– Мы же не знали, – всхлипнула нянька. – Не знали, не знали! – с досадой ответил Арсентий. – А стоило бы узнать, прежде чем такие вещи вытворять. – Он замолчал ненадолго. – Я думаю, что Аспид заранее ведал, что у Есиславы не простой ребенок родится, поэтому и невесту другую отцу боярина подсунул и вас на ту женщину вывел. Забрать ребенка у матери он не может, нет у него такой силы, только если мать дитя в обмен на что-то отдаст. – Вот же тварь нечестивая! – повел плечами старшина. – И что же теперь сделать можно? – Если честно, то по уму бы стоило просто в сторону отойти. – Видя, что старшина сдвинул брови, Арсентий поднял ладони вверх: – Но, во-первых, когда темные силы человека опутывают, далеко не каждый сумеет им противостоять. Потому и вины на вас меньше, хотя и остается немало. А во-вторых… – он замолчал ненадолго, видимо, подбирая слова, – не должны матери детей терять. И хотя я совсем не представляю себе, как ребенка у Аспида можно вызволить, но и сидеть сложа руки не стану. – Мы с тобой пойдем! – решительно поднялся на ноги старшина. – Не пойдете. Ваша задача сейчас боярыню стеречь. А парней в строю у тебя вдвое меньше осталось. И сдается мне, что это дорога в один конец. А гридням твоим еще жить да жить. Не, один пойду. – А если он мальчонку уже утащил к себе – ну, где он там живет? В Навь? Как доставать станешь? – Вряд ли утащил. Где-то неподалеку он тут. Три дня Аспид не сможет забрать живого в свой мир. – Знаешь уже, что делать будешь, сынок? – Нянька посмотрела на Арсентия с надеждой. – Есть одна мыслишка. Может, что и получится. * * * Арсентий ехал по дороге, внимательно высматривая приметный камень, на котором его давеча поджидал лешак. Казалось, что валун был недалеко, но, видимо, вчера послушник очень спешил, а сегодня, чтобы не пропустить, двигался, наоборот, неторопливо. А когда услышал позади себя частый топот копыт, вообще остановился, повернулся и стал ждать преследователя с обнаженным мечом в руке. Впрочем, когда всадник выехал из-за поворота, тут же убрал клинок обратно. – А ты чего тут забыл? – спросил послушник у старшины, когда тот остановил жеребца рядом с ним. – Ты как хочешь, но я с тобой пойду, – ответил тот тоном, не подразумевающим обсуждений. – Не смогу сидеть на месте. Да и ты, если честно, все еще не вызываешь у меня большого доверия! – Ну как знаешь. А Есиславу кто стеречь будет? – Я гонца послал к боярину, чтобы еще людей прислал. – Неужто настолько жизнь не мила, что готов к Аспиду в логово лезть? – Тебе до этого нет никакого дела! – Старшина строго смотрел на послушника. – Но если она после этого жить не сможет, то и мне незачем. – Ого! – удивился Арсентий. – А она знает? – Нет. И не узнает никогда. И тебя, если хоть кому-нибудь скажешь, голыми руками придушу. – Ну раз так, то я точно тебя не удержу. Едем. – Он указал пальцем вперед. – Кажись, вон за тем поворотом камень. Послушник не ошибся. Действительно, как только дорога загнулась влево, он увидел заветный валун. Спешился, показал знаком старшине, что и тому стоит сделать так же, повязал поверх кольчуги пояс, перебросил через плечо саадак с луком и стрелами. Потом вынул из подсумка плотницкий топор, широким шагом двинулся в лес. Через полверсты вышел на небольшую поляну, огляделся, втянул носом лесной дух и удовлетворенно кивнул. – Пойдет. Деревья валить умеешь? – Да вроде невелика наука. – Тогда держи. – Арсентий кинул топор старшине. – Сруби две небольшие березы и сюда тащи. Старшина поплевал на ладони и сноровисто затюкал по ближайшему деревцу. Послушник же принялся убирать с поляны лишние ветки и мусор, откидывая их в стороны. А вскоре на очищенной траве лежали крест-накрест два березовых ствола. – Сейчас не вмешивайся и молчи. – Послушник встал над перекрестием, поднял руки и принялся распевно произносить: – Лесной дед, приди, есть к тебе дело! Лесной дед, приди, поговорить надо! Какое-то время не происходило ровным счетом ничего. Лес вокруг мирно шумел, мелодично щебетали птицы, где-то неподалеку дятел настойчиво долбил древесную кору. Но Арсентий не переставал повторять заветные слова. – Чего хочешь-то, мастер по нечисти? – Леший вышел на поляну, держа дубину на плече. – Вижу, знаешь, как меня призвать. А это кто? – Это свой. – Арсентий