Рукой махнула, буквально минутку выпрашивая, и едва не бегом к входу в дом направилась. И по лестнице побежала, от мужа отмахнувшись. — Лариса? — Нетерпеливо окликнул Гошанов и она мученически скривилась. — Я быстро! — Зажмурилась, зная наверняка, что ответ мужа не впечатлит. — Ла-ри-са. — Требовательно и строго прозвучал его голос. Мужчина подступился к основанию лестницы, широкая ладонь сжала перила. — Филя, это какой-то абсурд. — Фыркнула она, о своём думая. Так, будто пожаловаться пыталась. — А ничего, что я с дочкой приехал, а ты здесь скачешь? Лара поднялась ещё на одну ступеньку и попыталась возмутиться. — В чём дело?! Настёна плачет. — Напомнила, услышав уверенный вой. — Ты забыл, где смесь? — Я забыл, как моя жена выглядит. — Да, но… — Тоном пошла она на уступки, а сама сделала ещё один шаг в другую сторону. — Буквально пару слов Машке брошу и вся твоя. — Лариса! — Прикрикнул Филя, и она на месте развернулась, со ступенек нетерпеливо спустилась, чтобы к нему подбежать и виновато улыбнуться, клюнув куда-то в щёку. — Филечка, ты просто чудо! Я всегда ценила твой дар убеждения. Это же Тимка Кузнецов! Упрямее него только баран высоко-высоко в горах! А ещё я Маше должна кое-что сказать. Пока ты был в отъезде, она поделилась нюансами своей вселенской скорби, а теперь получается, что всё совсем не так, и я обязана просто… — Вы с Кузнецовым знакомы? — Я как-нибудь потом тебе расскажу. Не сейчас. — Улизнуть попыталась, а Гошанов сурово сдвинул брови. — У тебя две минуты. А потом, будь так любезна, вспомни ещё и о том, что ты заботливая жена и мать. — Ну… когда рядом есть такой прекрасный отец, кое о чём я всё же могу забыть и… — У тебя две минуты. — Напомнил Филипп и бросил условный взгляд на наручные часы. А как только Лариса поднялась на этаж, одним широким жестом стёр с лица усталость: он так и не научился ставить её на место, говорить такое необходимое «нет». — Машка, ты самая настоящая дурёха! Влетела в спальню Лариса и возгласом этим мгновенно привела Машу в чувства. Та на кровати присела, успевшие высохнуть слёзы с лица обтёрла и усиленно моргать принялась. — Ну, что ты на меня смотришь?! В порядок себя приводи — муж явился! — Раздражённо пробормотала Лара, окидывая Машу критичным взглядом. Губы надула — значит, недовольна. — Тимоша? — Тимоша, Тимоша… — Послышались ворчливые бормотания из-за приоткрытой дверцы шкафа. — Этим своим «Тимошей» ты меня совершенно запутала! Неужели нельзя было сразу сказать, что в Кузнецова втюрилась? — Лариса выглянула из-за дверцы, какому-то своему решению уверенно кивнула и потянула с полки длинное трикотажное платье. — Одень. Вот. — Маше бросила и пока та, не успев разобраться в происходящем, послушно стягивала свою майку, рядом устроилась. — Ну, какой же из него Тимоша?! Не кот же это, в конце концов. — Меж тем на правильную волну настраивала. — Волосы взлохмать. — Недовольно скривившись, посоветовала, и тут же сама в Машкины кудри вцепилась, форму им придавая. — Вы знакомы, что ли? — Спрашиваешь! Мы вместе на экономическом учились. — Перешла Лара на доверительный шёпот. — Дружили, общались. Как я могу его не знать?! И ты совершенно напрасно себя накручивала с ребёнком. — Коротко глянула и нервно губу закусила, на что-то решаясь. — С чего вообще взяла, что он спит и видит себя отцом семейства?! Вы вообще хоть раз нормально говорили или из постели вылезать не приучены? — Из какой ещё постели?! Говори быстро, что знаешь! — Да нормально всё, Маш. Есть у него уже один сын. — То есть как это? Подожди… Сын?.. Сын, у Тима? — — Маш, и у меня, конечно, есть, но мы про мужа твоего сейчас говорим. Конечно, у него! Сын. Взрослый. Этой весной пятнадцать стукнуло. — Кому? Сыну? — Ну, не мне же, Маш, не тупи! Сыну. Как его… Алексей, кажется… — Лариса на мысли сосредоточилась и принялась спешно объяснять, не позволяя себя перебить. — Тимка как только в институт поступил, смерть как