному из памятников, прочла полустертую временем надпись. Готическими буквами, вьющимися, как виноградная лоза, было выведено имя — Кондратий Левенберг. Ниже — неразборчивые цифры, даты жизни. И здесь, на этом камне, тоже был высечен такой же необычный крест… На других надгробиях стояли другие имена, но фамилия та же самая — Левенберг. И на каждом камне был высечен такой же крест с расширяющимися концами. Видимо, здесь находилось маленькое семейное кладбище. Я переходила от могилы к могиле, и вдруг, выйдя из-за купы деревьев, увидела старый дом. Это был двухэтажный деревянный дом с мезонином и большой застекленной верандой — конечно, не помещичья усадьба, а просторная пригородная дача, каких очень много было в окрестностях Петербурга в конце девятнадцатого века и из которых до наших дней сохранились единицы. Я с любопытством разглядывала этот дом — как вдруг его дверь с ревматическим скрипом открылась и на крыльцо вышел худощавый мужчина лет пятидесяти, с острой бородкой и пристальными темными глазами, в которых было что-то волчье. Он спустился по скрипучему крыльцу и пошел ко мне, улыбаясь странной, угрожающей улыбкой. — Какая встреча! — проговорил он, когда между нами оставалось меньше десяти шагов. — Вот уж не ожидал! Никак не думал, что ты сама ко мне придешь! Это судьба, не иначе! — Мы что — знакомы? — опасливо спросила я, на всякий случай отступая. Черт его знает, что у него на уме! Может, он сумасшедший? И взгляд какой-то странный; нет, зря я осталась тут одна… — Не то чтобы знакомы, — ответил мужчина, продолжая улыбаться и приближаясь пружинистой походкой. — Но у тебя есть кое-что, принадлежащее мне. И будет лучше, если ты мне это отдашь прямо сейчас… Ну точно псих! Или маньяк. Живет, небось, один в этом доме и нападает на одиноких прохожих. А тетка еще нас сюда послала. Идите, говорит, по тропиночке, быстрее успеете. Интересно, куда? На кладбище? А что, вот оно самое и есть. Я огляделась. Вокруг не было ни души, и Жанна уже далеко ушла, даже если я закричу, она не услышит… На всякий случай я все же крикнула: «Жанна! Жанна!» Но никто, конечно, не отозвался. Я еще немного отступила — и вдруг во что-то уперлась спиной. Скосила глаза и увидела, что за моей спиной — одно из надгробий семейного кладбища… — Спасибо, дедушка! — процедил мужчина и продолжил все с той же хищной улыбкой: — Ну, все, отдавай перстень… Ага, ему нужно то самое кольцо, которое я, сама не знаю почему, взяла сегодня с собой. А вот интересно, как он узнал, что кольцо у меня? Кто он вообще такой? — А я думала, что ты псих! — выпалила я. — Это ведь ты подослал ко мне тех двух отморозков и ты потом влез в мою квартиру? Уголовник несчастный! Домушник! — Заткнись и отдавай кольцо! — прошипел он. — Если отдашь сама, я тебя не трону. Я не успела ничего ответить, как вдруг где-то позади меня послышался приближающийся хриплый лай и треск ломающихся кустов. В волчьих глазах моего преследователя проступил страх. Я проследила за его взглядом и увидела, что из кустов, окружающих кладбище, вылетело огромное косматое чудовище. Не сразу я поняла, что это — ирландский волкодав, Изольда, которую только что так ловко подстригла Жанна… Изольда огромными скачками мчалась через кладбище. А мужчина с волчьими глазами, который только что надвигался на меня с угрожающим видом, теперь улепетывал от нее зигзагами, как перепуганный заяц… Вот он взлетел на крыльцо старого дома, юркнул в дверь и захлопнул ее за собой… Успел, паразит… В следующую секунду Изольда взбежала на крыльцо и всем весом впечаталась в дверь. Мне показалось, что дом покачнулся от этого удара — но дверь