– Очень любопытная история. – Правая ладонь поляницы скользнула в сторону меча, прислоненного к столу рядом с ногой. А глаза ее спутницы сделались еще более испуганными. – Так и что вы дружинникам ответили? – Правду. Что мы люди простые, с князьями да княжнами редко знаемся, – засмеялся послушник. – Но если встретим разыскиваемых странниц, то обязательно им скажем. – Так вы, стало быть, не просто богомольцы, а еще и охотники за живой добычей? – Кто мы такие, то не твоя забота, Настасья, – ответил Арсентий, вставая. – А вот ты, если хочешь княжну до Царьграда довезти, лучше сторонись шляха. На южном броде вас смоляне ждут с квасом и пирогами. А на севере, как я и сказал, рыскают гридни из Полоцка. Так что сами решайте, куда податься, чтобы не вляпаться. – А у тебя какой интерес до этого? – Настасья сложила руки на груди. – Скажем так – я бы меньше всего хотел, чтобы княжна не в тех руках оказалась, – пожал плечами послушник и направился к своему столу, сел напротив близнецов, которые уже вовсю уплетали принесенную служкой кашу. – Ну что, дядька Арсентий, они это? – тихонько спросил один из близнецов. – Знамо дело, они! – Послушник привычным движением отогнал ворона, пытавшегося залезть к нему в тарелку. – Пока приглядываем за ними, а как выедут, тихонечко следом двинем, ночью в лесу возьмем. Осторожнее с поляницей – оружием такие, как она, крепко владеют. – Что мы, с девкой не совладаем? – пренебрежительно хихикнул второй близнец. – Не дури, Гриня! Меч и в руках девки рубит насмерть, если девка обучена его правильно держать. – Дядька Арсентий, а зачем тянуть? – прищурился первый. – Может, тут и схитим их? А то вдруг в лесу потеряем? – Не, Федь, не стоит, – покачал головой Арсентий. – Глаз много. А нам ни к чему, чтобы кто-то знал, что они у нас. В этот момент веселье за столом, где гуляли разбойники, дошло до той степени, когда подпившие мужчины начинают остро нуждаться в женском обществе. Красноречивые взгляды на двух девушек лесные ухари бросали все чаще и смелее. Увидев это и правильно оценив, Настасья встала и направилась к стойке хозяина, чтобы рассчитаться за еду. И при виде того, как она покачивает бедрами на ходу, один из разбойников, более других уверенный в своей неотразимости, тут же вскочил на ноги. – Куда спешишь, краса невероятная? – Молодец приобнял поляницу, дыша ей в лицо пивом и чесноком. – Давай к нам – выпьем, поговорим, посидим. А потом, глядишь, и полежим. – Охолонь, корявый! – Она взяла его запястье, твердым движением убрала руку пьяного лиходея и отвернулась. Будь он трезвым, может быть, повел бы себя иначе. Но сейчас разум, залитый хмельным напитком, подсказал другое решение, и действия Настасьи тать воспринял совсем не так, как стоило бы. – Ах вот ты какая! – загоготал разбойник, широко распахнув щербатый рот. – Ух, люблю гордых! Вы особенно горяченькие, как до дела доходит. Его ладони, размерами напоминающие масляничные блины, легли на ягодицы Настасьи и сильно сжали. Поляница медленно выдохнула, а потом, быстро крутанувшись на каблуках, с такой силой толкнула его в грудь обеими руками, что тать отлетел в сторону и под дружный хохот собутыльников перекувырнулся через стол, сметая кружки и кувшины. – Ах ты ж курва! – зарычал обиженный лиходей, поднимаясь. – Да я тебя сейчас! Набычившись и сжав кулаки, он двинулся к полянице, замершей в готовности к драке, занес руку, чтобы ударить девушку в лицо. Но тяжелый кулак не долетел до цели, а со звонким шлепком врезался в подставленную ладонь одного из близнецов. Когда тот успел оказаться между разбойником и Настасьей, не уследил никто. Но сейчас он был именно здесь, смотрел на пьяного, склонив голову и чуть улыбаясь. – Тебе же сказали – охолонь, корявый! – Гриня! – зашипел Арсентий, вставая. – Ты что робишь? Левая рука подвыпившего лиходея выстрелила Грине в висок со скоростью снаряда, пущенного из метательного орудия. Бил он умело, с оттяжкой, и через мгновение молодой послушник должен был упасть на землю без чувств – если бы его голова еще была на том месте, куда целил тать. Но за миг до этого близнец пригнулся и, выпрямляясь, врезал в солнечное сплетение разбойника. – Братва, наших бьют! – прохрипел лесной умелец старинный клич, означающий, что пора приступить к еще одному обязательному ритуалу, делающему застолье полноценным, – свальной