в первую красавицу ВУЗа влюбился. А она дурочкой не была, выбирать умела. Как заметила интерес кузнецовского наследника, так и переключилась на него. Вовремя подсуетилась, забеременела, а муж твой на радостях и предложил расписаться. Вот уж где романтик был… Все понимали, что происходит, а он, будто ослеп и оглох, только её слышать хотел. Не рассчитала красавица наша только того, что Тимка гордым окажется. Помощи от отца брать не пожелал, сам, мол, всего добьётся. В тот-то момент и пошла первая трещина по чаше их семейной жизни. Красавица всего и сразу хотела, а он понемножку, постепенно, но только сам. Когда Лёшка родился Тим и учился, и работал. На Кощея похож стал, а в глазах бешеный блеск и азарт: чем дальше, тем больше во вкус входил. Вот за своей работой и не заметил, как жёнушка налево свернула. В общем, она с иностранцем каким-то спуталась. Кто-то даже говорил, что влюбилась, но у меня на её счёт было своё, особенное мнение, которое сейчас, разумеется, никакого значения не имеет. Она подала на развод, а у Тимки руки опустились. Именно в момент его растерянности она и подсунула бумажку для вывоза ребёнка за границу. А как опомнился, рассмеялась в лицо и сказала, что он для семейной жизни не создан и воспитание детей доверить ему никак нельзя. С сыном Тим, конечно же, видится, но тёплых отношений не живя вместе добиться, как ты догадываешься, сложно. Вот и удушил он свои родительские инстинкты в зачатке — так легче было. Женщин возненавидел, а потом относился с равнодушием. Я одна из немногих, кого он в свою взрослую жизнь перетащил. Психанул тогда, институт бросил и в Москву рванул, нахрапом её брать. Взял, к слову, но ты об этом и без меня знаешь. Сначала мы созванивались, потом переписывались. Не близко общались, но связь поддерживали. А потом я Филю встретила, сейчас вот дочка… как-то потерялись. Да и ему, я вижу, чем заняться было. Я это всё к чему… Ты плакалась, что никогда-никогда не сможешь сделать его счастливым, ведь каждый мужчина мечтает о сыне и бла-бла-бла… Теперь-то понимаешь, что у него не было такой цели? Если он о детях и говорил, то лишь о твоих потребностях думая. Это ты у нас первый раз замужем. Тебе хочется кусок от пирога семейного счастья отхватить, да такой, чтобы побольше… И вот он сейчас стоит, поговорить с тобой хочет. Ему есть, что сказать, я уверена, с ним ведь Филя мой поработал. Маша судорожно схватила воздух, а Лариса головой покачала, не позволяя спокойствие отпустить и снова в истерику окунуться. — Вы со всем справитесь. — Поторопилась заверить и плавно, не делая лишних движений, из спальни вышла, глядя, как Маша уверенность, что всё это время ей внушала, тут же растеряла, с кровати подскакивая, пытаясь выход найти там, где его нет. Спрятаться пыталась. Тим уже ждал. Ларису в дверях пропустив, ободряюще ей улыбнулся и благодарно кивнул. — Дальше я сам. — Добавил, приметив её взволнованный жест и попытку в комнату вернуться. Вошёл, на Машу в первое мгновение не глядя, дверь на замок замкнул, её внимание на этом действии акцентируя, и только лишь выждав время, лицом к ней развернулся. А как посмотрел, дара речи лишился, в огромные заплаканные глаза глядя. И сейчас она другой была. Не уверенной в себе женщиной, что ещё несколько часов назад с холодной улыбкой факты подчёркивала, а испуганной девчонкой казалась, которая слов, будто смертельного приговора ждёт. Его слов. А он молчит. Горло сдавило горечью и во рту пересохло, заставляя вместо слов невнятный хрип из себя выдавливать. Маша мелко дрожала, держась, казалось, на одном честном слове. Решение пришло неожиданно. Простое и естественное. Такое, что и без слов понятно. Тогда Тим подошёл и обнял её, крепко к себе прижимая. Одним лишь этим жестом обещая от всего на свете защитить. Даже от себя самой. От страхов, от мыслей тяжёлых, от паники, что вот-вот готовилась окутать. Прижимал к себе и, легко касаясь, ладонью по