выдержала, она была, наверное, дубовая; ох, умели делать вещи в позапрошлом веке! Изольда с явным разочарованием спустилась с крыльца и подбежала ко мне. Я смотрела на нее с опаской — мало ли что ей придет в голову! Такая огромная зверюга! Но она приветливо гавкнула и потерлась об меня косматым боком, причем я с трудом удержалась на ногах. — Ну спасибо тебе, девочка! — проговорила я, ласково погладив ее за ушами. — Ты меня выручила. А вот интересно, как ты здесь оказалась? Когда мы с тобой попрощались, ты была заперта в своей комнате. И заперта очень надежно. Изольда посмотрела на меня с обидой — вот так спасешь человека, а вместо благодарности он задает тебе какие-то странные и неуместные вопросы! Я усовестилась и сделала то, чего не только никогда не делала, но и не ожидала от себя: присела и поцеловала эту зверюгу в черный клеенчатый нос. Затем я оглянулась на дом, из окна виден был силуэт того типа. Я подавила желание бросить в окно камень, просто сделала неприличный жест, что также было для меня совершенно нехарактерно раньше. Затем я сфотографировала часовню и могилы. — Ну ладно, Иззи, пойдем за Жанной, а потом мы вернем тебя домой. Тебя, наверное, уже обыскались! Дом под номером шестьдесят девять мы нашли быстро. И вовсе не потому, что там висела табличка. Нет, из дома доносился истеричный лай и крики. Я уж хотела было бежать на помощь Жанке, точнее, пустить туда Изольду, но тут калитка открылась и Жанка выскочила сама, растрепанная и ужасно злая. — Черт знает что! — заявила она. — Эта чхуня хуже, чем волкодав. Укусила меня, представляешь? Еще, не дай бог, занесет что-нибудь. Ой, Иззи, а ты как здесь? Привет! Изольда тут же подошла к ней и подставила бок, чтобы удобнее было чесать. — Что там случилось? Тебя выгнали? — спросила я. — Да времени уже не было стричь, пришлось ее только причесать и уложить. Собака нервничает, меня укусила… И денег не заплатили, вообще сегодня день считай впустую прошел! На бензин и то не заработала. Ну, хоть Иззи красивой сделала. — Она опустилась на травку и принялась почесывать собаку за ушами. За этим занятием и застал нас остановившийся рядом огромный внедорожник, из которого не спеша вышел огромный мужик и спросил басом: — Это вообще что такое? У мужика были огромные, как колонны, ноги и толстые руки, ладони как совковые лопаты, любая другая машина кроме этого внедорожника смотрелась бы рядом с ним как детская коляска. Голова у мужика тоже была огромная, да еще была на ней куча волос и борода. И глаза горели нехорошим огнем. В общем, не знаю, как Жанка, а я сразу поняла, что перед нами хозяин Изольды, потому что мужик здорово смахивал на волкодава. Разумеется, до того, как Жанка Изольду подстригла. — Это что такое? — повторил мужик низким грозным голосом. — Здрассте! — робко пискнула я, мечтая оказаться очень далеко от этого места. Жанка же спокойно поднялась и выпрямила спину. Я уже говорила, что подруга моя — девица рослая, так вот она мужику доставала только до бороды. — Вы уж извините, — сказала она, — накладочка вышла. Собачку вашу подстригла по ошибке. Но она вроде не против… Мужик наклонился к Изольде и удивленно поднял брови, только сейчас ее как следует рассмотрев. Иззи встала и прошлась мимо нас, как будто она на подиуме. Затем развернулась и прошла в другую сторону. — Ну это надо же! — Ее хозяин хлопнул себя по ляжкам и громко захохотал. Было такое чувство, что где-то неподалеку сгружают бревна. — Слушай, ну как она тебя подпустила-то? — по-свойски спросил он Жанку. — Повезло! — усмехнулась она, а Иззи пролаяла что-то на тему, что каждой особе женского пола хочется быть красивой.