Они тоже не прятались, сидели на крыльце того дома, где послушник с поляницей останавливались накануне. Гриня притащил горсть каленых орехов, поделился с остальными, и выглядели они со стороны как трое крестьянских парней на завалинке в солнечный день. Когда Настасья подъехала поближе, Арсентий встал, отряхнул ладони и шагнул ей навстречу. – Значит, так, послушник, – начала девушка без предисловий, – ты сам понимаешь, что нам нужно договориться. Она подождала ответа, но Арсентий смотрел на поляницу, не открывая рта. – Милку я спрятала, и сам ты ее найти не сможешь. Поэтому предлагаю так – ты мне помогаешь обойти засады и увезти ее на юг. А после этого я добровольно поеду с тобой к князю Василию. – И чем это мне поможет? Без княжны ты ему особенно не интересна. А значит – и мне. – Если мы вчетвером, – Настасья по очереди указала на себя, Арсентия и близнецов, – ему подтвердим, что княжна жива и находится в надежном месте, а не в Смоленске, у него не будет оснований идти на них войной. – Интересная задумка. Только вот не уверен, что он нам поверит, даже всем четверым, – помотал головой Арсентий. – Поэтому я тебе предложу другое. Ты сейчас возьмешь еще пару лошадей, запасы еды и оружие. Вернешься к Радмиле, посадишь ее верхом, и вы быстро поскачете туда, куда сами решите. А мы не тронемся искать вас до темноты. Как тебе такое предложение? – И в чем тут твой интерес? – Так все просто. Как я и сказал, без княжны Василий нам все равно не поверит. А найти Радмилу без тебя мы тоже не сможем. Ну, или потратим на это слишком много времени – это ты у нас девушка приметная, тебя любой запомнит. А она в крестьянском платье сховается в любой деревне. И больно надо мне всех девок во всех поселениях в округе рассматривать, чтобы ее узнать? – Ловко придумал, – покивала Настасья. – Обещаешь, что до темноты не двинетесь? – Слово даю! Когда поляница, ведя в поводу вторую лошадь, нагруженную всем необходимым для дальней дороги, скрылась из виду, близнецы подошли к наставнику с озадаченными лицами. Они до последнего ждали указания хватать Настасью, но оно так и не прозвучало. – Дядька Арсентий! – развел руки Гриня. – Она что, так и уедет? – Ага! – Арсентий опустился на землю возле стены дома, закрыл глаза. – До заката стережете, потом меня разбудите. Сами тоже поспите по очереди, ночью может быть не до того. Братья переглянулись, пожали плечами. Потом кинули на пальцах, кто будет на страже первым – выпало Федьке, поэтому Гриня улегся в тенечке, положил ладони под голову, и вскоре послышалось его мерное посапывание. Будить наставника не пришлось. Он сам открыл глаза, как только солнце коснулось краем горизонта, убедился, что оба близнеца уже не спят, а развели на улице костер и готовят дикого гуся, подстреленного одним из них. – Так что, дядька Арсентий? – спросил Федька, видя, что наставник проснулся. – Поедем княжну искать? – А что ее искать? – ответил послушник с лукавой улыбкой, глядя в небо. – Уже нашли. Ворон приземлился у его ног, несколько раз подпрыгнул и быстро защелкал клювом. – Собирайтесь, они за день успели немало верст отмахать, непросто нагнать будет. – И, немного подумав, Арсентий продолжил: – Только вот что. Федька, для тебя отдельная задача будет. А то есть у меня одно опасение… * * * За два дня они проехали немало, даже подумалось, что оторвались от всех преследователей. Но когда впереди на дорогу, примерно на высоте груди, упало тяжелое дерево, отрезая путь, Настасья все поняла сразу. Быстро развернула Чаровницу, крикнув Радмиле, чтобы та повторила за ней, но все равно опоздала. – Слышь, девка, руками не маши! Наслышаны, на что ты способна, – крикнул старший из смоленских гридней. – А где твои лихие друзья? – Они мне не друзья! – Тем лучше! Меньше возиться придется. Настасья, стараясь делать это незаметно, потянулась рукой к