— За что? — притворно возмутился парень, едва сдерживая смех. — А за то, поросенок ты бессовестный, что это твоих рук дело — такая подляночка. Ты забежал вчера на пять минуточек за котелком для чая, а оказывается, что тебя надо было этим котелком поколотить по кудрявой башне. Кем бы она не была, но я с ней согласна на все миллион процентов. — Ты бы не дотянулась, — ответил Стас и в трубке раздалось, что-то похожее на рычание, смешанное с пыхтением. — Меня бы Макс ради этого приподнял и добавил бы еще от себя. — Лисичка, — послышался сонный мужской голос. — Давай поспим немного, пока тезка твоего придурошного братца не проснулся. — Кстати! — протянула девушка. — Скажи спасибо, что маленький Стасик спит в комнате Кариши, иначе я бы тебя уже топила в озере и жгла в костре. А она мне начинает нравится всё больше и больше. — Выбери что-то одно, — рассмеялся парень. — Либо топить, либо жечь. — Думаю, я буду чередовать, — ответила девушка и громко и очень заразительно зевнула. Даже мы со Стасом не удержались. — Ладно, братка, до встречи. В воскресенье-то заедешь к нам? Я планирую грандиозно помыть голову, пока ты с племянником своим будешь водиться, ну, или учить его трепать мне нервы. — Ради того, чтобы трепать нервы, заеду обязательно. — Я не сомневалась, — сыронизировала девушка. — Ладно, покеда. Стас заблокировал дисплей и убрал телефон обратно в карман джинсовки. — Помнишь мою сестру? — Это та, которой ты тогда рано утром на живот поставил живого петуха, чтоб он поработал в качестве будильника? — Да, — довольно кивнул он. — Тогда я помню ее. Особенно хорошо помню тот момент, когда ты после этого бегал от не бабушкиному двору, чтобы она тебя вилами не проткнула. Лучший день того лета. — Да, я затейник. — Ты придурок, Соколовский. Снова неловкое молчание и снова неизвестно, куда прятать глаза, руки и что говорить. Я понимаю, что то, что произошло вчера вечером требует обсуждения и, желательно, максимально честного и откровенного, но даже просто начать этот разговор равняется нервному потрясению: коленочки дрожат и от волнения кружится голова и подступает тошнота. Кто говорил, что взрослые легко все могут решить одним только разговором? Бред! Тут даже разговор не получается начать. Стас не торопится как-то поспособствовать моему раскрепощению и помочь мне начать диалог. Он, в общем-то, и не должен мне помогать. Убежала ведь я. Опять. — Нифига вы ранние! А я будильник ставил, чтобы костер разжечь пораньше и чай народу сварить, — голос Паши, который стоял на крыльце, обнимая себя сонного, заставил нас со Стасом отпрянуть друг от друга. Вернее, заставил отпрянуть именно меня. Как какую-то провинившуюся, нашкодившую кошку. К моему облегчению, разговор откладывается до следующего момента, когда мы снова окажемся наедине, а это произойдет еще очень нескоро. Надеюсь. Глава 27 — Маркеры с собой взяли? — неожиданно задал вопрос Пашка. Костер был разожжен совсем недавно, и вода для чая в котелке была еще едва теплой. — Обижаешь, — с хитрющей улыбочкой ответил Стас и потянулся во внутренний карман куртки. — На утро запланирован конкурс рисунков? — спросила у парней, не понимая, к чему они ведут. — Ты в детстве в лагерь не ездила, что ли? — скептически сощурился Пашка. — Как-то не приходилось. Если только на спортивных сборах. — Ну, сейчас мы тебя погрузим в атмосферу оздоровительных лагерей, — заверил меня Стас и вложил в ладонь черный маркер. — А нас потом за это по тюремным лагерям не повезут? — с опаской рассмотрела маркер в своей руке на предмет того, не трансформируется ли он в заточку. — Не боись, — сжал моё плечо Пашка. — Максимум, что нам грозит, — это оскорбления и истерические визги со стороны случайных жертв. Погнали? — Не хотелось бы, но погнали, — неуверенно кивнула и направилась за парнями, которые неслышно вошли в дом