– Наверное, неплохо такое дома иметь, но цена кусается, – честно ответила я, – меня жаба душит. Да и денег столько свободных нет. Анатолий рассмеялся. – Да всех она лапами за горло хватает, только народ не признается, что его жаба сжирает. Никогда люди не говорят про пустой карман. Будут врать: мол, недавно особняк купил на Рублевке, всю зарплату за один раз спустил. Я рассмеялась. – Если зарплату за один раз спустил, то, вероятно, приобрел домик, как у госпожи улитки. – Вы первая честно про жабу и пустой кошелек сообщили, – сказал Анатолий. – Юра! – Здесь я, – отозвался высокий брюнет. – Проведи Лампе полную демонстрацию кресла, – приказал шеф. – У вас есть полчаса? Последний вопрос адресовался мне. – Да, – подтвердила я и спохватилась: – Это будет не больно? – Наоборот, приятно, – заверил Анатолий. – Юра, после сеанса оформи один воротник черного цвета с моей личной скидкой. – Йес, босс, – откликнулся консультант. Анатолий помахал мне рукой, пошел в глубь магазина, притормозил и обернулся. – Юра, без глупостей, это моя гостья. – Так я уже понял, – заверил продавец, – обслужу, как свою бабулю. – Ее Валера прислал, – уточнил начальник, – Смородин. – Вау! – подпрыгнул Юрий. – Чего вы раньше не сказали? Я Валерке ваще по гроб жизни обязан. Валерка ваще гений. Один вопрос только бабе задал, и она сразу забыла, как мне, бывшему мужу, напакостить собиралась. Пойдемте, Лампа, моей бабушке и не снилось, как я вас сейчас устрою. Юра быстро пошел между стеллажей с товаром. Я поспешила за ним и в конце концов мы оказались около кресла, к которому приделали нечто, похожее на угги. – Садитесь, – захлопотал Юра, – ножки всуньте в обувку, ручки положите на подлокотнички. Сейчас я вас пристегну ремешком. Какую программу предпочитаете? Их здесь пятьдесят, сейчас каталог дам. – Посоветуйте, что лучше? – попросила я. – Лето на море, – вздохнул Юра, – это прямо слов нет. Надену на вас шлем, можете закрыть глаза, но лучше открыть, тогда будто по всамделишному на океане очутился. Полетели? На мою голову опустилось нечто и закрыло обзор. Потом раздался плеск волн, перед глазами появились океан, песок, солнце. Невидимые руки схватили меня за лодыжки, по моей спине стали кататься шарики, подлокотники кресла обхватили запястья и принялись их сжимать и разжимать. Все это происходило деликатно, не причиняя мне ни малейшей боли. Я стала посапывать от удовольствия, глаза сами собой закрылись… И тут раздался удар в гонг. Я подпрыгнула и обомлела. Вместо моря появилось… кладбище. Моросил мелкий дождь, медленно шла похоронная процессия, несколько мужчин несли гроб. Я растерялась. Что это? Зазвучал «Реквием» Моцарта, перед моими глазами открылась могила. Сапоги сдавили ноги, подлокотники – руки, шарики превратились в ежей и стали больно колоть спину. Сиденье затряслось, меня должно было мотать из стороны в сторону, но предусмотрительно застегнутый пояс не давал мне пошевелиться. – Встань, иди, хватит спать! – заорал грубый бас. Теперь по позвоночнику стали кататься не ежи, а дикобразы. Кто-то больно щипал мои ноги, ремень вдавил меня в подушку, а из нее периодически выскакивали вязальные спицы. Перед моими глазами разворачивался фильм ужасов. Крышка гроба приоткрылась, оттуда вывалилась чья-то рука… – Мама, – взвизгнула я и получила тычок в затылок. – Выползай, выползай, – заорал кто-то. Музыка Моцарта стихла, теперь во всю мощь гремел «Раммштайн» или похожая группа. Я не большая любительница металл-рока, не знаю, почему вдруг в моей памяти возникло название этого коллектива. Кресло завыло сиреной, мне показалось, что сейчас оно поднимется и стартует в небо. Из груди вырвался вопль: – Помогите! Дикобразы обзавелись дрелями и с еще большим азартом стали дырявить мою спину. Ноги онемели в сапогах, которые, похоже, решили превратить мои икры в блинчики, по макушке кто-то стучал, перепутав ее с барабаном. – Сюда! – заорала я. – Скорей! Спасите! Кладбище исчезло, звуки тоже, ежи сбежали, кулак, молотивший мою макушку, убрался, и я смогла кое-как вздохнуть. – Оно остановилось, – сказал незнакомый голос. – Фуу, – выдохнул кто-то, – Анатолий нас убьет. – Лампа, вы