— В норме. Я пошел. Не забывайте есть. И на воздух своди ее прогуляться, а то придумали еще в помещении таком душном сидеть и одним духом святым питаться, запивая его чаем, — быстро протараторил он и вылетел из кабинки. Напарник подскочил и побежал за ним. Официант, все это время находившийся тут же, спросил, нужно ли что-то еще, и, получив отрицательный ответ, удалился. Даша виновато посмотрела на Королькова. — Я хотела сегодня устроить день голодания, — пояснила она. — Ты в своем уме? Зачем?.. — Максим хотел было напомнить Иволгиной о ее нездоровой худобе, но осекся — не хотел обидеть девушку. — Я же моделью иногда в рекламе работаю. Нужно держать вес в норме. — Но ты же и так очень стройная! Зачем мучаешь себя? — Корольков действительно не мог поверить, что такая худышка доводит себя диетами. Он вспомнил Лику. «Худенькая, тонкая и звонкая», — так про нее говорила ее мама. Лика тоже время от времени сидела на диетах, но, как и все, чем увлекалась блогерша, диеты носили слишком кратковременный характер. Она обязательно сообщала подписчикам, что решила сесть на диету и теперь «никаких бургеров и картошки фри». Хватало ее на неделю максимум. Потом в статусах и историях девушки появлялись фотографии из точек быстрого питания. А следом — обещание снова «начать с понедельника». Потом Лика и вовсе устраивала голосование среди подписчиков «Как думаете, на сколько меня хватит в этот раз?», а также марафоны «Я снова на диете. Кто со мной?» Марафоны имели бешеную популярность, многочисленные подписчицы включались в эту странную игру и делились на своих страничках фотографиями с едой, отмечая аккаунт Лики. Обычно в рамках марафонов девушка тоже срывалась то на сладкое, то на фаст-фуд. Но не рассказывала об этом подписчикам, потому что чувствовала ответственность за их результат, ведь она их мотивировала. Зато в части тренировок Лика себя не жалела. Йога с утра, спортзал днем — этой привычке она практически не изменяла. Возможно поэтому, а может, и в силу молодости девушка выглядела всегда превосходно, чем бы она ни питалась и сколько бы ни съедала в любое время суток. Но вот чем еще грешила блогерша: практически все ее фотографии и видео в соцсетях были обработаны в специальных приложениях. Так что подписчики видели отфильтрованный вариант Анжелы — с более тонкой талией, более выдающимися бедрами и грудью, с более гладкой кожей, чем в жизни. — Зачем же вы, девушки, так себя доводите? — вслух размышлял Максим. — И ведь ты, Даша, умный человек, тебе сколько лет, напомни? Ну тридцати же нет еще явно, да? И не восемнадцать уже. Ты ведь сама маркетолог, сама прекрасно понимаешь, как создаются эти культы тонкой талии и больших поп… Они создаются теми, кто продает курсы по фитнесу, по питанию, кто делает деньги на этом. Как же ты сама смогла так поддаться этому культу? — Я просто не могу подвести компанию, с которой у меня контракт. Это молодой бренд повседневной одежды, очень износостойкой и немаркой. Я предложила им создание креативной вирусной рекламы. Мы снимаем веб-сериал с короткими минутными сериями, где главная героиня — девушка, которая попадает во всякие смешные и не очень ситуации. Она всегда носит одежду этого бренда и остается чистой, буквально выходит сухой из воды. Так мы подчеркиваем миссию бренда — создать одежду для самых нестандартных ситуаций. Так вот роль этой девушки играю я… — Ты еще и актриса. — Тон Максима стал дружелюбнее. — Есть немного. — Даша смущенно улыбнулась, и на ее правой щеке образовалась очаровательная ямочка. — Если захочешь снять креативный клип на какую-нибудь из твоих песен, я, как сценарист и актриса, — к твоим услугам. Но знай: это будет стоить недешево. Разговор шел так легко и непринужденно, что, похоже, эти двое напрочь забыли, зачем они здесь собрались. Вспомнив рекомендации врача, Корольков предложил Даше прогуляться на улице. Погода стояла не слишком жаркая, пройтись решили в парковой зоне, что находилась недалеко от кафе. Было у Максима