драке. Его подельники оказались на ногах так быстро, словно ждали этого. Туго сжались пудовые кулаки, напряглись покатые плечи, глаза загорелись предчувствием любимой забавы. Другого это могло бы напугать, но Гриня смотрел на противников спокойно, с легкой ухмылкой. Особенно когда его плечом отодвинул наставник, а рядом встал брат. – Так, люди добрые! – поднял ладони Арсентий. – Мы не хотим драться, приносим извинения! – Не хотите, значит? – засмеялся один из лиходеев, видимо, старший среди них. – Так драки и не будет. Мы вас просто забьем по-быстрому. – Ладно, я попытался. – Рыжий послушник начал закатывать рукава рясы. Подобного тому, что происходило в трапезной зале в следующие минуты, хозяин не видел ни до ни после. Трое богомольцев раскидывали разбойников в разные стороны, как малых детей. Удары сменялись бросками, тяжелые тела врезались в столы и скамейки, разнося их в щепки. Прилетало порой и послушникам, но они, встряхнув головами, вновь бросались в гущу сражения, а близнецы при этом еще и радостно покрикивали. Когда внутрь ворвались трое мордоворотов, кликнутых служкой, они, оценив происходящее, сразу же присоединились к лиходеям, посчитав их стороной обиженной. Это было ошибкой, что стало очевидно почти сразу же – когда первый из охранников проломил головой стойку. Впрочем, двое других продержались немногим дольше. – Твою ж затетёху! – досадливо сплюнул тяжело дышащий старший послушник, оглядываясь. – Что стряслось, дядька Арсентий? – озадаченно спросил Федька, потирающий лиловый синяк на скуле. – Что, что! Девки утекли! – покачал тот головой с досадой. – Перехитрила нас Настасья. Ох, Гриня, ну когда же ты начнешь головой думать? – Так это, дядька Арсентий, – смутился Гриня, проверяя пальцем, не шатается ли передний зуб, – как же можно спокойно смотреть, когда на женщину кулак поднимают? – Угу. Она тоже поняла, что мы не усидим. Ладно, по коням – если повезет, нагоним. Когда они быстро схватили вещи и выскочили во двор, перепуганный хозяин корчмы осторожно выглянул из-за стойки. Со стоном осмотрел разоренную трапезную, схватился за голову, прикидывая расходы на ремонт, и в очередной раз подумал, что посетителей хуже, чем люди непонятные, не бывает. * * * – Стой, Милка! – Настасья натянула поводья гнедой кобылицы, вскинула левую руку и замерла, прислушиваясь. Потом решительно тряхнула косами. – Давай-ка в лес, да пошибче. Когда девушки стремительно покинули постоялый двор, в котором развернулось кулачное побоище, поляница после недолгого раздумья решила последовать совету странного богомольца и направилась не по шляху, а небольшими лесными дорогами. Но как человек опытный Настасья понимала, что все равно не может тут чувствовать себя в полной безопасности, и все время была начеку. – Что там, Настя? – встревоженно спросила Радмила. – Не знаю. Скачет кто-то, и немало. Боюсь, по нашу душу. Ее опасения вскоре подтвердились – укрывшись за деревьями, девушки увидели отряд из пятнадцати человек, одетых как княжие дружинники. Ехали гридни быстро, но при этом не забывали внимательно оглядываться и всматриваться в следы на дороге. Когда всадники остановились возле того места, где Настасья с Радмилой свернули в лес, поляница взялась за рукоять меча. Но старший над отрядом, осмотревшись, взмахом руки дал команду двигаться дальше, и девушка, шумно выдохнув, разжала ладонь. – Поехали потихоньку, – скомандовала Настасья. А потом подумала и добавила: – Вот что, Милка, давай-ка с тобой лошадьми поменяемся. – Зачем? – Да что-то предчувствия у меня не очень. А моя Чаровница тебя, если что, вывезет из беды. – Поляница погладила кобылицу по шее, а та в ответ легонечко ткнула хозяйку большой головой. – Она у меня умница. – Какие предчувствия? – Пока не знаю. Обложили нас, судя по всему, знатно. Конечно, не стоило ждать, что твой отец нас в покое оставит. Но я надеялась, что к этому времени мы подальше будем. Чутье не подвело поляницу. Их встретили примерно через версту – все-таки старший в отряде преследователей оказался опытнее и хитрее, не стал показывать, что понял, где спрятались беглянки, и отказался от мысли гоняться за ними по лесу. А вот когда они выехали к броду через широкий ручей и добрались почти до середины переправы, из леса по обоим берегам вышли гридни с оружием на изготовку. Настасья резко