– Да она же в каждой строчке себя нахваливает! – Это нарциссизм, – заметил Кауфман. – Кто же любит себя больше, чем нарциссы? – Кто угодно. Человек, уверенный в своей красоте, доброте или в любом другом качестве, не ищет им подтверждения, особенно так маниакально. Он не доказывает всем, что он красивый, понимаешь? Она себя вовсе не любит. – Как так получилось? Она же использовала перо для себя, она должна любить себя. Перо сломалось? Магия не работает? – Нет, все проще. Где-то она предала себя. Променяла любовь к себе на что-то другое. – Продала душу, вы хотели сказать? – догадался вдруг Эзра. – Я сказал то, что хотел сказать. В любом случае нам нужно закрыть выход в Лилль. – Почему? – Потому, что туда уже мчится толпа алчных бедолаг, – вздохнул Марк. – Часть из них отпугнут гневные отзывы Марии, но лавину невозможно остановить. Марк отложил журнал и посмотрел на часы. – Уже поздно, я иду спать. Закрой, пожалуйста, лавку. – Хорошо. Эзра еще почитал интервью, фыркнул и отложил журнал. Потер устало лицо. Вдруг вскинулся и пошел к стеллажам. Отыскал там старинный подсвечник, вставил в него свечу, выключил свет и вышел из лавки. Уже к утру он аккуратно открыл дверь и на цыпочках вошел обратно. Собрался было двинуться к стеллажу, чтобы вернуть подсвечник на место, но тут раздался голос Марка: – И кого же ты разыскивал? Эзра по голосу понял, что тот сидит в своем кресле, но в царившей в лавке темноте ничего не видел. А вот Марк как-то разглядел подсвечник в его руке. – Я ничего не вижу. – Как это влияет на твою речь? – холодно спросил Кауфман, включив свет. – Никак, – пожал плечами Эзра. – Я искал наших клиентов. – Зачем? – Чтобы посмотреть, что с ними стало. – И как, нашел? – усмехнулся Марк. – Да, троих. – Эзра поставил подсвечник на место и привалился к стеллажу. – Что же ты увидел? – Тон Марка уже не был таким холодным. Он внимательно смотрел на паренька. – Ничего хорошего. Музыкант стал наркоманом. Девушка, которая искала своего отца, узнала, что он жестокий убийца, хотя в ее воспоминаниях он был добрым и ласковым. Мать, чей ребенок болел, полная такая, помните? Она до сих пор ведет себя так, будто ребенок при смерти. Она постоянно в ужасе, а ему ничего нельзя. В общем, у всех как-то не особо хорошо. – Эзра устало потер глаза. – Мог бы и у меня спросить, не обязательно было шататься неведомо где. – И что бы ты мне сказал? – спросил Эзра. – То же, что и всегда. Чудеса делают нас слабее, и эта слабость будет использована. – Кем? – уточнил Эзра. – Продавцами, проповедниками, дьяволом. Кем угодно, – пожал плечами Марк. – Тогда зачем все это? – Что это? – Лавка, клиенты, все, – обвел руками помещение Эзра. – Это магазин. Он не призван сделать кого-то сильнее или слабее. Он нужен для того, чтобы человек мог купить то, что ему нужно, а продавец мог получить деньги, чтобы купить то, что нужно ему, – ответил Марк. – И что же тебе нужно? – То, что мне нужно, купить нельзя. Это можно только продать. – Опять ты со своими пространными философствованиями, – махнул рукой Эзра. – Я спать. – Спокойной ночи. – Кстати, – остановился вдруг Эзра, – Мария сегодня выиграла конкурс красоты и стала Мисс мира, смешно, да? – Не иначе как чудо, – усмехнулся Марк. Глава 10 Звякнул колокольчик над дверью, щелкнула табличка. Марк и Эзра автоматически посмотрели на нее. На ней появилась надпись «Лондон». В лавку вошел какой-то оборванный мужчина, скорее всего бездомный. Он жалобно посмотрел на Марка. – Сэр, быть может, вы будете достаточно великодушны, чтобы воздать несчастному, но благочестивому бродяге немного мелочи, как воздаете Всевышнему обеты ваши! Марк расхохотался. Эзра никогда такого не видел. Бродяга терпеливо ждал. – Держи! – Марк протянул двадцать долларов. – Благодарю! – Нищий схватил купюру и ретировался. – Я тебя не понимаю! – развел руками Эзра. – Я и не просил, – вытирая слезу с уголка глаза, ответил Марк. – Зачем ты дал ему денег? Этому пьянчуге! Ты же сам говорил про свою жадность и про то, что не намерен от нее откупаться пожертвованиями! – Захотелось дать, – пожал плечами Марк. – Какая мне разница, пьянчуга он или нет. Да и вообще, ты же слышал эту фразу, да? Восторг, да и только. – Мисс Хильдшер говорила, что, давая деньги вот таким побирушкам, мы спонсируем мафию. – Это тоже правда. – Марк вернулся к чтению газеты. – Так давать или нет? – Давать, – сказал Марк. Потом добавил: – Или нет. – Да можешь ты хоть раз ответить на вопрос нормально, конкретно и понятно?! – буквально завыл Эзра. – Могу, – ответил Марк, – доволен? Эзра закатил глаза. Но тут колокольчик звякнул еще раз. На табличке появилась надпись «Милан». В лавку боком протиснулся огромный мужчина в облегающем свитере. Эзра охнул, глядя на нечеловеческие мышцы, и почему-то подумал, что у этого гиганта, очевидно, есть слуги, которые его бреют, кормят и подносят телефонную трубку к уху, ведь согнуть руки он наверняка не может. Да и одежду, похоже, шьют прямо на нем. А провинившихся слуг он ест. Марк надел очки, вероятно, для того, чтобы гигант, сделав неловкое движение корпусом, случайно не выколол ему глаз одним из исполинских торчащих сосков. – Добрый день, синьор Кауфман, – вежливо поздоровался великан. – Меня зовут Алессандро. Мне вас порекомендовала Клара, она сказала, что вы можете мне помочь. Эзра представил, что этот великан сейчас попросит волшебную чесалку для спины, ведь сам он не дотягивается, а последнего слугу съел еще на прошлой неделе. Паренек попытался не рассмеяться от собственной шутки, в итоге получился сдавленный кашель. Великан повернулся к нему: – Здравствуйте, – уважительно поздоровался мужчина. – Здравствуйте, – серьезно ответил Эзра. – Чем, собственно, я могу вам помочь, по мнению Клары? – уточнил Марк.