ножнам. Видимо, незаметно не получилось – стрела, просвистев в воздухе, впилась в шею лошади, которую поляница вела в поводу. Коротко заржав, кобыла завалилась набок. – Я же сказал – не дергай руками! Следующая будет тебе в глаз. – Чего вам нужно? – Настасья подняла ладони повыше. Она не могла понять, почему гридни еще не стреляют, если обе девушки как на ладони. – Нам нужна княжна. Поэтому сейчас ты слезаешь с коня, ложишься мордой в пыль и ждешь, пока руки не свяжем. Все это делаешь неторопливо, не дергаясь. Настасья не привыкла сдаваться, но сейчас путей спасения не видела. Поэтому, помедлив несколько мгновений, перекинула ногу над головой кобылицы и спрыгнула на землю. Уже собралась было опуститься на колени, но в этот момент двое дружинников, захрипев, схватились за шеи и упали. У обоих ниже затылков трепетало оперение стрел. – Кругом! Щиты! – рявкнул старший. Настасья выдернула из ножен меч и прыгнула вперед, целясь в спину ближайшего воина. Но тот почувствовал движение сзади, повернулся и в последний момент вскинул щит, закрываясь от ее клинка. И сам тут же рубанул в ответ. Настасья перехватила удар, попробовала достать его еще раз, но он опять ловко закрылся. Поняв, что стрелять в воинов, умело прикрывающихся щитами, бесполезно, двое послушников – Арсентий и Гриня – выскочили из леса с мечами наголо. Быстро преодолели разделявшее их расстояние. Младший с разбегу высоко подпрыгнул, обеими ногами влупил в щит одного из дружинников, заставив отлететь назад и сломать строй. Старший действовал осмотрительнее – не снижая скорости, упал на землю, перекатился и хлестанул клинком по ногам другому дружиннику. Ворон Арсентия, спикировав, вцепился когтями в лицо третьему. На этом их везение закончилось. Биться втроем против трех десятков умелых воинов в кольчугах и со щитами, разумеется, можно. Но недолго. Смоляне перестроились, восстановили плотный строй, и уже скоро послушников с поляницей прижали спинами к поваленному дереву, обступили и зажали, принялись рубить и колоть со всех сторон. Хорошо хоть, княжна догадалась шмыгнуть под сваленное бревно, не мешалась под ногами. Порой кому-то из троицы удавалось заставить открыться и достать клинком одного из смолян, но на место раненого тут же вставал здоровый. – Полоцк! Мечи в гору! – загремело за их спи-нами. И тут же через бревно посыпались крепкие парни с обнаженными мечами под командованием Валдая, приведенные сюда Федькой. И, несмотря на то что смолян по-прежнему было вдвое больше, неожиданное подкрепление сильно ошарашило нападавших. Счет сравнялся быстро, потом рубка пошла на равных. А вскоре полоцкие погнали последних врагов, которые попрыгали на лошадей и рванули наутек. * * * – Надо признать, ты ловко мечом орудуешь, послушник! – Настасья не спускала глаз с Радмилы, которая с очень серьезным видом что-то внушала стоявшему рядом с ней Валдаю. – И мальчишки твои молодцы! – Да толку-то! – отмахнулся Арсентий. – Сейчас мы все равно от Валдая зависим. – Надеюсь, у Милки все получится. Он к ней всегда хорошо относился. – Если она его убедит, то рубиться с ними, чтобы отвезти княжну к отцу, придется нам. – Послушник посмотрел на близнецов, которые вместе с гриднями Валдая оттаскивали с дороги бревно. – А если не убедит, то биться придется тебе, чтобы отвезти в Царьград. – Идут! – Настасья на всякий случай нащупала рукоять меча. – Сейчас все и узнаем. – Странные вещи мне сейчас княжна рассказала. – Валдай, приблизившись, мрачно посмотрел на обоих. – Может, она тогда и нам их расскажет? – Арсентий не отводил взгляда от Радмилы. – Хорошо! – согласилась княжна со вздохом. – Давайте только присядем? Все четверо отошли к костру, разведенному чуть в стороне, опустились на бревна, разложенные вокруг. Радмила помолчала, собираясь с мыслями, а потом заговорила. Валдай кивком отослал в