излюбленное местечко, куда он мог сбегать иногда от суеты и от толп людей, если появлялось свободное окошко. До парка добирались, оба натянув на лица маски и кепки, а оказавшись в почти безлюдной зоне, в тени деревьев, сняли маски и присели на лавочку. — Как чувствуешь себя? — поинтересовался Макс, ставя на лавочку Дашину сумку с ноутбуком, которую нес всю дорогу в руках. — Уже намного лучше. Вернемся к нашему разговору? — Да. Мне нужна твоя помощь. Нужно найти этого Уборевского. Перелопатил все соцсети, но по имени и фамилии найти не могу. Чтобы и по возрасту совпадал, и по месту учебы. — Где искал? — Везде. — А чем он занимается? — Без понятия. Знаю, что вроде в Болгарии живет. — Фото есть? — Нет. — Что, даже на общеклассных фотографиях нет? — Там, может, есть. Но где я их найду? — Ладно. Уборевского я беру на себя. ВКонтакте Лика по-любому указывала, какую школу закончила, так что я поищу официальные страницы этой школы в соцсетях, изучу профили ее одноклассников. Найду, в общем, фото, а по нему уже можно будет и на человека выйти. А ты с Настей, подругой Анжелы, разговаривал уже? — Нет. — Как? Ты пытаешься докопаться до правды и ни разу не обсудил с лучшей подругой Анжелы ту информацию, которая у нее есть? Корольков задумался. В последнее время ему вообще казалось, что он попал в зазеркалье: и сам вел себя нелогично, и события вокруг складывались крайне странно. Гибель Лики была чем-то противоестественным, неправильным, неприемлемым. Но то, что она открыла собой какую-то нереальную черную полосу, вовсе выбило из-под ног всякую опору. И без потери работы и общественного гонения ему было бы крайне тяжело пережить потерю любимой. И, скорее всего, он бы так же нелогично и вел себя. То заглядываясь на красоту Даши и проникаясь к ней неожиданной симпатией, словно неловко закрывая этим дыру в душе. То, не додумавшись позвонить Насте, чтобы узнать ее версию произошедшего. Хотя она и высказалась у себя в соцсетях, что считает гибель лучшей подруги несчастным случаем, и заверила своих подписчиков: гуляющие по Сети скриншоты якобы их переписки с Ликой — фейк. Правда, желающих обвинить Макса это никак не переубедило. Корольков достал телефон и набрал номер Насти. Благо все контакты сохранены на телефоне. — Алло, — ответил нежный, почти детский голос. Настя была немного младше Лики. — Настя, это Максим. Парень Лики. — Слушаю тебя, Максим. — Девушка выдержала паузу, прежде чем ответить. — Мы можем встретиться с тобой? На этой неделе. — На этой неделе точно нет. Мы сейчас в рекламном туре на Камчатке. Потом будут другие туристические зоны Дальнего Востока. Дальше в планах возвращение в Казахстан… — М-м-м. У тебя хорошие рекламные контракты пошли. Молодец. Я, знаешь… хотел с тобой кое-что обсудить. Твои публикации о гибели Лики я читал, ты говоришь, что считаешь произошедшее несчастным случаем. Но это твоя официальная версия. Она совпадает с тем, что ты думаешь на самом деле? — Все, что думаю на самом деле, я рассказала следователю. Те подозрения, что я могла озвучить на публику, уже озвучила в рамках телепрограммы «Чистая правда». Мне тебе добавить нечего. Извини. У нас тут уже поздно, мы спать собираемся. — Вот как. Хорошо, давай. Настя положила трубку. «Если Стася ведет себя так же, как Лика, то очень скоро я начну получать сообщения со всем, что она хотела сказать, но произнести не смогла. Ох уж эти люди, которым проще написать, чем позвонить или встретиться лично!» — Рекламный тур на Камчатку, — не отрывая взгляда от телефона, проговорила Даша. — Ты знаешь, что после смерти Анжелы у Насти выросло число подписчиков почти в два раза и достигло миллиона? И это только в ТикТоке. Аудитория в Телеграм увеличилась до двухсот тысяч человек. А стоимость рекламной публикации в Телеграм, ВКонтакте и там, где нельзя называть, достигла семисот тысяч рублей. Надо же, раньше она просила за рекламу сорок тысяч рублей в одной соцсети. — Ого… — Да, Максим, так работает этот гениально продуманный, но