– Ты давно знаешь. Он не отвечает. – Что тебя так интересует? – не отступаю я, а его зрачок сужается. Он сильнее прижимает меня к себе, а его движения уже не столь плавные. Аарон пытается взять себя в руки, но ему это удаётся не сразу. На его лицо медленно возвращается улыбка, но глаз она не касается, и я сразу понимаю, что она фальшивая. – Твои способности. Мне было интересно, как на самом деле выглядят нити жизни. Теперь я знаю. Хорошая полуправда, но всё ещё лишь половина. Будь всё именно так, он бы не упирался так долго. – Почему из всех Мар подняли именно меня? – Даниил с самого начала хотел поднять тебя, поэтому целенаправленно искал твою могилу. – Ты никак не участвовал в его выборе? Теперь улыбка настоящая, но мрачная, он приподнимает мою руку, заставляя меня повернуться и прижаться к нему спиной. Ловко уходит от ответа, сбивая мою мысль, когда проводит ладонью по моему плечу вниз и по предплечью. Чувствуя тепло его груди, я заворожённо слежу, как мягко двигаются его пальцы по моей коже. Он делает это настолько чувственно, что я едва слышу музыку за гулом в ушах, этот момент кажется мне слишком интимным для нас, и с губ срывается судорожный вздох. Когда мы возвращаемся в основную позицию, я с трудом вспоминаю о своём вопросе. – Значит, участвовал, – отвечаю я за него, сглатывая сухость во рту. – Я знаю цели Даниила, но каковы твои? Что ты хочешь от меня, Аарон? – Ничего. – Ты врёшь? – Вероятно. Этот честный ответ – последнее, что я получаю, потому что музыка замолкает и Аарон уводит меня обратно к принцу и принцессе. Он поступает правильно, зная, что при них я не стану больше расспрашивать, но он ошибается, если думает, что я не сделаю этого позже. Даниил из вежливости предлагает мне вина, все удивляются, когда я принимаю бокал и выпиваю половину, чувствуя уверенность в своём решении. – Даниил, я бы хотела поменять условие нашей сделки. Принц удивляется, но, не задавая лишних вопросов, отводит меня в соседний кабинет. Аарон в качестве охраны для принца идёт с нами. – Чего ты желаешь, Агата? – спрашивает Даниил, присаживаясь в одно из мягких кресел. Я дожидаюсь, пока Аарон прикроет за нами дверь. Парень замирает перед ней, отрезая мне путь к выходу. – Я хочу, чтобы для меня вы нашли могилу моей сестры Анны. Даниил указывает мне на кресло напротив, и я присаживаюсь на край, но не расслабляюсь, а остаюсь сидеть с прямой спиной. Мы расположились достаточно близко, но Даниил наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени, задумчиво трёт ладони, внимательно разглядывая моё лицо. – Что ты хочешь сделать? – задаёт он новый вопрос. – Я выполню оставшееся условие моей сделки. Убью Северина. Но после я хочу, чтобы вы нашли могилу Анны, хочу, чтобы Морок поднял её и оживил. Ладони Даниила замирают, Аарон не издаёт и звука, а комната погружается в звенящую тишину, которую едва ли нарушают отдалённые звуки музыки. – Ты понимаешь, о чём просишь, Агата? – холодно отзывается принц, в карих глазах проскальзывает разочарование. – Да. – Морок не может возродить двоих. Да даже поднять не может! – всё равно начинает объяснять принц, не уверенный, что я и так всё понимаю. – А это значит, дорогая Агата, что тебе вновь придётся умереть… – Я и так не живая. – …снова лечь в холодную землю… – игнорирует принц. – Ваше высочество… – …и ещё одного шанса у тебя не будет. – Даниил. – ЧТО?! – рявкает он, выпрямляясь, а я с трудом сдерживаю себя, чтобы не дёрнуться. Он устало трёт лицо ладонями, раздражённо втягивая воздух. Я оборачиваюсь на Аарона, но он никак не вмешивается и упрямо смотрит вперёд, никак не показывая, что даже слушает наш разговор. – Агата, – вновь спокойно начинает Даниил. – Помнишь, о чём я тебя попросил той ночью? А ведь ты мне ничего не ответила, и я решил, что тишина – твоё согласие. А оказывается, ты уже всё решила. Я продолжаю молчать, хотя это была неправда. В тот момент тишина и вправду была моим согласием, но сегодня днём, смотря на все эти украшения, я передумала. Принц откидывается в кресле и начинает нервно постукивать пальцем по деревянному подлокотнику, неотрывно глядя на меня. Я сжимаю платье в кулак на колене. – Ты не отступишь? – Нет. – А если я запру тебя? Я качаю головой, сомневаясь, что он и вправду так поступит, но он принц, и кто знает, на что он действительно готов ради получения желаемого. – Если так, тогда то, о чём вы просили той ночью, не сбудется никогда. В свете зажжённых свечей волосы принца переливаются золотым и оранжевым, мы упрямо сверлим друг друга взглядом, и он сдаётся первым. – Хорошо. Дай мне возможность подумать. Ты просишь меня найти Анну, но я не уверен, что смогу это сделать, поэтому дай мне время. Я киваю и поднимаюсь