— Я весь день молчала. Так и с ума сойти можно, — безразлично пожимаю плечами и ерзаю на кровати. — Так что за дом? — обвожу взглядом комнату. — Я же сказал, друга, — Владислав Сергеевич суживает глаза. — Как все удачно совпало: на самом отшибе. Соседей меньше. Кстати, кружка под цвет дома, зеленая, — киваю на так удачно попавшуюся на глаза кружку на полу. — Может быть, все-таки поменяем место на более комфортное? — Когда будут деньги, тогда и поменяем, пока некуда идти. Кстати, что-то долго он не перезванивает, — мужчина берет телефон, и мое сердце замирает. Сейчас все раскроется. Секунда…Он разблокирует экран. Вторая…морщина залегла между бровей. Третья… — Все никак не пойму, почему именно “Марс”? Выдох вырывается из меня. Я беру бутерброд и на радостях откусываю еще кусок, откладывая в сторону остатки. — Долгая история, — отмахиваюсь я. Вот только после облегчения приходит разочарование. Похоже, я все-таки сбросила Настю, раз на экране не было звонка. И мне отсюда не выбраться. Во время звонка Марс подтверждает, что деньги завтра будут. Владислав Сергеевич вновь вырубает телефон. Мы с ним больше не говорим. Он, довольный своей затеей, допивает первую бутылку и идет за второй. Телефон остается лежать на диване. Так близко, и так далеко. Я ложусь и сжимаюсь комочком. Владислав Сергеевич почти допивает вторую бутылку пива, когда с улицы раздается приглушенный шум. Из окон спальни ничего не видно. — Пойду проверю, — Владислав Сергеевич встает с дивана. Нож берет с собой. Я прислушиваюсь к звукам, но больше ничего не слышу. Внезапно далекий вой сирен разрывает тишину. Дальше все происходит слишком быстро. Грохот распахнутой двери звучит из соседней комнаты. Слышны ругательства Владислава Сергеевича. Он проклинает кого-то. Я вскакиваю. В дверной проем вваливается тело отца Марса. А потом входит его сын. Лицо Марса искажено в гримасе гнева: брови сдвинуты к переносице, губы поджаты, венка выступила на лбу. Но все равно, даже в своей злости, он прекрасен. Кожаная куртка на нем расстегнута. Наши взгляды встречаются, и в следующее мгновение Марс сжимает меня в крепких объятиях. Он целует меня в макушку, обхватывает мою голову крепкими ладонями и поднимает. Вглядывается в мои глаза, полные слез и неверия. Гладит мое щеки, волосы, снова обхватывает лицо и отчаянно целует. Мне почти больно от его напора и хватки, но я не сопротивляюсь. Сейчас мне даже дышать не обязательно. Он рядом. Он нашел меня. Поцелуй прерывается также неожиданно, как и начался. Отец Марса набрасывается на него и отпихивает к двери. Тот ударяется плечом о косяк, но перехватывает летящий в него кулак отца, затем заламывает тому руку за спину и прижимает лицом к стене. Отец брыкается, но Марс крепко удерживает его. В комнату влетают двое полицейские и растаскивают их. Владислав Сергеевич матерится и пытается вырваться, но на помощь поспевают еще двое полицейских. Марс выставляет перед собой ладони, показывая, что он остыл. Его отпускают. — Ты как? — он подходит ко мне, и еще раз обнимает. — Наручники, — вскидываю руку, на которой болтается пальто. — Да, сейчас, — кивает он и подходит к одному из полицейских. Буквально через пару минут Марс наконец меня освобождает, и я, надев пальто, разминаю затекшие руки, наслаждаюсь свободой. Марс выводит меня на улицу. Один из полицейских передает мне сумочку, второй допрашивает о происшествии. Я отвечаю на вопросы на автомате. Внутри клокочут эмоции. — Лина, — сбоку звучит знакомый голос. Я оборачиваюсь и вижу