– А если живые, какого лешего по кровлям скачете? – раздался изнутри грубый голос. – Мы уж подумали, что эти к нам лезут. Крышу не ломай, сейчас лаз открою. Вскоре рядом скрипнуло, несколько досок откинулись в сторону, и в образовавшемся отверстии появилась голова человека с взлохмаченными седыми волосами и бородой – он смотрел на гостей недобрым взглядом, в руках сжимал боевой лук, переводил наконечник стрелы с одного послушника на другого. Арсентий демонстративно перекрестился, и только тогда человек показал взмахом руки, что они могут спуститься. По очереди послушники спрыгнули в темное помещение, которое действительно оказалось гостевым двором. Хозяин, впустивший их, назвался Жмыхом. Он стоял в стороне, по-прежнему недоверчиво оглядывая внезапных пришельцев, рядом с ним чадила масляная лампа. – Ну сказывайте, что тут забыли? – ворчливо спросил Жмых, нахмурив брови. – Нам на ту сторону площади надо, к кремлю. Пройдем через твой двор? – А толку? Там только вой и крики. Лучше помогите нам из города уйти. – А много вас тут? – Трое осталось. Я, кухарь княжий да еще женщина молодая, из приезжих. – Кухарь – это хорошо, очень хорошо. А что за женщина? Она вышла из тени и посмотрела на Арсентия с грустной улыбкой. На вид женщине было слегка за двадцать, но вдовий платок на голове показывал, что к этому возрасту она пережила многое. Какое-то время послушник всматривался в ее лицо, казавшееся таким знакомым, пытаясь вспомнить, откуда он знает эти васильковые глаза. Потом сообразил, представил себе ее младше лет на десять, и сердце послушника сжала старая боль. – Здравствуй, Яромир! Не думала, что доведется свидеться. – Весняна? Да уж, неожиданная встреча. – Он помолчал в раздумье, а потом повернулся к близнецам: – Вот что, парни, в кремль мы сейчас не пойдем. Сперва надо их из города увести. * * * – Дядька Арсентий, да пойми же! Если мы их даже до ворот доведем через весь город – а что дальше? – Федька несильно сжал плечо старшего товарища. – Ты что, думаешь, мертвяки внутри стен запрутся? Нет, уже завтра эта зараза по всему княжеству расползется. – Да это понятно. – Арсентий потер шрам от ожога на щеке. – А если у нас не выйдет? Они тут до утра не дотянут. – Значит, надо, чтобы вышло. – Тогда лучше вы двигайте в кремль, а я их выведу. – Пойдем мы, и что? Без тебя там никак не совладать. Гринь, ну скажи ему. – Дядька Арсентий, я не понял! Ты что, такую потеху пропустить собрался? – Гриня помахал в воздухе руками, как будто наносил кому-то удары мечом. – А эти пусть опять запрутся и молятся, чтобы у нас все вышло, – продолжил настаивать Федька. – Ой, не знаю, – покачал головой Арсентий. – Ладно, подумаем. Эй, Жмых, где твой кухарь? – Тут я. – К ним подошел человечек невысокого роста с бегающими водянистыми глазками. Он, не скрывая страха, смотрел на странных незнакомцев и почему-то особенно боялся ворона, который чистил перья на подоконнике. – Ты кремль хорошо знаешь? Сможешь показать, как пройти внутрь сподручнее? Желательно в княжьи покои? Только чтобы не через главный вход? – Конечно, знаю, кому же знать, как не мне! Каждый день на кухарне бывал, а оттуда уже в княжью трапезную еду носили. Я же не просто кухарь, я же… – Можно покороче, человече? – прервал его Арсентий. – У нас времени кот наплакал, скоро совсем стемнеет. Как твою кухарню найти? – А зачем нам кухарня, дядька Арсентий? – удивился Федька. – Головой думай, мастер по нечисти. Через главный вход мы не прорвемся, там их больше всего будет. А если обойдем, то, глядишь, и получится пробиться. – Если сразу за воротами направо повернуть, первое строение будет кладовая. Вам туда не надо, – кухарь разлил на столе немного кваса, принялся пальцем чертить схему двора. – За ней дверь широкая, с накатом – ну, чтобы бочки закатывать внутрь сподручней было. Вот это кухарня и есть. – Добро. А внутри там как? – Арсентий взмахом прогнал ворона, который перелетел на стол и с любопытством изучал рисунок. – С другого конца есть еще одна дверь, туда уже готовую снедь уносили. По пролету пройдете шагов сто, а там уже всход на второй уровень, за ним и трапезная. – Понял. – Арсентий повернулся к хозяину. – Кони во дворе остались? – Не знаю, не смотрел. Раньше