— А Марат там преподавал? — О-о, я вижу у вас тёплые родственные отношения. — Издевательски потянул он и хохотнул. — Но, да. Я учился, а он преподавал. Во-от… А когда меня из академии попёрли, братец твой помог освоиться в жизни без устава. — А за что ты вылетел? — Да так. Иметь своё мнение в этих кругах не принято, а засунуть своё куда подальше у меня не получилось. — Сергей резко хлопнул ладонями по коленям, и встал, не желая углубляться в суть. — А что, Марат и, правда, придушил бы тебя, если что? — А что, было похоже, что он шутит? — Удивилась Маша ответно и даже успела возмутиться. — Не знаю даже… Вы вообще не похожи, он-то понятно, восточных кровей парень, но ты?.. — Развёл руками, не находя слов. — А что я? Отцы у нас разные, потому и не похожи. А насчёт веры, так это тоже не к нам. Дело не в восприятии половой жизни до свадьбы или что ты там успел себе придумать, дело в половой жизни в принципе. Марат считает, что пока нет мозгов, а в моём возрасте их нет априори, ничего серьёзного быть не должно. Было дело — рассказывал, как относился к тем девушкам, что спали с ним в подростковом возрасте, и я с ним согласна. — То есть серьёзные отношения. С кем попало ни-ни? — С кем попало ни-ни, это ты прав. А по поводу серьёзности… — Маша пожала плечами, откинулась на кровать, заводя руки за голову. — Не знаю, что сказать. Просто понимаю, что мне и самой это не нужно. На данном этапе, так точно. Да и с тобой не забалуешь… — Правильно! Отобью пятую точку, и фамилии не спрошу. Так что учти: за стенами этой квартиры ты моя и конкурентов у меня быть не может! — Сергей наигранно грозно нахмурился, угрожающе пожурил пальцем и тут же обнял, успокаивая её, и успокаивался сам. По поводу того, что за пределами дома для всех окружающих они были идеальной парой, так это правда. Сложно сказать, кто первый начал играть на публику, но суть заключалась в том, что Маше не нужны были назойливые поклонники, Сергей был в ответе за неё перед Маратом, да и, вообще, так чувствовал себя спокойнее. Да и лишний раз объяснять другим их отношения не приходилось. Почему-то тот факт, что парень спит с молоденькой на вид девчушкой, никого не беспокоил, а вот узнай кто, что они живут как соседи, пришлось бы объяснять, у кого из двоих с головой «не того». Так и жили. Маша занималась переводами на дому, благо образование позволяло, поступила в институт, Сергей работал, как и прежде, в одной из престижных охранных контор. Вскоре спать в одной пастели надоело, да и дело, скорее, было в косых взглядах Марата, который, приходя в гости, не мог не споткнуться о кровать, недвусмысленно покашлять. В общем, было принято решение о переезде. Переехали на удивление быстро, в обустроенную двухкомнатную квартиру. Хороший дом с улыбчивыми соседями, что, то и дело, спрашивали, когда свадьба. В ответ парочка таинственно молчала и загадочно улыбалась, но когда появился ещё и Денис, спрашивать почему-то перестали. А появился Денис так же, как и когда-то Маша — внезапно и бесповоротно. Не было пресловутого «этот будет жить с нами», просто захотелось человеку помочь. Молоденький и улыбчивый паренёк, который однажды оказался на улице, и Маша не смогла пройти мимо. Сразу же позвонила Сергею и предупредила, что в «семье» пополнение, а тот и не против, только упомянул, что прийти новый жилец должен со своей раскладушкой. Денис, студент третьего курса по специальности «дизайнер интерьера», влился в дружную компанию как родной. Спал в Машиной комнате и имел особенность являться за полночь. Так и жили. Теперь втроём. Очень счастливо и достаточно долго. По крайней мере, когда у Маши, наконец-то, появился постоянный ухажёр, двое сожителей одновременно враждебно восприняли эту новость: фейс-контроль этот самый ухажёр не прошёл ни с одной из сторон, но на итоговое решение это никак не повлияло. Маша так и продолжала жить с двумя мужчинами, защитниками, братьями по разуму, но безоговорочно любила однокурсника Самсонова, который год назад перевёлся из столицы. «Приходящие» отношения устраивали обоих, и