Настю и Марину, бегущих ко мне. И это оказывается последней каплей. Дамба из слез прорывается. Я освобождаюсь от объятий Марса, и бегу к ним. Настя все-таки все услышала. Девочки здесь, рядом. Настя крепко обнимает меня, почти душа, Марина обнимает нас обеих. — Боже, я так боялась не успеть, я так боялась не найти. Слава богу, ты в порядке! Мы столько времени тут петляли, пока не увидели полицейских, — Настя тараторит куда-то мне в плечо. — Все хорошо, правда, все хорошо, — причитаю я, сама не понимая, кого именно успокаиваю. — Ты ее нашел? — Настя смотрит мне за спину. — Да, — голос Марса спокойный. — Лина, поехали, я тебя отвезу домой. Я оборачиваюсь к Марсу, но рука Насти останавливает меня. — Она с тобой не поедет, — злобно шипит она. — Если ты не понял, то это все из-за тебя. И теперь ты хочешь, как ни в чем не бывало, отвезти ее домой и уложить в кроватку? — Мне кажется, что ты лезешь не в свое дело! — грубо реагирует Марс, подходя ближе. — Настя, — я останавливаю подругу, готовую высказать еще что-то. — Я разберусь, — приподнимаю уголки губ и дожидаюсь от нее недовольного кивка. Я вздыхаю и растираю слезы по лицу. Пара шагов до Марса кажутся самыми долгими в моей жизни. Я останавливаюсь перед ним и смотрю в землю. — Я поеду с Настей, — тихо говорю я и поднимаю на него глаза. — Так будет лучше. Спасибо, что приехал за мной. Спасибо, что спас. Но я не могу, — на этих словах слезы снова начинают течь из глаз. Моя Венера рвется в Марсу. И я хочу пойти ей на встречу. Но страх оказывается сильнее. Я боюсь, что Марс снова сделает мне больно. И с этим я уже не смогу справиться. Я не вынесу новой порции лжи, надежды. Мне нужно время, чтобы все обдумать, собраться с силами. И уже тогда, может быть, я смогу выслушать все, что он мне скажет. — Лина… — Марс хочет взять меня за руку, но я делаю шаг назад. — Не надо. Твое желание отомстить привело ко всему этому, — слизываю слезу с губы и шмыгаю носом. — Честно говоря, вообще не понимаю, зачем ты меня спас. Игра закончилась. Ты победил. Не нужно больше показывать, какой ты хороший, — постепенно повышаю голос. — И не нужно было вестись на манипуляции отца. А то слишком дорого обходится простая игрушка! Мимо нас проходит полицейский. Краем глаза вижу машину, в которой сидит отец Марса. — Давай, не здесь, — Марс смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Я все объясню. Произошла ошибка… — Ошибка? Серьезно? — абсурдность ситуации поднимает мои эмоции на новый уровень. Я почти кричу. — Ошибка в том, что ты меня унизил? Сказал какой-то бабе, что я стриптизерша? Ошибка в том, что я оказалась в этом доме с ножом у горла? Знаешь что, самая главная ошибка в том, что я полюбила тебя! — слова срываются с губ раньше, чем я соображаю, что хочу сказать. Марс смотрит на меня нечитаемым взглядом. Я захлопываю рот с такой силой, что зубы громко клацают. Марс дергает меня за запястье и тянет к своей машине. — Отпусти, — я пытаюсь вырваться. Марс не разжимает ладонь. — Или хочешь похитить меня, как твой отец? — это было лишним. Только обиды внутри слишком много. Марс останавливается и поворачивается ко мне. Черные брови нахмурены. Чувствую, как его рука сильнее сжимает запястье. — Вот как, — он смотрит мне в глаза. — То есть, ты действительно веришь в это все? Ты поверила Анне? И все, что было между нами, для тебя ничего не значит? — Марс нависает надо мной. — Да нет никаких нас! — эмоции выплескиваются через край. Я со всей дури толкаю Марса в грудь. — Есть ты, и есть я, и