— Мы же опять расстанемся. Нас опять разлучат обстоятельства. Может, не нужно и начинать всё это? — Нужно, — ответил он уверенно и сильные руки крепко обняли меня. — Ну, сам подумай: я учусь на первом курсе, ты — на четвертом. Твоя учеба скоро подойдет к концу и ты уедешь, искать работу, заработок и прочее… А я опять останусь ждать у той березы и буду царапать на ней «Стас-лох»? Мне этого не хочется, Стас. — Этого и не будет, — моё лицо попало в плен теплых ладоней, заставляя смотреть парню в глаза. — С чего ты решила, что я куда-то исчезну? — Опыт, — неуклюже пожала плечами. — Будем считать, что первый блин был комом. — У меня и второй блин получается так себе. — Значит, сделаем тесто погуще и напечем оладий, — улыбнулся Стас. Теплые пальцы мягко поглаживали мои щеки, слегка касаясь кончиков губ. — Как тебе такой вариант? — Оладьи? А есть мы их будем с мёдом или со сгущенкой? — С вареньем, — ответил, не задумываясь. — Всё-то ты обо мне знаешь. — Я всё о тебе помню с того лета. Я с того лета начал худеть. Ради тебя, даже на коньки встал. Думал, следующим летом, покорю тебя каким-нибудь тулупом… — рассказал он, смеясь, и добавил. — Но ты пропала. Даже бабушка твоя исчезла. — Мы переехали в другую область. Папе предложили повышение. — А я за эти годы почти поверил в то, что тебя придумал, пока не увидел у расписания. — И объявил мне войну, между прочим, — сузила глаза и состроила строгую рожицу. — Кстати, много денег заработал на споре о том, что я тебя поцелую? Я хочу быть в доле. — Нисколько, — покачал он головой. — Я отказался от этого спора сразу. — Зря. Заработали бы сейчас. — То есть ты готова целоваться со мной только ради денег? — Не только, — задумалась я. — Можно еще ради мира во всем мире. — А я бы от всего мира отказался за твой поцелуй. — По-моему, ты отморозил свою кудрявую бестолковку об лёд, — немного побарахталась и подложила под его голову свои ладони. — От мира бы он отказался… — Хоть сейчас, — произнёс Стас вполне серьёзно. Его взгляд медленно опустился на мои губы, что находились очень близко к его, и вернулся обратно. — Позволишь? — Нет. Этот мир нам еще пригодится, — покачала головой и сама прислонилась к его губам, даруя робкий поцелуй. Ощутила внутреннюю свободу и уверенность, когда Стас охотно ответил, целуя так, словно обнимал меня душой. Глава 33 Прикосновение холодных пальцев к обнаженной щиколотке отозвалось россыпь мурашек вверх по телу. Одёрнула ногу и плотнее закуталась в одеяло, спрятавшись под него с головой. В стороне послышались тихие смешки и шепот, похожий на шипение коварной змеюки-гадюки. — Скинь ее за ноги с кровати, — советовала Юлька. — Сегодня суббота и иначе ты ее не разбудишь. Каким-то внутренним чутьем поняла, что кто-то тянет ко мне свои ледяные грабли, чтобы последовать совету, так называемой, подруги. — Только попробуй, — прохрипела из-под одеяла сонным голосом. Щиколотки всё же коснулись холодные пальцы, отчего я встрепенулась и, сев в постели, скинула одеяло с головы, чтобы испепелить чью-нибудь обнаглевшую морду одним только злобным взглядом человека, который планировал спать до обеда. — Красавица проснулась, — произнес довольный Стас и сел на край моей постели, восторженно покачивая кудрями. Его явно не смущал тот факт, что красавица плющила харю со, скорее всего, открытым ртом и помята так, что даже самая феячная фея вряд ли сможет чем-то ей помочь. — Соколовский, иди в ад, — изрекла я уже устало и снова спряталась под одеяло. Матрац рядом со мной прогнулся под тяжестью кудрявой массы, после чего вся эта масса наглейшим образом ворвалась в мой одеяльный бункер. — А мне нравится твой ад, — сказал он насмешливо и подложил руку мне под голову. Притянув к