двоих других, которые с каждого свидания ждали едва ли не с секундомером в руках. Странные отношения были странными для кого угодно, только не для тех троих, которым было хорошо вместе. Общие друзья, общие знакомые, общие интересы, даже взгляды на жизнь похожи. Вместе в магазин, вместе на дискотеку, держать кулачки, если у кого-то важный момент в жизни — так и должно быть. Мелкие бытовые ссоры и споры по поводу и без, нисколько ситуацию не портили, а только лишний раз доказывали, что другим небезразлично, и эти отношения стоило ценить. Вот они и ценили. Целых десять лет. И только когда в одной съёмной квартире трём личностям стало тесно… Да не столько личностям, сколько состоявшимся людям, которым нужно как-то строить личную жизнь… В общем, первым взбунтовался Серёга. Будучи уже руководителем своего собственного частного охранного предприятия, он мог себе позволить трёшку в центре со свободной планировкой и большим метражом. Вот и позволил. Только быстро понял, что десять лет значат больше, чем какой-то престиж и общественное мнение. В тот день он предложил Маше пустующую квартиру напротив. Лично договаривался с застройщиками, которые, как выяснилось позже, уже нашли покупателя. Нанимал и контролировал работу строительно-ремонтной бригады. Опять же, сам помог с кредитом, внёс первые несколько взносов и не был против, что пока ремонт идёт полным ходом, будущая соседка по лестничной площадке снова разделит с ним одну постель, одну гостиную и одну ванную комнату. Он был больше чем друг, больше чем брат, он словно часть её самой, та часть, от которой не скроешься и не спрячешься, которой всегда можно сказать правду и получить ценный совет. Время шло, квартира была сдана, только вот расставаться никак не хотелось, и только бесконечная недремлющая, хотя и вполне мирная ревность любимого Самсонова не дала продолжать жить в подобном ритме. Теперь, казалось бы, их разделяют две металлические двери, но глубоко внутри было нечто большее, нечто взрывоопасное, и это нечто не мог остановить никакой металл. Глава 2 Порой Маше совершенно точно казалось, что она была любовью всей Серёгиной, жизни. Вот, правда, за столько лет, могла на пальцах пересчитать редкие встречи с его женщинами. Хотя наверняка знала: их было много. Они все были разными. Блондинки, брюнетки, высокие и малышки, состоявшиеся и не определившиеся… Но… Ни одна не задерживалась в его жизни больше чем на одну ночь. Ни одна не получала заветный номер телефона и не имела права названивать по делу и без. А вот сама Маша была. Всегда. Где-то в зоне досягаемости. И никогда не стоял вопрос, выбор, с кем проводить свободное время, если той вдруг и совершенно неожиданно была нужна его помощь. Свои дела бросал, приезжал и разгребал. И только сейчас… только сейчас она всерьёз задумалась: а, может, и правда, вот она… судьба? Но при этом Сергей ни словом, ни делом не намекнул на что-то большее, чем просто дружба. Может, боялся? Боялся потерять, навредить, испортить то многое, что между ними было до этого? С одной стороны маловероятно, а с другой… почему нет? Именно поэтому, именно с такими весомыми аргументами, набравшись решимости, Маша пересекла лестничную площадку, и дрожащей рукой нажала на кнопку звонка, с нетерпением ожидая конкретного ответа на её конкретный вопрос: «Станешь ли ты моим мужем?». Только вся её решимость таяла на глазах, потому как дверь никто не открывал, признаков жизни не подавал, даже не дышал, затаившись, словно почуяв неладное. Потому ничего другого, только как открыть дверь своим ключом и напиться в одиночестве, на ум не приходило. Свою квартиру Маша не чувствовала, не признавала, и престижные метры в центре так и не стали для неё домом, зато у Серёги всё под рукой! Она даже продукты забрасывала в его холодильник, а потом между делом подворовывала. В его шкафу лежала и девчачья пижама, и женственный пеньюар, и эротичное неглиже. Иногда, совсем-совсем редко, Маша спрашивала себя: «зачем»? А потом просто махала на предрассудки рукой и приносила ещё пару-тройку занимательных