Кайден поставил швабру с ведром у двери и уселся в кресло, развернув его так, чтобы сидеть к Маргарет лицом. — Муж тебя обижает? — Он возобновил прерванный разговор — Нет, но… — Но что? Маргарет не знала, что сказать. Муж ее не бил ее… пока что… Но он грубо отшвырнул ее, когда она вступилась за юного Алистера. Он в открытую насмехается над ней, презирает весь женский род, а главное — изменяет… с мужчиной. А ведь они женаты всего ничего! Горло перехватило от обиды и жалости к самой себе. Неужели придется годами терпеть этот кошмар? Профукать свою жизнь и состариться рядом с этим подонком… — Забери меня отсюда! — вдруг выпалила она, и из глаз потекли слезы. Кайден пару секунд ошарашено смотрел на нее, затем подхватился с кресла и сел рядом с ней на кровать. — Тише, тише, не плачь… — Он осторожно вытер слезинку, бегущую у нее по щеке. — Клянусь спасением своей души, я увезу тебя куда захочешь… если выберусь отсюда живым. Маргарет, как утопающий в соломинку, вцепилась в большую теплую ладонь и вжалась в нее щекой. — Спасибо, — пролепетала она, но тут же, устыдившись своего порыва, отпустила руку. — Не плачь, девочка! — Кайден погладил ее по волосам. — Все будет хорошо. Он вернулся на свое кресло, и в комнате воцарилась тишина. Маргарет ощущала и смятение, и облегчение одновременно. Вырвавшаяся просьба стала неожиданностью для нее самой. Она вдруг поняла, что хотела уйти от мужа с первого же дня, как очутилась здесь, но лишь сейчас отважилась произнести это вслух. А Кайден не стал расспрашивать ее или отговаривать, ссылаясь на нерушимость брака. Он просто взял и сказал: «Я тебя увезу». Даже если ничего не получится, сама мысль о том, что кто-то хочет помочь, согревала душу. В дверь постучали условным стуком. Маргарет открыла, и в спальню вошла Эбигейл с подносом в руках. — Ужин, — объявила она. — Спасибо, — улыбнулась Маргарет, и пока Эбигейл выставляла посуду на стол, снова устроилась на кровати. — Вы угощайтесь, а мне, после всех этих перипетий, кусок в горло не лезет. Кайден и Эбигейл принялись за еду, а Маргарет закрыла глаза. Голоса доносились до нее как из-под толщи воды. Брат и сестра обсуждали план побега. Эбигейл разведала, что в караулке обычно сидят трое солдат, а иным путем в тюремные казематы не попасть. — Перерезать им глотки, переодеться в красные мундиры и бежать. — Кайден снова озвучил свою идею. — Ну да, — хмыкнула Эбигейл. — Пока ты будешь резать глотку одному, остальные будут молча сидеть и смотреть? — Нет, но… если все сделать быстро… — Забудь об этом. Как только ты сунешься в караулку, тебя сразу увидят. Они сидят мордами к двери. — Подожду, пока они напьются… — Они не пьют. Рэдклифф запретил. Он как-то застукал пьяного часового и велел его расстрелять. Правда, в последний момент заменил расстрел на порку, но все равно, все знатно обосрались и теперь сидят трезвые и злые всю ночь. — Черт! — ругнулся Кайден. — Значит, нужно чтобы они не сразу догадались, что перед ними чужак. Заранее надеть красный мундир. — Хм… Да, пожалуй, ты прав, — протянула Эбигейл. — Осталось только кого-нибудь вырубить и «одолжить» его тряпье. — Нет, постой, — оборвала его сестра. — Тебе незачем рисковать. Думаю, я смогу раздобыть вещички кого-то из солдатни. Они часто отдают мундиры Кривой Кэт, когда им лень чистить их самим. — Кривая Кэт здесь? — удивился Кайден. — А где ж ей еще быть? Думаешь, Рэдклифф помнит в лицо всех, чьи дома он спалил? Деваться ей было некуда, вот и устроилась сюда прачкой. Положись на меня, братец, мы найдем с ней общий язык. — Она тебя не выдаст? — Кривая Кэт? Да никогда! — хохотнула Эбигейл. — Она ненавидит сассенахов до тошноты и будет только рада помочь. Маргарет с тревогой вслушивалась в их разговор. Даже если Кайдену и удастся обмануть стражников, те очень скоро это поймут. — И что это даст? — вмешалась она. — Думаешь, ты сумеешь быстро перебить всех троих? Эбигейл и Кайден повернулись к ней. — А куда деваться? — буркнул Кайден. — Придется как-то изловчиться. Еще какое-то время они обсуждали план, но, не придумав ничего лучшего, перешли на обычную болтовню родичей, которые долго не виделись. Слухи, сплетни, новости о соседях… Маргарет, утратив нить разговора, откинулась на подушку. Она была слишком уставшей, чтобы поддерживать беседу, и слишком взбудораженной, чтобы уснуть, поэтом просто лежала с закрытыми глазами и слушала голоса. Говор Кайдена — глуховатый, отрывистый, с четкими ударениями и раскатистой «р» — отзывался в сердце теплом. Она могла бы слушать его всю ночь, но вскоре раздался звон посуды. Маргарет открыла глаза. Эбигейл, собирая