— Она аборт сделала. — Выдавил из себя Тим и на какое-то время смолк. — Я выписку нашёл и договор на оказание платных услуг. А что, очень удобно: таблетку принял, и нет проблемы. — Ты сейчас базар фильтруй, товарищ! Машка детей больше жизни любила! И хотела! Сейчас давай обиженного из себя не строй и… — Марат! — А что он гонит?! Это что случиться должно было, чтобы Машка на такое решилась? — Я тоже всё время об этом думаю. — Тихо признался Тим и в одну точку уставился. — Думаю, а ничего толкового в голову не идёт. Беременна не от меня… Машку изнасиловали… Одна мысль абсурднее другой. — Да ты рехнулся! Или что-то не так понял! Или ещё хрен знает что, но Машка не могла! Гоша, что ты молчишь?! — Не сдерживал отнюдь не дружелюбных порывов Марат, Тим выжидающе смотрел то на одного, то на другого, пока Гошанов, наконец, не созрел для диалога. — Что ты ей сказал? — Глянул он исподлобья на Тима, а тот опешил. — Я не знаю… Не помню! — Ты обвинил её в чём-то? — С чего вдруг? В чём я должен был её обвинять? Гоша в задумчивости по кабинету прошёлся, спрятав напряжённые кулаки в карманах брюк. — Ну, откуда же я знаю, в чём? — Губами пожевал. — В том, что ребёнка твоего убила… что там ещё в таких случаях говорят? — Я спросил, что всё это значит. — Подскочил в ответ на обвинение Тим. — Не дурак и Машку не один день знаю. Что-то с ней происходило последнее время, что-то её ломало, и я не собирался никого обвинять, я разобраться хотел! — Не собирался, но обвинил! — Да с чего ты взял?! — Тим над столом навис, на него обеими ладонями опираясь. — Она твердила всё время, что ребёнка этого не хотела. Не хотела от меня! Но обвинить… — Руками развёл. — Извини, до этого мы как-то не дошли. Вдвоём на эмоциях были, вдвоём не понимали, что делаем. Если хочешь, то обвинить не успел. Может, так будет верно! — И она ушла? — Сбежала, если быть точным. — Уточнил Тим, на Гошу в странном подозрении покосившись. — А, может, подумала, что ушёл я… — Добавил на выдохе, и тут же нервно шеей повёл. — Ты знаешь что-то? — Предположил, на Марата неуверенно глянул, а тот всем телом напрягся, на друга уставившись, ответа на заданный вопрос ожидая. Гоша с каким-то необъяснимым отчаянием отрицательно головой покачал. Мысли свои отрицал — не истину. Скривился как от боли и шумно выдохнул, зубами скрипя. — Машка не может родить. — Проговорил на грани слышимости, а Тим в ответ на это заявление руками по бёдрам себя хлопнул в жесте досады. — Что значит, не может? Беременность четыре недели. Так было написано. — Ты меня не слушаешь. — Рыкнул. — Она может забеременеть. Не может выносить и родить. — Как это? — Да там… Не знаю, как это называется правильно… Аномалия развития какая-то в матке… — Голову запрокинул, нервно вдыхая. — О-о, дай бог памяти… — Пересохшие губы языком обвёл. — Так получается, что внутри куча каких-то перегородок… Вроде камер… И ребёнку просто негде развиваться. Как-то так. — Головой тряханул. Тим молчал, а вот Марат тихо, но внушительно откашлялся. — Скажи, друг дорогой, а как давно ты это знаешь? Гоша от вопроса сначала отмахнулся, а потом губы вперёд вытянул, раздражённо в уме подсчитывая. — А вот с самого начала и знаю. — Выдал в итоге. — Почему ты это знаешь, мне стоит спрашивать или сам догадаешься ответить? — Да отвечу, чего уж там… — Нервно руками развёл. — Думали, что беременна. К врачу вместе пошли. — А беременна от кого? От тебя, что ли? — Да нет. По дружбе большой меня к гинекологу потащила! — Ты с моей сестрой спал? — Вкрадчиво и тихо, но как-то подозрительно угрожающе вытянул Марат вперёд свою бычью шею. — Считаешь, что сейчас самое время в этом разбираться? — Ты охренел, Гошан! Ей пятнадцать лет было! — Марат с дивана подскочил, и, коротко на спящую девочку глянув, сделал шаг вперёд. — Давай ещё в педофилы запиши меня! Она в институте тогда училась. Каких пятнадцать лет?! Ты что несёшь? — А то, что трахнул, тебя вроде как и не смущает, да? Ты какого на сестру мою полез, бычара? — Давай сейчас на дуэль меня вызови! — Какая на хрен дуэль?! Шею твою поганую свернуть, и точка! — Сверни! А потом женись на моей вдове, потому что дети должны расти и развиваться в полной семье! Всё! Закрыли тему. Я понял всё. — Категорично резанул рукой Гоша и отдышался от перепалки. — Тим? Ты как? — Спросил