себе, обнял за талию другой рукой. — Маленький, теплый чертёныш, — промурлыкал мне в макушку и невесомо поцеловал. Сквозь ткань пижамы и вещи Стаса я чувствовала ровное биение его сердца и несколько удивилась тому, что остаюсь абсолютно спокойной даже после столь собственнического нарушения моих личных границ. Глубоко вдохнула и закрыла глаза, ощущая его размеренное дыхание на своих волосах и приятную тяжесть руки на талии. Настолько расслабилась, что почти вновь уснула, если бы до сознания не долетели голоса Юли и Тимохи, которые плохо справлялись с тем, чтобы говорить шепотом. — Как думаешь, она его там уже убила? — поинтересовалась подруга. — Я думаю, что он принес с собой какое-то успокоительное жало и сейчас жалит её, — предположил Тимоха. Грудь, прижатая к моей спине, дрогнула от беззвучного смешка. Ткнула Стаса локтем под ребра, но, все же, не смогла сдержать легкой улыбки, когда он прижал меня крепче и настолько освоился в моей постели, что закинул на мои ноги свою ножищу. — Не борзей, — взбрыкнула, чтобы он лежал за моей спиной по струночке и не раскидывал конечности, куда не просят. — Жало, поди, не туда пошло, — предположила Юлька, вероятно пристально наблюдая за нашими телодвижениями под одеялом. Стас немного сменил положение и навис над моим ухом, обдувая его теплым дыханием. — Просыпаться-то будешь? — спросил он вполголоса и едва уловимо провел кончиком носа от скулы к уху. — Не-а, — помотала головой и собралась калачиком, намереваясь продолжить сон. — Эх, значит, придется кого-то другого везти на свидание, — вздохнул Стас и откинулся на спину. Распахнула глаза, неуклюжей гусеницей повернулась лицом к парню и стянула с наших голов одеяло. — Какое еще свидание? — нахмурилась, разглядывая его абсолютно непроницаемое лицо, которым он изображал крепкий сон. Потянулась через кудрявое бревно за телефоном, лежащим на тумбочке и, увидев время, нахмурилась еще больше. — В девять утра? У нас свидание будет в детском саду на утреннике? — Нет, — покачал он головой. — Просто до этого места долго ехать и лучше выдвинуться пораньше. — Видимо, ты вчера сильно голову отморозил на катке, — вздохнула, соглашаясь со своими мыслями, и уронила голову ему на плечо. — Может, тебя к батарее приложить, чтобы вернуть всё в зад? — Не надо мне ничего туда возвращать, — коротко усмехнулся Стас и приобнял меня. — Ну, так, что? Поедешь со мной? — А ты не слишком ли освоился в моей постели, Соколовский? — опомнилась я, подняв на него грозный взгляд. — Мы только вчера пришли к котангенсу, а ту… — Консенсусу, — перебил он. — Я так и сказала. Так вот, наши отношения только вчера кое-как достигли какого-то хрупкого взаимопонимания, а ты уже чуть свет решил куда-то меня тащить? — Мы полетим на крыльях любви, — сыронизировала Стас, насмешливо выгнув брови. — Ха-ха. — Пятнадцать минут на сборы, — сказал он вполне серьёзно и встал с постели, чтобы протянуть мне руку, за которую я должна была схватиться и последовать его примеру. — Я не шучу. Не успеешь одеться сама, я приду тебе на помощь. — Еще чего?! — фыркнула, скидывая с ног одеяло. — А завтракать мне не положено? — Я тоже не завтракал. Вместе в какой-нибудь кафешке и позавтракаем. — Как романтично! — произнесла с придыханием Юлька и зачерпнула чайной ложечкой йогурт. — О, да! Поесть в какой-нибудь придорожной тошниловке, чтобы потом большую часть пути просидеть в кустах. Романтика! — Она всегда по утрам такая милая? — спросил Стас у друзей, словно меня тут уже не было. — Обычно она молча нас ненавидит. Когда просыпается, мы первые минут десять прикидываемся невидимыми или мертвыми, чтобы ее не злить, — указал на меня ложечкой Тимоха. — Но сейчас она сама прелесть. Редкий случай.