беспощадный рынок. Я помню, как после гибели одного блогера его друзья получили миллионные приросты аудитории. А значит — и более высокие расценки на рекламу. — А я вот потерял все. — Я думаю, найдутся бренды, которые на фоне последних событий с удовольствием разместят рекламу у тебя. Знаешь, что-нибудь типа клиники, оказывающей психологическую помощь. Если включишь старую сим-карту, наверняка обнаружишь там какие-нибудь неожиданные предложения от гениальных маркетологов, которые не стесняются продвигать своих заказчиков на хайпе. — Спасибо, что-то мне не хочется связываться с этим вашим беспощадным рынком и подкармливать его. К тому же все эти предложения сваливаются на Вику, а она уже фильтрует, что нам подходит, а что нет. Они еще немного посидели молча. — Ты знаешь, если бы мы взяли за основу моей работы версию о преднамеренном убийстве Лики, я бы построила расследование так, как работала на продажах товаров. — Даша достала блокнот и ручку, нарисовала трапецию — воронку, разделила ее несколькими горизонтальными полосами. — Вот это — холодная целевая аудитория. — Она заштриховала верхнюю широкую часть. — Здесь все, кто вообще мог желать ей смерти, каждый, кого мы можем подозревать. Какое здесь примерно количество человек? Максим посмотрел на трапецию. В эту «холодную целевую аудиторию» можно было включить немало людей, учитывая количество подписчиков Лики и полчища поклонниц Максима. Телефон Королькова завибрировал. Пришло сообщение от Насти — судя по длине этой портянки текста, набирать его блогерша начала буквально через пару минут после разговора с Максимом. «Если тебе прям так надо знать — да, я действительно считаю, что это был несчастный случай. Ну не могла Анжела спрыгнуть с крыши от ревности!!! Хотя и поводов ты ей давал до фига! Одна эта твоя Мушко — крыса-директриса — чего стоит! Ты с ней проводил времени больше, чем с будущей женой, она обо всех твоих делах знала! А как эта мымра писала Лике, чтобы она тебе меньше мозг выносила, когда ты клип снимал на свою песню! Это нормально — писать такое невесте партнера? Ты че, не мог приструнить ее? Скорее не хотел! Потому что ты козел гулящий!!! У тебя ни капли совести и сострадания! Не прошло и сорока дней со смерти Лики, а ты уже новую бабу завел! Я видела снимки и знаю, что это не фейк! Очень жалею, что не смогла раскрыть подруге глаза на тебя. Она тебе верила. Она любила, в отличие от тебя! Но помни: бумеранг и карма существуют — тебе вернется за все!» Даша все еще что-то говорила про «целевую аудиторию»: — Ну если мы прям всех сюда включаем, кто мог желать ей смерти, то тут много людей выходит. Это и какие-то больные завистники из ее подписчиков, и… гм-м-м… Твои фанатки, люди из ближайшего окружения, которых она обидела, или отвергнутые поклонники. — Может, блогеры-друзья, которые на этом поднимут свою известность и рекламные расценки, — сам не особо веря в эту версию, озвучил Макс. — Может, но это маловероятно. А если и так, то это какие-то больные люди. Кстати, если подозреваешь Стасю, то скажу: на крыше в тот момент ее не было. Если, конечно, она не «заказала» подругу. В момент гибели Лики Настя была в Казахстане, я все проверила. А в программе «Чистая правда» она сидела на детекторе лжи, отвечая на разные вопросы об их дружбе и о гибели Лики. Были там «эксперты», которые обвиняли девчонку в заколачивании денег на хайпе — смерти подруги. Но в целом у всех возникло ощущение, что Стася тяжело перенесла утрату подруги, но от денег, которые ей предлагают рекламодатели, отказываться не стала. В какой-то степени она спасается этой работой. Заглушает боль и чувство вины. Мы же все испытываем вину, потеряв близкого человека… — Понятно. И что мы дальше-то будем делать с этой вот «аудиторией»? — Вариантов несколько. Первый — можно продумать какую-то схему, которая выведет убийцу, если он есть, прямо к нам. Например, запустить фейковые новости о том, что на месте преступления найдено нечто… хм-м… Не знаю, давай я еще это обдумаю.