вся та боль, которую ты мне причинил, — теперь перехожу на шепот. — Пожалуйста, оставь меня. Достаточно того, что уже произошло из-за тебя, — умоляюще смотрю на Марса. — Ты права, — немного подумав, наконец говорит он. Больше на меня не смотрит. — У нас изначально не было шанса. — Мы начали с обмана, из-за него же закончим, — я разворачиваюсь и ухожу. Марс больше не останавливает меня. Сердце окончательно раздирается в клочья. Глава 23 Двухкомнатная квартирка в Коврове наводит унынье, но здесь я хотя бы не одна. Мама стучится в дверь моей комнаты и в очередной раз интересуется, не хочу ли я хотя бы немного перекусить. И в очередной раз не дожидается ответа. Я уже третий день в отпуске. Роман Евгеньевич без колебаний подписал мое заявление, написанное на следующий день после возвращения. История про похищение произвела на него ошеломляющее впечатление. И вот уже третий день я не подаю признаков жизни, зарывшись с головой под одеяло. Говорят, что болезненнее всего по ночам, но это неправда. Ночью мне снятся счастливые сны, в которых я нежусь в лучах теплого солнца, или не снится ничего, и я просто проваливаюсь в темноту без мыслей. Куда страшнее утро, когда ты понимаешь, что все произошедшее с тобой, не сон. Мысли и воспоминания возвращаются вновь, и ты от них никуда не спрячешься. Вибрация телефона, лежащего на высоком комоде, раздается над головой. Игнорирую звонок, но он настойчиво продолжается. Выбираюсь из-под одеяла. Яркое солнце, как насмешка, проникает через легкий тюль в комнату. На светлом диване валяется покрывало от кровати и моя одежда, которую я скинула с себя в первый день приезда и больше не надевала. Мама ее не трогала, как и меня. Тянусь к телефону и смотрю на экран. Это не он. Я не успеваю поднять трубку. Незнакомый номер сбрасывается и через мгновение звонит вновь. Вздыхаю и отвечаю на звонок, любопытство пересиливает: — Алло, — я не узнаю свой хриплый голос. Ожидаю услышать рекламное сообщение о том, что мне одобрен кредит, но вместо этого слышу приятный мужской бас: — Лина? Привет. Это Дима, друг Максима. Слушай, только не бросай трубку. Я в онемении сажусь в гнездо из одеяла, скрестив ноги по-турецки. Чувствую, как холодеют руки, живот сводит судорогой, и в горле пересыхает. Еще раз смотрю на экран и снова подношу трубку к уху. — Лина, прием! — А, да-да, привет, — наконец отмираю я. — Дима, что-то случилось? — волнение, липкое и противное, просыпается внутри. — Что-то с Максимом? — сжимаю телефон сильнее. — Честно говоря, да. Я звоню тебе по поводу него. Мы можем встретиться? — собеседник замолкает, ожидая ответа. — Я не в Москве, извини. Так… — Я знаю, где ты. Я у твоего подъезда, — извиняющиеся нотки улавливаются в голосе. — Чего? — слетаю с кровати и машинально дергаюсь к окну. Окна моей квартиры выходят на другую сторону, поэтому Диму я все равно не увижу. — Выйдешь, все объясню. Жду тебя, — короткие гудки не дают мне возможности возразить. Стою, не двигаясь, раздумывая о том, а надо ли мне общаться с Димой. Мои мысли перебивает Венера, нашептывая, что он бы просто так не приехал. Случилось что-то серьезное. Марс… я должна узнать, что с ним. Бросаюсь к дивану, на котором валяются джинсы и серый свитер, и натягиваю их. Нахожу под покрывалом носки и вылетаю из комнаты. Дверь ударяется об стену и рикошетом бьет меня в плечо. Не останавливаясь шиплю от боли, потирая ушибленное место. Ботинки, пальто. Кричу маме, что скоро вернусь. Хватаю ключи и сбегаю по лестнице с пятого этажа на улицу.