вещичек. Сегодня было тихо. Наверно, так же, как и всегда, но вот так, почувствовав себя одинокой и никому не нужной, эта тишина давила как атмосферный столб на Остапа Бендера: немного сильнее, чем на всех остальных. Прямая наводка до бара, мясная нарезка в холодильнике. Помниться, последний раз она напивалась года два назад, когда у единственной подруги случился казус в личной жизни. Именно те несколько часов в отключке уничтожили многие проблемы и неразрешимые на первый взгляд вопросы. В то, что это исключение, а не правило, Маша, в принципе, не сомневалась, но лишний раз проверить догадки не мешало. И сегодня просто неестественно сильно захотелось напиться. Прям до «поросячьего визга» и непременно в одиночестве! Чтобы окончательно проснулась жалость к самой себе, чтобы почувствовать себя убогой и обездоленной, ведь даже недоделанному Самсонову она оказалась ненужной. И именно с такими мыслями Маша сделала первый глоток. Глотнула, поморщилась, сплюнула набежавшую слюну, прополоскала рот и вылила остатки дорогого коньяка в мойку. — И как они только пьют эту гадость?! — Переколотилась от нахлынувших ощущений. — Клоповник настоящий! Маша зажала нос, пытаясь унять рвотный позыв. От тошноты не помогло, да выпитый алкоголь как-то странно ударил в голову. Захотелось ещё. Немного осмотревшись, на барной полке Маша обнаружила начатую бутылку яичного ликёра и, обрадовавшись, бухнула его прямо в стакан из-под коньяка. Вкус получился специфический, но, в принципе, терпимо, поэтому можно было, наконец, расслабиться, натянуть на плечи диванный кашемировый плед, сделать скучающий вид и, периодически отпивая из бокала, бесцельно бродить по квартире. Так иногда бывает… Стремишься к чему-то, стараешься всё успеть, день за днём в режиме нон-стоп, а потом вдруг понимаешь, что жизнь проходит мимо. В такие моменты хочется пофилософствовать, опять же, пожалеть себя, задуматься о смысле жизни. А смысла как такового Маша не могла найти вот уже несколько часов. И в таком расслаблении, она не сразу поняла, что в квартире не одна. Не сразу сообразила, что стоит в Серёгиной спальное, а там Серёга… с мужчиной?.. Недвусмысленность увиденного не сразу позволила моргнуть, вдохнуть воздуха и, вообще, успеть сделать ноги. Вот и Маша не успела. Встретилась взглядом с его затуманенными глазами, проморгалась, криво улыбнулась, и шмыгнула из комнаты, громко хлопнув дверью. Не удивительно, что, запутавшись в длинном пледе, тут же споткнулась, зацепилась, и в таком коконе рухнула на пол. Удивилась своим пьяным мозгом, как смогла так быстро подняться и ещё больше удивилась, когда поняла, что у неё четыре руки. Быстро отбившись от чужих конечностей, развернулась и разглядела в темноте комнаты взволнованного Сергея. Он дышал, нет, он зло пыхтел, словно огромный паровоз. Круглые глаза и открытый рот. Только слова не получаются, а ещё он пытался что-то разглядеть в её лице. Протянул руку, пытаясь дотронуться — Маша, сама не понимая, что творит, отшатнулась. — Чёрт! — Выкрикнул Серёга грубо, упёр руки в бока, и резко повернулся в сторону, выдыхая ругательства и проклятия. — Маш, не заставляй меня оправдываться! — Проговорил быстро, но достаточно серьёзно и обдуманно, а она хлопала ресницами и не понимала, в чём её обвиняют. Только спустя несколько секунд алкогольный дурман отпустил. Маша ещё и удивиться успела, с чего её так понесло, а потом в мозгу яркими вспышками озарялось осознание происходящего. Сергей же, терпеливо ждал её слов. Мужчина давно успел отдышаться, эйфория отступила, и он начал нервничать. Опустил голову, сжал кулаки, едва заметно пошатывался-покачивался на месте. Маша окинула друга снова мутнеющим взглядом: свободные трикотажные штаны повисли на бёдрах, остывшее после нагрузки тело напрягалось, да так, будто каждая мышца в отдельности, босые ноги, капли пота на висках — она всё правильно поняла! А вот потом стало стыдно. Сразу и за всё! Вспомнила, как отшатнулась в эмоциональном порыве, и саму же от этого воспоминания передёрнуло. Тут же протянула