тонкой спине поглаживал, успокаивая. — Я очень тебя люблю. — Признался снова, а ведь в прошлый раз так ответных слов и не дождался. — Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. — Прошептал на ухо, когда, пытаясь от него закрыться, ссутулилась, глаза зажмурила, дышать перестала. — Я могу сделать тебя счастливой? — Мы можем попробовать. — Несмело прошептала Маша. — Можем начать снова. — Снова? Почему же не продолжить? — Что-то не клеится… И я тебя обманула… — Представляешь, я совершенно не знал, что мне с тобой делать. — Тим усмехнулся, вчерашний разговор припоминая. — А потом вдруг поймал себя на мысли, что не готов расстаться с тобой даже при таких условиях. Есть что-то большее, чем просто отношения, которые можно разрушить одной совершенно глупой ошибкой. Не обман, Маш, слышишь? Ошибка. И вместо того, чтобы сказать то, что должна была, ты начала отдаляться, пытаясь скрыть то, что не по твоей вине происходит. Гоша мне всё рассказал. Про детей, Маш. И… и я извиниться хотел. За то, что вчера наговорил. — А это правда, что у тебя сын есть? — Правда. Взрослый уже. Самостоятельный. И ему даже кажется, что в моей заботе он не нуждается. Ну, прямо как ты, Маш. Вот только ему всего пятнадцать и это заблуждение простительно. Ты чем думала, взваливая на себя проблемы, которые одной не унести. — Я не хотела, чтобы ты знал. — Прозвучало признание. — Считаешь, в чём-то есть твоя вина? — Мне всегда казалось, что у меня не получится, как у людей. Пожалуй, именно поэтому за Самсонова в своё время и зацепилась… Он не считал отсутствие детей проблемой. — Знал? Маша плечами передёрнула. — Эта тема не поднималась вовсе, и мне было легче. По крайней мере, так казалось. А ещё я всерьёз подумывала об усыновлении. Практически решилась. Осталось только поговорить с Самсоновым и заручится его согласием. С моим желанием даже бюрократическая машина не вызвала бы проблем. А он взял и само ликвидировался из моей жизни после собственных откровений. Потому, наверно, и не хотел детей. — Ты занимаешься самоедством. В жизни всё устроено куда проще. Иногда чтобы узнать чьё-то мнение, достаточно только спросить. — А если очень страшно? — Для того чтобы не бояться, умные девочки выходят замуж. — Легко пояснил Тим и только тогда почувствовал, как Маша расслабилась. Как рассмеялась, как набежавшие от облегчения слёзы растирать принялась. — Я уже вышла замуж. — Выдавила из себя сквозь смех и слёзы. — Да? И что муж? — Не знаю… смотрит на меня и молчит. — Может, не хочет испортить важный момент словами? — А мне кажется, что чем-то недоволен. — Тебе, моя хорошая, только кажется. — Пригладил он её взлохмаченные волосы, в лёгком поцелуе уголка губ коснулся. — Ты запугала себя ещё до того, как я успел ситуацию обдумать. — Ты так долго думаешь? — Не так быстро, как ты делаешь неверные выводы на мой счёт. Давай попробуем добавить в наши отношения кое-что новое. — Ты о своих эротических фантазиях? — Шмыгнула Маша носом, оттаивая, расслабляясь. Тим посмотрел на неё совершенно серьёзно. — Почти. — Согласно кивнул. — Меня очень возбуждает доверие с твоей стороны. Как насчёт того, чтобы его стало больше? — Я тебе доверяю. — Искренне удивилась она. — Проверенные отношения ты, как я вижу, ценишь больше. И друзья знают о тебе не то, чтобы всё… — Информация требует времени. — Вынужденно вздохнула Маша. — Я никуда не спешу. И даже сейчас готов с тобой здесь вечность стоять. Но в нашей квартире, на бесконечно удобном диване, чувствую себя куда комфортнее. А ещё я купил обалденное вино. Знаю, ты любишь пиво натурального брожения, но это с друзьями. Я предлагаю наши отношения перенести на другой уровень и перейти к вину. Белое. Итальянское. Ты оценишь, я знаю. Ты ведь так и не поняла, что я тогда за вином отправился? Маша внутренне сжалась и, в глаза глядя, на сдавленный шёпот перешла, свою слабость перед ним признавая. — Я испугалась, что ты ушёл навсегда.