как? – спросил Юрий и снял с меня шлем. – Сейчас мне почти хорошо, – прошептала я. – А что это было? Повисло молчание, потом Юра зачастил: – Прямо над нами находится кинотеатр, он специализируется на ужастиках. Кресло работает через интернет, оно случайно поймало сигнал очередного фильма и стало вам его транслировать. – А-а-а, – протянула я, вставая, – есть люди, готовые платить деньги за то, чтобы увидеть этакую жуть? – Вы не поверите, если я скажу, сколько их, – закатил глаза Юрий, – орда и тьма! Поскольку случилась неприятность, я буду откровенен, поговорю с вами не как с потенциальным покупателем, а как с другом. Но пусть эта информация останется между нами. Ладно? – Хорошо, – согласилась я. Консультант зашептал: – За фигню, в которой вы сидели, просят ломовые деньги, а толку от нее почти нет. Покупатель пару раз побалуется и бросит, а кресло стоит в доме, место занимает. Лучше использовать деньги на сеансы массажиста, вот тогда будет польза. Дребедень эта здесь год пылится, никак не продастся. Народ ценник увидит и улепетывает. Вы первая, кому полную демонстрационную программу включили. Тем, кто хоть какой-то интерес проявляет, мы ставим минутную версию. За шестьдесят секунд дурацкое сиденье не успевает настроиться на киношку. Мы не предполагали, что это вообще возможно, и тут с вами вон чего стряслось. Если Анатолий узнает о происшествии, он меня взашей выгонит. А у меня на плечах старые больные родители, супруга четвертого ребенка ждет. – Я никому не скажу о том, что произошло, – пообещала я. Юра взял меня за руку. – Вы ангел. Примите небольшой презент от чистого сердца. Мне очень неловко из-за того, что я вас сильно напугал. Парень протянул мне конверт. – Скидка на весь наш ассортимент, пожалуйста, возьмите, это подарок от чистого сердца. Я улыбнулась. – Спасибо. – Массажер для шеи берем? – осведомился Юра. – Не надо, – ответила я, – спасибо. Потом как-нибудь. Глава двадцать девятая – Ой, не могу, – расхохотался Махонин, – ой, держите меня семеро! Кресло подключилось к сеансу! Лампудель, эта туфта могла только с тобой прокатить. – Думаешь, Юра соврал? – спросила я. Николаша подпрыгнул на стуле. – Конечно. Попробовал бы он мне так баки заливать. Лампецкий, обожаю тебя. Зато ты крутую скидку отжала. – Давайте работать, – остановил Николая Володя, – перестали трепаться о пустяках. Лучше сообщи, что нашел. Махонин почесал макушку. – Мне не давали покоя вопросы. Почему Никита вернулся в Россию? Что ему здесь делать? Его отец не сложил все яйца в одну корзину, у него много всяких фирм и предприятий. Сын бизнесом не занимается, но он основной владелец всего. Рулит кораблем Арсений Сергеевич Вульф. – Ты шутишь? – улыбнулась я. – Нет, – возразил Николай, – хиханьки и хаханьки завершились на стадии обсуждения того, что с тобой сотворило кресло. Фамилию Вульф нельзя назвать распространенной, она скорее редкая. Вульфы – немецкий дворянский род из Анхальта-Магдебурга. Впервые он был упомянут в двенадцатом веке в судебных документах. Можно предположить, что все Вульфы – родственники. Арсений чуть старше Макса, он держит в руках все нити. Никита только получает деньги. В Англии Ракитина знают как художника, парень себя прекрасно зарекомендовал на ниве иллюстраций детских книг. Соцсети его закрыты для посторонних, но это не проблема. Интересная картина разворачивается, когда начинаешь изучать аккаунты Ракитина. В друзьях у него одни иностранцы, переписка на английском, в ней нет ничего криминального или интересного для нас. В России у парня один подписчик с ником в виде набора цифр и латинских букв. Разговор ведется так, что непонятно кто это: мужчина или женщина. Как это выглядит? Аноним выставляет фото картины. Никита его лайкает, пишет: «Отлично». Всё. В свою очередь, когда Никита публикует свою работу, неизвестно кто реагирует смайликами: улыбка, рукопожатие и так далее. Всегда позитив! У инкогнито тоже все закрыто. Подписчик у него один, догадайтесь кто? Она или он тоже имеет единственного друга – Ракитина. Николаша в очередной раз взлохматил волосы. – Директ с обеих сторон чист. Или они не переписываются, или сразу удаляют сообщения.