приветливо поднял руку. – Что же ты, лесной хозяин? Меня предостерег не ходить на постоялый двор, а то, что мне придется там с Аспидом столкнуться, забыл сказать? Нехорошо получилось! – А ты хотел, чтобы я тебе все выложил? Так просто не бывает. – Леший присел на поваленное дерево. – Я тебя предостерег, но, смотрю, ты не послушал. Так чего теперь хочешь? – Ты знаешь, куда Аспид ребенка унес? – Понятия не имею! Нет, честно – понятия не имею. Я не того полета птица, чтобы Чернобожич мне сообщал, что делает. – А узнать можешь? – Ну если подумать, то можно постараться, – поджал губы леший. – Только мне-то это зачем? Я тебе, конечно, за брата благодарен, но не настолько, чтобы из-за тебя с Аспидом ссориться. – Что взамен попросишь? – А что с тебя возьмешь, если все твое имущество на коне в сумах помещается? – хмыкнул лешак. – Тоже мне, богатей нашелся. И договариваться о том, чтобы ты в случае чего на меня охотиться не стал, тоже бессмысленно – ты все одно на своей правде стоишь. Верно говорю, а? – Верно, не поспоришь. Но договориться все равно надо. Очень надо. – Вот что, охотник, ты мне слово дашь. – Какое слово? – Пообещаешь, что когда я тебя об одолжении попрошу – когда бы это ни произошло, – не откажешь. – Можно, – согласился Арсентий, обдумав предложение лешака, – но только если это одолжение меня не заставит отступиться от моей правды и не приведет к смерти меня или кого-либо из моих ближних. – Ты что, послушник, вот с этим собираешься договор держать? – выступил вперед молчавший до этого старшина. – Это же не человек! – Не человек, да. Но такие, как он, к обещаниям очень серьезно относятся, в отличие от многих людей. – Арсентий повернулся к лесному хозяину. – Ну так как, идешь на мои условия? – А иду! – Леший плюнул на ладонь, протянул, дождался, пока послушник повторит за ним, пожал руку Арсентия, а потом повернулся к лесу. – Ждите здесь. – Долго? – Сколько придется. Дело не простое, сам понимаешь. В ожидании лешака Арсентий развел на поляне небольшой костер, присел около него на пенек. Вынул из дорожного мешка сухую рыбку, сунул в рот и принялся посасывать, задумчиво глядя в огонь. – Что думаешь, послушник? – спросил старшина, усаживаясь напротив. – Есть у нас надежда этого Аспида победить? – А у нас есть надежда победить гору или лес? – Тогда зачем мы его ищем? – Так правильно. Такой ответ тебя устроит? – Не устроит. – Иного у меня нет. – Арсентий подбросил в костер еще несколько сухих сучьев. – А если тебя интересует, что я буду делать, когда мы встретимся с Чернобожичем, то повторю – я не знаю. Будем на месте смекать. * * * Леший появился вскоре после полудня. Молча вышел из-под деревьев, уселся на бревно возле костра. Вынул из сумки краюху хлеба, разломил на три части, протянул послушнику и старшине. Пожевал с отрешенным видом. – Нашел. – Далеко? – с тревогой посмотрел на уставшего лесного дядьку Арсентий. – Да как выяснилось, не очень. Если сейчас выйдем, к ночи будем. Ребенок там, я проверил. – А как ты успел туда и обратно обернуться? – удивился старшина. – Так я же не ногами ходил, – хмыкнул леший. – В общем, мальчонку мы там найдем. А вот хозяина я не видел. Так что, если постараться, можете попробовать незаметно мальца умыкнуть. – Что-то мне сдается, незаметно не выйдет. Так просто не бывает, – ответил Арсентий, вставая. – Давай веди. Только мы твоими способами не умеем, все больше ногами. Лешак оказался хорошим проводником, что было неудивительно, если вспомнить, что вместе с этим лесом он родился. Вел не напрямик – постоянно менял направление, шел по тропам и узким дорожкам, а когда их не было, ловко обходил буреломы и заболоченные участки. Арсентий подумал, что без лешего они потратили бы в три раза больше времени. По дороге они почти не разговаривали. Во-первых, берегли силы, а во-вторых, не тянуло к задушевностям – большой охоты обсуждать происходящее не было, слишком тревожило оно всех троих. Пару раз леший объявлял привал, причем обязательно в каком-нибудь живописном месте – сперва возле порога журчащего ручья с хрустальной водой, потом на склоне высокого холма, с которого открывался замечательный вид на лес с высоты. Послушник про себя с улыбкой отметил, что, видимо, лесному хозяину не чужда тяга к прекрасному.