и у порога сняли обувь. Ступая за ним след в след, старалась почти не дышать. Если мы разбудим кого-нибудь из спящих, то вся прелесть неизвестного мне прикола лопнет как мыльный пузырик. Первой на очереди была комната, в которой всё еще спала Алена, а на соседней кровати спал Жедимка с двумя девушками. Пристроил сироток себе под теплые бока. Не сговариваясь, я и Стас подошли к его кровати и занесли руки с маркерами над лицом спящего плейбоя. Первый штрих, в виде усика над губой Жедимки был нанесен Соколовским. Сделав маленькую пакость, замерли. Любимчик девушек поморщил нос и причмокнул губами, но так и не проснулся. Вторым усом его наградила я. Гусар вырисовывался, что надо. Пока мы со Стасом портили лицо блондинистому шкафу, Пашка на цыпочках подобрался к кровати, на которой спала его Аленушка. Едва занес маркер, чтобы нарисовать что-то на лбу, девушка открыла глаза и пригрозила ему кулаком, очень медленно и эпично высунув его из-под пледа. — Спи, солнышко, — поцеловал парень ее кулак и, поправив плед, сгорбившись, почти покорно и виновато ушел в другую комнату. Пока я отвлеклась на пару Алены и Паши, Стас успел нарисовать своему другу монобровь и написать на одной половине лба большими буквами: КВД. Сдерживая рвущийся наружу смех, подписала тире и слово: МОЁ. Стас сжал губы и подписал еще три буквы: ПМЖ. Таким образом Жедимка оказался награжден особыми знаками отличия в виде усов и надписи «КВД — МОЁ ПМЖ». Девять букв, а столько смысла, особенно если учесть тот факт, что он спал между двумя девушками и совершенно этого не стеснялся, а гордился этим даже во сне. Не выдержав, почти синхронно со Стасом сфотографировали спящую троицу и очень быстро исчезли с линии горизонта, присев на корточки, так как спящий парень начал подозрительно много шевелиться. Почти ползком выбрались из комнаты и зашли в следующую, где спали Андрей, Вася и Игорь. Парни уже были щедро награждены нарисованными синяками под глазами и подобием волосатых родинок на щеках. Примерно теми же рисунками мы наградили спящих в одной комнате, но на разных кроватях, Юльку и Тимоху. В дополнение к усам я подрисовала подруге на лбу корону. Подруга же, все-таки… В том же режиме неслышных ниндзя покинули дом и расположились у костра. За то время, что ребята спали, мы успели вскипятить воду на чай, сварить походный суп из тушенки, картофеля и моркови, и так заскучали, что в какой-то момент едва сами не пошли их будить. Потому что, сколько можно спать?! У нас тут прикол стынет! И суп с чаем, кстати, тоже. Первым из дома, морщась утреннему солнцу, вышел Тимоха. Рыжая шевелюра была взъерошена на одной половине головы и прижата на другой. Обнимая себя за плечи в попытке согреться, парень спустился с крыльца и подошел к костру, у которого мы сидели, попивая чай и считая кукушкины «ку-ку». — Вы не ложились, что ли? — спросил Тимоха и самым забавным образом сощурил глаз, вокруг которого Стас нарисовал ему подобие пиратской повязки. — Мы уже проснулись, — ответила за всех и протянула парню кружку с горячим чаем. С укором добавила. — Долго спите, молодой человек. — Так, природа, лес, чистый воздух… — Поцелуи у костра до трёх ночи, — словно случайно вполголоса произнес Паша, подбрасывая в костер сухие ветки. — И это тоже, — с улыбочкой сытого котика согласился Тимоха. — Пойду, кстати, проверю, как там Юля, а то она под пледом с головой спит. А ч подумал, что это Машка. — Иди-иди, — загадочным тоном поддержала инициативу парня, который вернул мне кружку с недопитым чаем. Быстрыми шагами рыжий друг вернулся в дом. Молча переглянулись со Стасом и Пашей и синхронно прыснули со смеху. — Начинаем обратный отсчет? — Спросил Стас. — Пять, четыре, — поддержал его Паша и мы уставились на входную дверь дома, ожидая, когда из нее, кто-то выбежит. — Три, два, один. Ничего не произошло.