бились, ржали, когда нечисть только поползла. Сейчас затихли – то ли сдохли, то ли попривыкли. В конюшне, сами гляньте. – Добро. Значит, так делаем. Как только мы уйдем, опять запираетесь внутри. Сидите тихо. Если мы справимся, то вы услышите – упыри замолчат. Если нет, то… – Вы уж справьтесь, сынки, а? – Да мы бы и сами того хотели. * * * – Яромир, постой. – Весняна окликнула Арсентия уже почти у дверей. – Два слова дай сказать. – Говори, только быстро. – Он старался не смотреть на девушку. – Возьмите меня с собой. – Куда взять? – нахмурился послушник. – В кремль. Я могу помочь. – Весняна, мы туда не в гости к князю идем квас пить. Нам очень повезет, если живыми вернемся. – Яромир, ты не понял. – Девушка посмотрела послушнику прямо в глаза, и опять что-то задрожало в его душе. – Я. Могу. Помочь. – Ты что, тоже? – Арсентий замер, не веря в ее слова. – Как и она? – Мы сестры, это нам обеим передалось, – Весняна с улыбкой пожала плечами. – И ты уже все умеешь? – Не все. Но кое-что могу. Я вам пригожусь. Арсентий подумал, потом взмахом ладони велел ей идти за ним. Осторожно открыл дверь, осмотрелся, вышел и зашагал к конюшне. Близнецы и Весняна двинулись следом. – Ничего рассказать не хочешь, дядька Арсентий? – зашептал Федька, когда они дошли до середины двора. – Что рассказать? – Ты эту женщину откуда знаешь? – Она из старой жизни, еще до монастыря. Младшая сестра моей жены. – А там она чем поможет? – Ведьма она. Ворожить умеет. – Он пошел дальше, не глядя на Федьку, стоявшего с открытым от удивления ртом. Распахнул ворота, огляделся. Повезло – около десятка коней, дрожавших от страха, замерли в стойлах. – Седлать не станем, нам только торжище переехать. Гриня, – он показал парню на большие ворота постоялого двора, – по моей команде распахнешь. Потом сам на коня – и за нами. * * * Мертвяки, бродившие по площади и ее окрестностям, резко подняли головы, услышав лошадиный топот и испуганное ржание. Почти сразу же они рванули в сторону всадников, почуяв на конских спинах добычу, но, разумеется, не смогли догнать животных, обезумевших от страха. – Давай, соколик, не подведи, – подгонял своего жеребца брат Арсентий. – Давай, родимый! Соколик не подвел. И послушник почти домчался до ворот кремля, когда сзади раздался истошный женский крик. Услышав его, Арсентий сразу же осадил коня и обернулся. Лошадь под Весняной заупрямилась, испугавшись, – крутилась на месте, стараясь сбросить всадницу, громко ржала, почуяв приближающихся мертвяков. – Вы двое – внутрь. Мы догоним, – крикнул Арсентий близнецам, а сам пришпорил коня и бросился к девушке. Твари уже подбирались к ней, неотвратимые, как сама смерть. Послушник летел к Весняне, понимая, что не успевает. Стоптал троих – к сожалению, не до конца, они поднялись на ноги за его спиной. Выхватил из ножен меч с изогнутыми серебряными полосами на клинке, свесился с седла вправо и снес голову одному. Попробовал достать второго, но тот оказался быстрее, увернулся от удара. Ее уже окружили, вцепились в подол платья и косу, потянули из седла. Весняна быстро взмахивала руками, и с пальцев ее сыпались искры – одежда на двух тварях загорелась. Они задергались, пламя стало перескакивать с одного мертвяка на другого. Но загоревшиеся с ревом отбежали в сторону, начали кататься по земле, а их место вокруг нее тут же заняли новые. Арсентий пробился к девушке в тот момент, когда мертвяки догадались повалить лошадь. Весняна в падении закричала от ужаса, но коснуться земли не успела – послушник подхватил ее, перебросил через седло перед собой. Ударил коня по крупу плоскостью меча и принялся рубить без остановки налево и направо, как когда-то в младшей дружине учили бить с седла, попав в окружение пеших воев. Мертвяки вокруг визжали и орали, пытались дотянуться до него или до девушки, которая визжала и орала на седле немногим тише, чем твари. Арсентий на мгновение отчаялся пробиться, но тут конь смял двух стоящих перед ним и понес наметом без препятствий. Одним бешеным рывком скакун преодолел расстояние до ворот, влетел внутрь кремлевского двора и, послушный сильной руке, повернул в нужную сторону. Туда, где около двери с накатом близнецы сцепились с еще одной группой тварей, перекрывшей им дорогу.