остановила лошадь, оглядываясь и оценивая возможности, хотя сразу поняла, что они угодили в капкан. Одетые в кольчуги парни, правда, были пешими – видать, коней привязали чуть в стороне, чтобы поляница не заметила засаду раньше времени. Но при таком численном перевесе рассчитывать на победу было бы крайне наивно, даже несмотря на то что с седла биться сподручнее. – Настасья! – вышел вперед старший. – Ты знаешь, что тебя не велено беречь? И, если задумаешь сопротивляться, можно рубить на месте? – Уже знаю, – ухмыльнулась поляница. – И зачем ты мне это рассказываешь, дядька Валдай? – Потому что хочу договориться. Княжну мы все равно заберем, но хотелось бы обойтись без драки. Скажу честно – не потому, что пытаюсь тебе жизнь сохранить, а потому, что парней мне жаль терять. Знаю, как ты мечом орудуешь. – И что предлагаешь? – Так тут все просто. Ты меч и лук в воду кидаешь и можешь ехать куда глаза глядят. А мы, когда князь спросит, скажем, что взяли тебя врасплох и порубили сонную. Все слышали? – Валдай оглядел дружинников, молча кивнувших в ответ. – Вот видишь. Соглашайся, тебе всех не побить. Тем более в воде. – Спасибо тебе, дядька Валдай! – искренне улыбнулась поляница. – Только вот в чем незадача – я поклялась, что Радмилу не отдам князю. – Кому поклялась? – Какая разница? Себе. От этого мое слово слабее не стало. – Понимаю! – уважительно склонил голову Валдай, а потом неторопливо потянул из ножен меч. – Жаль! Неохота такую красоту железом портить, но сама понимаешь – ты себе слово дала, а мы князю присягали. Поляница не стала отвечать. Крепко сдавила коленями бока лошади, бросая ее вперед наметом – брызги взлетели почти до седла, – и выхватила клинок. Грудью кобылы сбила с ног одного из дружинников, постаралась ногой прямо с седла достать второго, но тот увернулся и быстрым движением рубанул под колени Настасьиной лошади. Та завалилась на землю с протяжным ржанием, но воительница успела спрыгнуть за миг до падения. Быстро отскочила и развернулась, отбила летящий ей в живот клинок и сразу же ударила в ответ, рассекая грудь противника вместе с кольчугой. Оглянувшись, Настасья увидела, что Радмила не растерялась, выскочила на берег вслед за ней. Хотя, может быть, тут быстрее сообразила Чаровница, опрокинувшая еще одного гридня. Сути дела это не меняло – увидев, что девушка на верной кобылице рядом, Настасья хлопнула по лошадиному крупу. – Милка, скачи! Я задержу! – крикнула поляница, уворачиваясь от меча следующего противника, отклонилась назад так, что косы почти коснулись земли. – Я не брошу тебя, Настя! – Радмила остановилась в нескольких шагах. – Да чтоб тебя! – Настасья, выпрямившись, с такой силой вмазала ногой в живот еще одного дружинника, что тот отлетел на несколько шагов. И без паузы попробовала достать мечом Валдая, но тот очень быстро закрылся щитом в форме перевернутой капли. – Чаровница, наметом! – крикнула поляница и, вложив в рот два пальца, заливисто засвистела. Гнедая кобылица, услышав знакомый свист, тут же понеслась вперед, не обращая внимания на попытки Радмилы ее остановить. А Настасья, обернувшись, замерла с занесенным для удара мечом, готовая рубить каждого, кто попробует броситься в погоню за княжной. – Не дури, девка! – Старший дружинник взмахом руки подозвал остальных поближе. – Зарубим же тебя, бесноватая! – Да и черт с ним! – сплюнула Настасья, замершая с мечом, поднятым на уровень глаз. – Милку вы теперь ни за что не догоните. Или думаете, я вам позволю до коней добежать и в спину не ударю? А пока мы ратимся, ее уже и след простынет. – Ой, дура девка! – Валдай вскинул меч. – Ладно, сама виновата. Все, разом! Клинки замелькали в воздухе. Поляница крутилась на месте, обложенная со всех сторон. Она только защищалась, даже не пытаясь ударить в ответ. Гридни были очень неплохо обучены бою на мечах, поэтому ее задачей было просто продержаться подольше. Каждый отбитый удар давал Радмиле возможность увеличить расстояние между ней и погоней. Первый пропущенный укол пришелся сзади в правое бедро – ногу как будто ошпарили кипятком, она разом предательски подогнулась. Упав на колено, Настасья попробовала было рассечь живот одного из противников. Но в последний миг увидела, что еще один меч летит ей в голову, быстро изменила направление движения, защитилась и продолжила обороняться.