Эмери нечасто возвращался к «большим заклинаниям», но когда такое случалось, маг мог пропадать на чердаке сутки напролет. В марте Эмери Сложил бумажное духовое семифутовое ружье «Элефант», которое подарил приюту для мальчиков в Шеффилде. Теперь Сиони оставалось только гадать, какая еще абсурдная идея осенила его нынче. Сиони открыла дверь и застыла на пороге чердака (в действительности он представлял собой огромный зал, занимающий целый этаж). И сейчас в самом дальнем его углу, в петле, которая была прикреплена к гвоздю, вбитому в стропила, висел Джонто – бумажный дворецкий Эмери. На полу беспорядочно громоздились рулоны и обрезки различной ширины и симметрично разрезанные листы. Эмери, облаченный в свой новый малиново-бурый балахон, стоял на табурете как раз напротив бумажного скелета, и приделывал к хребту Джонто шестифутовое крыло летучей мыши. Сиони скрестила руки на груди и, моргая, рассматривала ничуть не удивившую ее сцену. – Вообще-то я надеялась, что не увижу ангела смерти хотя бы в течение ближайших нескольких лет, – сказала она. – Ничего не поделаешь, – откликнулся Эмери. Он покачнулся на табурете и оглянулся через плечо, не выпуская из рук полотнища плотной бумаги, которому предстояло стать окончанием левого крыла Джонто. Из-под свисающих ниже подбородка иссиня-черных волос, как предвечернее солнце, сияли зеленые глаза. В этих глазах Сиони могла утонуть в любой миг, даже после столь продолжительного знакомства с Эмери. – Сиони! – воскликнул он и вновь повернулся к своему занятию. – Я ожидал тебя через час, не раньше! – Заказ оказался не настолько сложным, как мы опасались, – невольно улыбнувшись, ответила Сиони. – Могу ли я поинтересоваться, зачем ты превращаешь Джонто в дракона? Эмери слез с табуретки и потянулся, разминая спину. – Ко мне сегодня заходил разносчик. – Разносчик? – Торговавший сапожной ваксой, – добавил Эмери и потер ладонью щетину на подбородке. – И кстати, по вполне приличной цене. Сиони кивнула. – И поэтому Джонто срочно понадобились крылья… Эмери ухмыльнулся. – Разносчик появился впервые за все то время, что я живу здесь, – объяснил он. Отряхнув крошки бумаги с балахона и брюк, он прошел туда, где лежал второй вариант гигантского бумажного голубя (первый Сиони потеряла в одном из своих приключений). – Похоже, что дом уже не наводит столько страха, как прежде. Полагаю, виной тому популярность Джозефа Конрада. И если уж мы решили не устраивать здесь кладбище, я подумал, что пусть Джонто, или «ангел смерти», как ты его окрестила, отгоняет любопытных зевак от коттеджа. Сиони рассмеялась. – Ты собираешься держать его снаружи? А если дождь пойдет? – Хм-м-м… – протянул Эмери, поглаживая бакенбарды. – Крылья будут съемными. Мне кажется, это вполне реально. Он улыбнулся одними глазами – самой искренней из всех улыбок, потрепал Сиони по плечу и целомудренно поцеловал ее в губы. – А теперь, – продолжил он, заправляя выбившийся локон за ухо Сиони, – признавайся, что мне нужно сделать, чтобы уговорить тебя приготовить к обеду пирог с почками? – Пирог с почками? – повторила Сиони, вскинув брови. – Неужели на кухне есть почки? – С сегодняшнего утра, – ответил Эмери. Сиони скривила губы в деланом изумлении. – Не может быть! Ведь он никогда не покупает сам продукты, разве нет? – Мне пришлось встретиться с правлением школы Таджис-Прафф. По поводу учеников, – объяснил Эмери и задумчиво кивнул. – Мальчик, обучение которого я оплатил, демонстрирует поразительные успехи. Сиони, продолжая улыбаться, закатила глаза. – Это, конечно, хорошо, но ведь кое-что касается и меня. Ты не забыл, что я еще здесь? Эмери приобнял ее за плечи и не сразу отпустил. – Они любят опережать события. А после ухода Патрисии в выпускных процедурах началась полная неразбериха. Сиони кивнула. Магичка