с места. Даниил подскакивает на ноги, придвигается ко мне ближе, чем когда-либо, пальцами обхватывая моё плечо сбоку. Я хочу сделать шаг назад, но ноги упираются в кресло. Продолжая удерживать меня на месте, правой рукой он приподнимает мой подбородок. – Но тогда наша сделка не равноценна. Если в итоге ты собираешься отказаться от меня и уйти, готова ли ты дать мне ещё что-то взамен? Он говорит тихо, и я не знаю, слышит ли Аарон. Видит ли, как принц проводит большим пальцем по моей шее, как мои губы раскрываются на выдохе. Глаза Даниила темнеют, я понимаю, о чём он меня просит, и я не оттолкну его, если он решит меня поцеловать. По телу разливается странная дрожь, и я не понимаю – пугает меня эта мысль или я в нетерпении жду его шага, жду, когда он наклонится ближе. Пока я не знаю, как много я готова ему дать в виде платы за мою сестру, но я узнаю, когда… – Да. Когда вы найдёте её могилу. Даниил ласково улыбается, поглаживая мою щёку, замирая в этой близости ещё на какое-то время. – Аарон, отведи Агату в её комнату. Уверен, она устала за сегодня. Даниил отодвигается, я отхожу на безопасное расстояние и иду к своему охраннику. Тот открывает передо мной дверь, дожидается, пока я выйду, и выходит следом. В коридорах больше людей, чем обычно, и мы идём молча. Аарон не говорит мне ни слова с тех пор, как мы вышли. Я смотрю на его прямую спину и гадаю, как много он слышал. Чем дальше я ухожу от принца и чем дольше остаюсь только с Аароном, тем сильнее внутри беспокойство о том, что он обо мне подумал, что думает о моём решении изменить сделку и что думает о моей готовности заплатить за сделку собой. Мы покидаем праздничную часть дворца, заворачивая в сторону спален. Сюда гостям вход запрещён, и внезапно я осознаю, что мы остались в коридоре совсем одни, а шаги Аарона всё более раздражённые, он сжимает руку на длинном кинжале. Парень что-то бормочет, словно в его голове так много мыслей, что они уже не помещаются в ней, вырываясь в растерянное бормотание. Я продолжаю молча наблюдать, когда он дёргает верхние пуговицы на камзоле и рубашке, пытаясь расстегнуть их, будто одежда его душит. Пару раз я слышу своё имя в его бормотании. – Аарон? – неуверенно спрашиваю я, когда мы подходим ближе к моей комнате. Он вздрагивает, словно забыл о моём присутствии. – Чем я тебя разозлила? – Собой! Я удивлена этим ответом, не зная, что именно он имеет в виду. Несколько секунд я не могу выдавить из себя ни звука, не в состоянии составить следующий вопрос, который поможет мне понять. – Проклятие! Столько уже сделано, чтобы теперь вот так всё рухнуло, – выдавливает парень. – А я только и слышу со всех сторон: Агата, Агата, Агата! – Что ты… – только успеваю вставить я. Он распахивает дверь моей спальни, делая жест рукой, чтобы я вошла первой. В комнате почти темно, только несколько светильников зажжены, чтобы можно было не удариться о мебель. Я захожу, а из молодого человека продолжает литься поток слов, который он не может остановить. – Со всех сторон, вначале один! Потом другая! Только твоё имя каждый чёртов день! – закрывая дверь, зло бросает он, а потом хватает меня под локоть, толкая к стене, чтобы я не отворачивалась и не уходила от разговора. Я не чувствую боли, ударяясь о камень, покрытый изысканными обоями, только продолжаю смотреть на Аарона широко раскрытыми глазами, абсолютно не понимая, о чём он говорит. – Агата то, Агата это! Из года в год, изо дня в день! Агата… – в последний раз он протянул моё имя со стоном, как будто оно причиняет ему боль. Я с шумом втягиваю воздух, когда он делает шаг ко мне, приближаясь. Его правая рука продолжает лежать на рукояти длинного кинжала, когда левой он обхватывает мою шею, притягивая ближе. На мгновение в его зелёных глазах отражается мучительный выбор, когда он не может решить, хочет меня зарезать или… – Агата… – выдыхает он мне в губы, прежде чем накрыть их своими. Мои веки сами собой опускаются, а губы раскрываются ему навстречу. Это не первый мой поцелуй, у меня были другие. Простые и неуклюжие, но этот совсем другой. Моё тело, опережая разум, решает ему ответить, наслаждаясь мягкостью его губ, и поцелуй теряет былую резкость, становясь сладким и пьянящим, как первый глоток вина, и я понимаю, что хочу ещё. А когда моё сердце делает первый мощный удар, я отталкиваю его, вспоминая, что происходит. Сразу отвешиваю ему пощёчину, и она получается сильнее, чем я ожидала. Парень делает несколько неуверенных шагов назад, оглушённый внезапным ударом. Он вновь поднимает на меня взгляд, прикладывая прохладную ладонь к полыхающей щеке. Мы оба смотрим друг на друга растерянно, не зная, что сказать. И тогда моё сердце делает второй удар. Третий.