дрожащую руку к его плотно сжатым губам, провела по ним кончиками пальцев, перешла на щёку, шею — Сергей не двигался. Руку одёрнула и задохнулась в испуге. — Серёж, прости! Прости… я… я звонила, а никто не открыл! — Поторопилась заверить, словно оправдываясь. — Вы… вы спали… наверно… — Голову в плечи втянула и тараторить принялась заплетающимся языком: — Вошла как всегда — никого нет. Напилась, задумалась. Мне просто хотелось побыть с кем-то близким и… Прости, я… я не хотела. Чёрт! — Схватилась за голову, прибирая спутавшиеся волосы к затылку. — Я, правда, не знала, что ты здесь! Я не думала, что помешаю… я не знаю… Бессвязно бормотала, сменяя тональности. Но на большее её не хватило. Маша под тяжёлым взглядом поёжилась, закусила губу, попыталась дёрнуться в сторону, но силы неожиданно покинули, и она расплакалась. Громко разревелась, уже сама не понимая, по какому конкретно поводу. Подвывала, открывала рот словно рыба, вот только кроме всхлипов ничего не выходило. Шмыгала заложенным носом, тёрла глаза, но ничего не могла разглядеть. — Маш?.. — Услышала недовольное, как ей показалось, шипение. — Маш, ты чего?.. Так и знал! — Словно чего-то боясь, дотронулся Сергей до её плеч. Робко, как никогда прежде, медленно подталкивал в сторону дивана, аккуратно усадил, помялся с ноги на ногу рядом, потом всё же подтянул кресло к дивану ближе и так устроился. Неловко погладил её по дрожащей коленке. Сначала едва касаясь, а потом, реакции не дождавшись, внимания не получив, стиснув зубы, сжал коленку до боли, и только тогда Маша подняла к нему заплаканные глаза. Пришла в себя — сразу заметил, и губы задрожали, и дыхание срывается, смотрела на него с виной, а он не понимал, что в её голове происходит. Пытался, хотел разгадать, но не понимал! Невольно скривился, её слов как приговора ожидая. — Серёж, скажи, а это там Денис был, да? — Услышал он и плечи расправил, дыхание задержал. Пожевал губами и прямо в глаза посмотрел. Подбородок вздёрнул, выражая агрессию. — Ещё раз повторю: я не буду перед тобой оправдываться. Как будет дальше — дело твоё, но… Договорить не успел, как Маша с новыми силами зарыдала. Рыкнул, зная наверняка, что теперь её нельзя было успокоить ни криком, ни болью, но и обнять, к себе прижать, не решался. Замер, когда она вдруг успокоилась и судорожно принялась приводить себя в порядок. Чертыхнулся сквозь зубы, не зная, как остановить, и в нерешительности замер, расслышав тихие слова. — Я плохой друг. — Проронила Маша, кусая распухшие от слёз и напряжения губы. Точно в глаза смотрела. Комкала край тонкого пледа и выглядела при этом совершенно растерянной. Обречённо выдохнула, глубоко опуская голову, а потом исподлобья глянула. — Серёж, это ведь не вчера и не сегодня началось, да? — Не вчера и не сегодня. — Констатировал он, с подозрением прищурившись. Провёл рукой по голому торсу, недовольно губу выпятил, взглядом пытаясь найти футболку, но вскоре мысленно плюнул на детали и успокоился, напоследок взъерошив волосы. — И Дениса, значит, узнала? — Эту хитрую задницу?! — На мгновение возмутилась Маша. — Его я узнаю всегда и везде… — Пробормотала обиженно и как-то вдруг поняла, что успокоилась. Сергею руку протянула, взглядом заставляя на нехитрый жест ответить, а как его тепло почувствовала, с силой на себя дёрнула. Вздохнуть толком смогла, только когда на одном диване устроились. Рядом. Вплотную. Так, как всегда было. Как хотелось именно сейчас. Протяжно выдохнула, что-то для себя самой решая. — Серёж, мне очень стыдно, правда. — Вслух призналась и губами к голому плечу прижалась, пытаясь защиты найти. — И за себя, и за свою реакцию и то, что ты сказал… — Голос дрогнул, заставляя на мгновение смолкнуть. — Я даже и поняла-то не сразу… Я не осуждаю! Не осуждаю и это вроде как не моё дело, здесь другое… — Нервно сглотнула. — Получается… что я тебя совсем не знаю? — В глаза заглянула, пытаясь ответы найти на неозвученные вопросы. — Маш… — Нет, нет, не перебивай, я не о том! — Решительно головой качнула. — Да, ты самый замечательный друг и