Эйвиоски полтора года тому назад перешла из школы Таджис-Прафф для одаренных детей и подростков в Департамент образования Магического кабинета. Затем, сославшись на дела, Сиони спустилась на первый этаж, где ее терпеливо дожидался Фенхель. Завернутые в бумагу почки Сиони обнаружила в кухонном леднике, где холод поддерживался специальным заклинанием для бумажных конфетти. Сиони стряхнула конфетти в ящик и взялась за стряпню. Она промывала почки до тех пор, пока вода не сделалась совершенно чистой, потом потушила их в кастрюльке с луком, тимьяном и лавровым листом. Одновременно она резала и протирала сквозь сито томаты, но их немного не хватило, так что Сиони добавила в горчицу капельку уксуса. В сегодняшнем учебном плане у Сиони не было ничего срочного, и она решила взять два-три яйца и сделать на десерт крем-брюле. Одна из горничных миссис Холлоуэй обмолвилась, что на приеме будут подавать это блюдо, и Сиони вдруг очень захотелось его попробовать. Она взбивала сметану и желтки с сахаром, пока не заболели руки, после чего вылила массу в две формочки и сунула их в духовку, где уже томился пирог с почками. Когда оба блюда подоспели, Сиони вынула их и водрузила на стол. Пытаясь расслышать шаги Эмери на чердаке, Сиони открыла шкаф, где держала поваренные книги, и вытащила из-за тома «Французской кухни» спичечный коробок. Там, вместе со спичками, хранился шарик фосфора. Вытряхнув его в левую ладонь, Сиони правой рукой стиснула деревянную ложку и произнесла: – Вещество, созданное землей, твой обладатель призывает тебя. Отныне отвяжи меня от того, с чем я был связан через тебя до сего дня. Сиони и раньше приходилось разрывать свою вроде бы нерушимую Привязку к бумаге. Она положила ложку, прижала ладонь к груди и сказала: – Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя. Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю жизнь, вплоть до того дня, когда я умру и обращусь в прах. Крепко стиснув зубы, Сиони сунула пальцы в огонь и с облегчением осознала, что он не обжигает. Значит, Привязка состоялась. Огневики нечувствительны к созданному ими пламени – и без слов ясно, до чего полезное свойство этой разновидности магии. Теперь она ощущала лишь приятную щекотку, которая утихла, когда спичка погасла. Коробок Сиони сунула в карман передника. Катышек фосфора потребуется ей, чтобы разорвать связь с огнем, когда она закончит работать с огненной стихией. Открыв дверцу духовки, Сиони командой «Восстань!» заставила взметнуться несколько искр. Приказав «Гори!», Сиона взяла на кончик пальца крошечный язычок пламени. Осваивая для себя различные виды материальной магии, Сиони отложила Огненную напоследок – ведь из-за одной-единственной ошибки можно было бы ненароком обжечься, а то и дом спалить. Первое заклинание она испытала, забравшись в ванну с водой. К счастью, ей удалось отделаться несколькими хоть и болезненными, но не сильными ожогами. А сегодня она настроилась на новые малые заклинания. Огоньком, горящим на пальце, она подрумянила обе порции крем-брюле. Тем временем на лестнице раздались шаги Эмери. Сиони задула пламя, произнесла: «Прекратись!» и поспешила в столовую. – Запах – восхитительный! – провозгласил Эмери. – Ох, ну и увлекся же я. Какой я сегодня забывчивый! Мне следовало накрыть на стол, – добавил он, увидев, что тот сервирован. – Мне тоже нужно было чем-то заняться, пока еда готовилась, – ответила Сиони. Пройдя на кухню, она взяла полотенцем противень с горячим пирогом и вернулась в столовую. Эмери погладил Сиони по шее тыльной стороной пальцев, и по плечам Сиони разбежались приятные мурашки. – Спасибо, – произнес Эмери. Она улыбнулась, чувствуя, что ее щеки медленно розовеют. Эмери отодвинул стул. Сиони сняла передник, повесила его на спинку и села. Она рассеянно сунула