сторону гридня, до этого назначенного кашеваром. – Мы с сестрами месяца два назад заметили, что с отцом что-то не то происходит. Вскоре после свадьбы с Василиной. Сперва решили, что показалось. Но он сильно изменился – раньше очень набожным был, чуть ли не каждый день в церковь ходил, а тут враз перестал, как отрезало. Тогда Мария, старшая, обратилась к его духовнику, чтобы с отцом поговорил. Но князь его не только не принял, но и приказал на следующий день святого отца с братьями из города выгнать, а монастырь разобрать по бревнышку. – Было такое дело, – подтвердил Валдай. – Мы тогда, надо сказать, немало удивились. И по городу шепоток пополз. Но с княжьей волей не спорят. – А на следующую ночь Мария не проснулась. – На глазах Радмилы выступили слезы, но она их смахнула и продолжила: – Она просто умерла во сне. А потом одна за другой остальные, но вы об этом уже знаете. – А больше ничего странного вы не замечали? – Арсентий наклонился вперед, уперевшись ладонями в бедра, вновь смотрел на княжну, почти не мигая. – Да, заметили. Сперва князь велел убрать стражей из терема, где мы жили. Только вокруг и снаружи возле дверей. Раньше у всех входов изнутри стояли, и около его опочивальни, а теперь в доме стало пусто. И по ночам что-то ходило, как стемнеет, и так стонало – жутко-жутко. Не каждую ночь, но очень часто. – А что именно ходило, не знаешь? – заинтересовался послушник. – Я в одну из ночей решила посмотреть. Открыла дверь, вижу – идет. Ростом выше человека, и весь словно из черного дыма. Не то чтобы совсем бесформенный, но как будто колышется весь. И глаза такие… Даже не знаю, как описать. На меня глянул, и я так испугалась, что сама не помню, как в комнате оказалась за всеми засовами. И тряслась до самого рассвета. А утром узнала, что в ту ночь умерла Ефросинья. – А почему ты никому не рассказала об этом? – И кто бы поверил? – Да, все это мало похоже на правду. – Валдай задумчиво посмотрел на Арсентия: – А ты что думаешь, мастер? – А скажи-ка, княжна, – продолжил выпытывать послушник, – ничего ты больше странного в поведении отца не заметила? – Он совсем перестал с нами общаться, все время с Василиной проводил. А потом вообще запретил из терема выходить. Даже на похороны сестер не пустил. И сам он на них не ездил, и Василина тоже. Мне с каждым днем все больше казалось, что мы в беде из-за нее. Поэтому, когда Настасья приехала, я ее попросила меня увезти – у самой бы духу не хватило. – Похоже, она тебя вовремя увезла. И да, судя по тому, что ты рассказываешь, это уже не князь Василий, а она через него княжеством управляет. Началось-то все после появления в Полоцке Василины. А это очень многое меняет… – Что меняет? – Настасья приобняла сидящую рядом княжну. – Получается, что это не Смоленск войну затевает, а она. Теперь понятно, почему смоляне хотели взять Радмилу живой – думали вернуть князю Василию, чтобы от себя подозрение отвести. Только, боюсь, ничего бы это не дало, потому что она бы все равно с княжной расправилась и войну начала. – Думаешь, Василина князя заколдовала? – нахмурился Валдай. – Да вроде все сходится. У нее даже имени нет. Василина же просто означает – то, что принадлежит Василию. Откуда она у вас появилась? – А вот этого никто не знает. Он как-то раз вышел утром на двор, потребовал коня седлать, гридням велел за ним не следовать. Вернулся спустя седмицу, с ней уже – и приказал свадьбу готовить, не мешкая. Так что, послушник, знаешь, кто она такая на самом деле? – Точно знаю две вещи, – ответил Арсентий, пожав плечами. – Во-первых, Радмила ей смертельно необходима, иначе Василина не велела бы князю столько людей на поиски бросить. А во-вторых, сама она сейчас кремль покинуть не может. Хотя, думаю, это не навсегда. Она не случайно дочек убивает – как только высосет последнюю княжну, в полную силу войдет.