столовые приборы на поднос, перехватила ее взгляд. — Я, пожалуй, пойду. — Она многозначительно улыбнулась. — Не буду вам мешать. Взяв поднос, она лукаво пожелала «спокойной ночи» и вышла за дверь. Кайден повернул за ней ключ и оглянулся. — Что это на нее нашло? — поинтересовался он. — Похоже, она считает, что мы с тобой… — пробормотала Маргарет, чувствуя, как к лицу приливает жар. — Хм… С чего это вдруг? — Ну… — Щеки запылали сильнее. — Она знает, что у меня был мужчина до мужа, но не знает, кто. Кайден помрачнел. Он подошел к камину и уставился на него. В танцующих отблесках пламени его волосы горели огнем. Маргарет не могла отвести от него взгляд. Горец в клетчатом пледе совершенно не вписывался в изящный английский интерьер. Как будто вереск и осенние листья ворвались в распахнутое окно и наполнили спальню туманами и дыханием влажных ветров. Она смотрела на него, а сердце билось в груди, словно птица о прутья клетки. В тесно затянутом корсете становилось трудно дышать. — Ты не поможешь мне с платьем? — попросила она. *** Кайден развязывал неподатливый узелок и видел, как подрагивают его пальцы. Маргарет, которую он считал навечно утраченной, стояла перед ним в уютных отблесках очага. Высокая прическа открывала длинную шею, на линии роста волос вился нежный пушок. Кайден осторожно отодвинул паутинные прядки, и ощутил, как по телу Маргарет пробежала дрожь. В паху вдруг стало тесно и горячо. Кайден замер, не веря самому себе, даже посмотрел вниз. Лишь увесистый спо́рран, висящий как у всякого порядочного горца на причинном месте, не давал члену бесстыдно оттопырить килт. То, чего не смогла добиться голая Гленна, свершилось, стоило лишь коснуться Маргарет. «Едрена кочерыжка, и что мне теперь с этим делать?» — мысленно выругался Кайден. «Кочерыжка» стояла торчком, но о том, чтобы покувыркаться с Маргарет, не могло быть и речи. После изнасилования она не подпустит его к себе. До одури хотелось сорвать с нее одежду, завалить на кровать и любить до изнеможения, но Кайден лишь молча распускал шнуровку, стараясь унять дрожь в руках. Он не мог отвести взгляд от выступающего позвонка в основании нежной шеи. Трогательный бугорок так и манил коснуться его губами. Кайден и сам не понял, как наклонился и поцеловал его. Маргарет вздрогнула, и он тут же отпрянул. Проклятье! Напугал девчонку, несдержанный идиот! Она стала поворачиваться к нему лицом, и Кайден весь подобрался. Сейчас она оттолкнет его, даст пощечину или закричит… Но она просто подняла на него свои бездонные ланьи глаза и в каком-то полузабытьи подалась вперед. Кайдена будто громом прошибло, дыхание оборвалось. Медленно, словно боясь спугнуть бабочку, присевшую на рукав, он приблизился к ее лицу и осторожно коснулся губами ее рта. Какие же у нее мягкие и теплые губы! До боли захотелось вобрать их, терзать и покусывать, вторгнуться языком в жаркие глубины ее рта… но Маргарет не спешила раскрываться ему навстречу. Ее поцелуй был робким как весенний ветерок. Она словно хотела ощутить прикосновение, вкус его губ, но что-то страшило ее, не позволяя довериться до конца. Сердце стучало как барабан, в ушах звенело будто от хора волынок. «Я хочу ее! Я хочу…» — билось у него в голове, но Кайден сдержался, позволив себе лишь невесомо скользнуть по ее губам кончиком языка. Вскоре он ощутил, как Маргарет уперлась ладонями ему в грудь. Огромным усилием воли Кайден прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. — Не надо… — пролепетала Маргарет, и он понимающе кивнул. Она и так позволила ему слишком много. — Прости, если что-то не так, — пробормотал он. — Все хорошо. — Она слабо улыбнулась, и у него отлегло от сердца. — Ладно. — Он провел кончиками пальцев по ее бархатистой щеке. — Тогда давай уже снимем это чертово платье и ляжем спать. *** Этой ночью Маргарет едва удалось уснуть. Своим появлением Кайден забил в гроб ее спокойствия последний гвоздь. Ворочаясь в постели, она прислушивалась к потрескиванию огня и пыталась уловить звуки из комнаты за стеной. Правда, после того, как Кайден улегся, оттуда ничего не было слышно, но ей казалось, будто из-за тонкой перегородки тянутся незримые нити, связывающие их сердца. Поцелуй… При воспоминании о нем сладко замирало в животе. И к своему стыду Маргарет понимала: не будь у нее женских недомоганий, кто знает, как далеко все это могло бы зайти… Он целовал ее так трепетно, так нежно! И пускай память об изнасиловании была все еще свежа — ни отвращения, ни протеста не всколыхнулось в ее душе. Наоборот, по телу разлилась томительная нега, а между ног стало как-то по-особому приятно и горячо…