руку в карман и провела пальцами по спичечному коробку. Когда они пообедают, она восстановит Привязку к бумаге. Не станет же Эмери давать ей неожиданные задания во время еды – да еще после декорирования гостиной у Холлоуэев. Она ткнула вилкой в кусок пирога. В некотором роде магия – разрывы привязки – смахивала на жульничество. Человек, у которого Сиони научилась этому, наверняка бы с ней согласился, если бы оставался в живых. Глава 2 После обеда Эмери взялся мыть посуду, а Сиони, сжимая в руке комочек фосфора, направились к себе в спальню, чтобы разорвать Привязку к огню. Поглаживая гладкое бумажное тельце Фенхеля, она вновь «соединила» себя с бумагой, а потом вытащила из ящика стола конверт. Надорвав его, Сиони высыпала себе на ладонь резиновые пуговицы и принялась их рассматривать. Она хотела сделать прочные подушечки для лап Фенхеля. По размеру пуговицы практически подходили, и Сиони надеялась, что с материалом не придется возиться слишком долго. Вряд ли в таком деле можно надеяться на помощь Эмери. Она стиснула пуговицы в кулаке. А есть ли у нее время на столь незначительные мелочи? Два года назад, узнав в доме магички Эйвиоски тайну разрыва Привязки – тайну, которую не знал никто на свете, кроме нее, – Сиони очнулась на больничной койке. Хоть Сиони и была изрезана, как рождественская индейка, она в принципе не пострадала – ее исцелили заклинания магии Крови. Маг, спасший ей жизнь, имел официальное разрешение на эту работу, но Сиони ужасала сама мысль о том, что кто-то применяет к ней подобную магию, причем почти сразу же после того, как на ее глазах Потрошитель жестоко убил ее лучшую подругу. Когда она окончательно пришла в себя, выяснилось, что она стала Осветителем – магом стекла, поскольку успела изменить Привязку к материалу ради спасения жизни. Восстановив связь с бумагой, Сиони смогла забыть о чудовищных преступлениях Грата. Но со своими воспоминаниями Сиони ничего поделать не могла. Она хранила все до мельчайших подробностей: первую попытку сотворить заклинание, предпринятую в пятом классе, рецепт пирога с почками и даже пряжки на туфлях, в которых щеголяла мг. Эйвиоски, когда Сиони впервые встретилась с ней восемнадцатого сентября тысяча девятьсот первого года. Она, похоже, навсегда запомнила, как увидела бесчувственное тело мг. Эйвиоски. Магичку подвесили к потолочной балке в ее собственном доме, стянув веревку на кистях ее распухших рук. Голова мг. Эйвиоски тогда поникла, как у неживой, а туловище безвольно раскачивалось из стороны в сторону. И Сиони не забыла, как осколки стекла вспарывали ей кожу – иногда ее настигало ощущение, что они опять впиваются в ее плоть, и тогда она вздрагивала и растирала проступавшие на коже мурашки. А беспредельный испуг в глазах подруги Дилайлы она запомнила настолько хорошо, что, будь у нее хоть какие-то способности к рисованию, Сиони бы изобразила личико Дилайлы, даже зажмурившись. И теперь она совершенно точно знала, каким образом Грат Кобальт разрывал и устанавливал Привязки, чтобы стать Потрошителем. Сиони рассказала Эмери о своих фантастических возможностях еще в больнице. Она кое-что продемонстрировала Эмери, но не стала посвящать наставника в детали. Он не задавал ей лишних вопросов, однако и немногое, что он узнал, плохо укладывалось у мага в голове. Оно и понятно – Сиона могла с легкостью «жонглировать» материалами, и то, чего она достигла, было сравнимо, пожалуй, с преодолением земного тяготения. Но Сиони помалкивала о своем стремлении освоить другие разновидности магии: на фоне тех отношений, что с некоторых пор стали складываться между ней и Эмери, это было бы весьма рискованно. Правда, сначала Сиони твердо намеревалась отказаться от непрошеных знаний, но вскоре все изменилось. А Эмери она пока не вводила в курс дела.