осторожно, не будучи уверенным в том, что тот готов вести беседы после вновь открывшихся обстоятельств. Но тот заинтересованным в бывших любовниках жены не был. Только о том, что от Гоши услышал, думал. Неуверенно плечами повёл, глянул затравленно. — Поговорить с ней хочу. — Головой покачал. — Ну, это, в принципе, правильно… — Гоша внимательно на Тима посмотрел, его настроение предугадывая. — Только глупостей не наделай. — Предупредил осторожно. — Да хватит уже глупостей. Поехали. — Решительно с места сорвался и поторопился кабинет покинуть. Глава 30 По дороге Тим, в большинстве своём, думал, и когда машина остановилась, на какое-то время даже растерялся. Собственные слова, тогда сказанные, иной смысл иметь стали, собственные взгляды неправильными, ненужными показались. Глубокая морщина залегла на лбу, а неприятная тяжесть внутри камнем повисла. — Можно я пока подышу? — На Гошу глянул. Тот рот приоткрыл, что-то ответить желая, как вдруг согласно кивнул. — Окна её комнаты на реку выходят. Ты пока во дворе потопчись. И я тебя очень прошу: не обижай её. — Очень постараюсь. Так и пошёл. Казалось бы, есть что сказать, и за что извиниться есть, а на деле выходит, что не придумал тех слов, которые стали бы Маше поддержкой. Извиниться? Совет дать? Или, может, снова бесцеремонно вклиниться в её жизнь, заставляя принять простую истину, что теперь не одна? То и дело хмурился, мысли перебирая, дышал глубже, желая алкоголь из крови выгнать, а потом как в ступор впал, глядя, как к нему женщина приближается, с опаской по сторонам оглядываясь. — Тимоха, ты? — Отчего-то шёпотом уточнила она. Выждав время, задорно улыбнулась и в незнакомке Ларису Читаеву, бывшую однокурсницу узнал. С облегчением выдохнул, а она, точно покрасоваться решила, позволяла ему молча себя разглядывать. Потом только Тим вспомнил на вопрос ответить. — Я. — С тяжестью недавних мыслей головой кивнул. — Значит, тот самый? — Лариса неприятно ухмыльнулась и своим мыслям кивнула. — Я о Маше сейчас. — Добавила со значением, чтобы не переспрашивал зря. Тим виновато развёл руками. Не перед Ларой — перед собой вину признавал. — Тот самый. — Невесело ухмыльнулся и, казалось, задохнётся сейчас, так грудную клетку сдавило. Лариса спасла. То ли ободряюще, то ли опомниться заставляя, по плечу хлопнула. Потом только головой неодобрительно покачала. — И что же ты так нехорошо себя повёл? Тим попытался мысли её по глазам прочесть, а в них отчего-то беззаботная веселость, да и только. — Даже боюсь представить, что Маша обо мне сказала. — Тихо пробормотал, ощущая себя преступником. Лариса снова руку помощи протянула. Глазами повела, плечиками передёрнула, мысли невесёлые отгоняя. Его и свои собственные. В некоем отрицании качнула головой. — Ну как… Скорее, не о тебе, а о твоей «идеальности». — Со значением взмахнула руками, на то, как даже сейчас он выглядит. Требователен к себе и к окружающим. — Зачем девчонку запугал, а? — Она сама себе внушила это. — Ну да. Ей в принципе нравится идеализировать партнёра. — Лариса пусть и вынужденно, но согласилась. — Один Самсонов чего стоит. — Припомнила и тут же неуютно себя почувствовала, внимательный взгляд уловив. — Ну, а ты что стоишь? Вроде всегда был парнем пробивным. Давай, не теряйся. Убеди её в том, во что сам веришь. Быстро прощения попроси и забирай домой. Отпаивай валерьянкой. Потому как вином я её уговорила неплохо. — Шепнула по секрету, деловито прикрывая губы ладошками. — Но, если не против, я Машку немножечко к встрече с тобой подготовлю. — Я сам хочу… — Нет, нет, ни в коем случае. Буквально пара слов. — Заверила Лариса и уже уходить собиралась, как Тим спросить вспомнил. — Лар, а ты как здесь? — Хозяйка! — Гордо выпятила она скромную грудь и рассмеялась в голос. — Не веришь? Я иногда сама себе не верю. А Филя говорит, что по-другому и быть не могло. — Твой муж. — Наконец, сказанное осознав, Тим неуверенно улыбнулся. — Бывший, если быть точным. — Пожала она плечами. — Воспитываю. — Со значением кивнула. — И ты… позволь себя приручить. Вы оба в этом нуждаетесь. — Бросила уходя. — Лариса, я люблю её. — Непонятно зачем сказать захотел. Именно Ларисе, именно сейчас. А она на слова эти обернулась, глянула совершенно серьёзно и по-доброму Тиму улыбнулась. — А я почему-то так и подумала.