я без тебя никуда, но мне казалось, что я знаю о тебе всё. Всё, без исключений! Твой фильм любимый и… сорт кофе, даже обувь могу подобрать без примерки… А получается, что знаю не всё и совсем не то, чего ожидала. И моя реакция, это, скорее, от неожиданности! — Пальцами в его ладонь вцепилась, не позволяя сдвинуться с места, позу сменить. Разволновалась, засуетилась. На лице тяжкий мыслительный процесс отобразился, и в итоге пришлось крепко зажмуриться, чтобы логическую цепочку путаных мыслей не потерять. — И, вообще, ты же видишь, я не совсем трезвая, и мне сейчас хреново! — Выкрикнула, эмоциями задыхаясь. — Я к тебе, а ты… Всхлипнула, но под ожидаемо строгим взглядом сдержалась. — Что-то случилось? Маша неопределённо повела плечами, теперь уже прекрасно понимая, что едва ли сожалеет о разрыве. Глядя на неясные жестикуляции Сергея за своей спиной, нахмурилась и тот виновато выдохнул. — Да иди ты уже сюда, она тебя узнала! — Раздражённо прикрикнул в сторону спальни. И из-за спины медленно, крадучись, приблизился Денис. Он неловко уселся на кресло, на котором до этого сидел Серёга, перевёл тревожный взгляд с Сергея на Машу и решительно начал: — Маш, ты только не плачь, не расстраивайся и не руби сплеча! Мы всё же не изменились, мы остались самими собой, твоими друзьями. — Излагал степенно, делая упор на каждом чётком слове. — Понимаю, тебя может напрягать такой поворот событий, но изменить что-либо ты всё равно не сможешь. — Выговорил и бросил очередной беглый взгляд на Сергея — тот покачал головой, не одобряя, после чего уверенность Дениса в собственных словах поиссякла, а вот решительность говорить только набирала обороты. — Маша мы… — Да у неё что-то случилось! — Цыкнул Серёга сквозь зубы, и желание разбираться с собственными впечатлениями иссякло. Денис всего на мгновение задумался, после чего грозно выдохнул: — Если это твой недоделанный, я оторву ему башку! — Привычно рыкнул, а Маша невесело усмехнулась, терпеливо ожидая, пока Денис примет привычную для таких случаев возу: устраиваясь на полу, поглаживая её колени. — Уже не нужно. Уже всё. — Что, кто-то до меня оторвал? — Хохотнул Денис, разряжая обстановку ямочками на смуглых от загара щеках. — Нет, просто мы расстались. — Добавила Маша, чувствуя полную растерянность от собственных слов. В ответ на два недоуменных взгляда добавила: — Навсегда, бесповоротно, алес, финиш, и всё что угодно, но теперь мы не вместе. — То есть… — Дэн нерешительно скосил взгляд в сторону Сергея, сглотнул, понимая, что может получить по шее, но всё же решился: — Он тебя бросил, да? Злобно заострив взгляд, Маша отвернулась и посмотрела в сторону. Так же нервно пожевала губами, поиграла напряжёнными ягодицами, перекатываясь с одной половинки попы на другую, вдохнула, выдохнула через нос, а потом неприятно, колко оскалилась. — То есть тот вариант, что его могла бросить я, вы не рассматриваете в принципе, да?! — Маш, но ты же грёбанная мать Тереза, жалеешь всех обездоленных и обделённых мозгами! Конечно, мы не подумали на тебя. — Заступился за друга Сергей. — А зря, между прочим, зря! Я бросила его. Его, работу, на которую убила годы своей жизни, и, знаете, что? Знаете?! Он без лишних колебаний перекрестил меня и отправил на все четыре стороны! — Просто он так же, как и мы, не поверил, что ты можешь уйти. — Тихо прокомментировал Дэн и Машин злобный запал испарился. — И сама знаю. — Повесила голову, грустно улыбнулась. — Я ушла, но хотела, чтобы он меня остановил, чтобы… — Сглотнула обиду. — Не знаю… Чтобы сказал, будто я ему дорога, будто нужна, а он… — Он не остановил — это понятно. А из-за чего поцапались? — Как всегда. — Пожала плечами, словно эти стандартные слова что-либо поясняли. — Ты, конечно, извини, но как всегда у вас, в принципе, ни разу не было. — Значит, не как всегда! — Раздражённо вздохнула Маша, упрямо поджала губы, как вдруг вспомнила, что виноватых среди присутствующих нет. Примирительно выдохнула. — Я сказала, что хочу семью, и поставила вопрос ребром. — Или он женится, или ты уходишь?