– Я не разговариваю с мышами. – Не разговариваешь? – Я бы мог, если бы хотел. Но я не делаю этого. – Почему? Эхо насторожился. Об этом он никогда не задумывался. Это был действительно не самый подходящий момент, чтобы подчеркивать свою враждебность к мышам. Он попытался сменить тему, задав встречный вопрос: – Что же вы делаете такого полезного для Айспина, что он приносит вам такие жертвы? – Он предоставляет нам чердак, чтобы у нас была возможность спать в темноте. Из любого другого места нас давно бы вытурили. За это мы немного издеваемся над жителями Следвайи. – Пьем их кровь. – Мочимся в их колодцы. – Испражняемся в их дымоходы. Несколько вампиров зловеще засмеялись. – Мы заражаем их болезнями, чтобы они слабели и не могли противостоять Айспину. Это наша лепта. – Мы – мастера бактериальной войны. – Виртуозы инфицирования. – Мы – настоящая чума. Опять послышалось всеобщее одобрительное шушуканье. Здесь Эхо в голову пришла мысль: кожемыши, казалось, были в самом деле очень высокого мнения о своей злобе. Может быть, ему следовало на этом сыграть. – Вы, похоже, бываете очень изобретательны, когда представляете интересы Айспина, – сказал он. – Так и есть, – воскликнула одна из мышей. – Перед тем как идти на охоту, мы чистим зубы экскрементами жерлянки. – Прежде чем помочиться в колодцы, мы пьем из луж на кладбище. – Мы кусаем коров за вымя и отравляем их молоко. – Теперь я понимаю, почему мастер ужасок оказывает вам такую честь, – сказал Эхо. – Без вас его могущество было бы вдвое меньшим. Но… – Он замолчал. – Что «но»? – Ничего. Это действительно целесообразное особое сообщество. Каждый с этого что-то имеет. Только… – Он опять запнулся. – Ну, давай, признавайся! – Что тебя не устраивает? Эхо откашлялся. – Н-да, это круто, как вы распространяете все эти болезни, страхи и тому подобное. Очень находчиво. И эффективно. Но я задаюсь вопросом: помогать тирану, угнетающему население целого города, – разве это нормально? И правильно ли это? Возникла долгая пауза. «Точное попадание!» – подумал Эхо. «Они как дети, которым однажды объяснили, что вообще существует такое понятие, как совесть. И это неудивительно, если с ними никто не разговаривает». Одна кожемышь кашлянула и сказала: – Послушай, малыш, сейчас мы расскажем тебе, что такое «правильно» и «неправильно». Мы расскажем тебе о том, что справедливо, а что нет. Другая кожемышь продолжила: – Будь внимателен: мы спим днем и бодрствуем ночью. Мы пьем кровь вместо воды. И мы видим ушами. – Да, мы видим ушами, – подхватила третья мышь. – Верх для нас низ, а низ – верх. – Наверху – значит, внизу, а внизу – значит, наверху, – проскандировали несколько вампиров. – Нас считают омерзительными, а мы считаем, что мы прекрасны. Вы считаете себя красивыми, а мы находим вас безобразными. Как будто получая эстафету, каждая кожемышь говорила одну фразу. – Тебя удивляет, что у нас имеется свое представление о справедливости и несправедливости? – О добре и зле? – О настоящем и ложном? – Мы вампиры, мой дорогой! – Никто не понимает кожемышей! – Никто! – Никто! – Никто! – Ложь – это правда, а отвратительное – прекрасно! – раздался хор голосов. – Люди ненавидят нас, их пугает наша внешность. – Они выгоняют нас отовсюду, где только нас находят. – Они натягивают сети и забивают нас дубинками, если мы в них попадаем. – И это мы считаем несправедливым. – Никто не понимает кожемышей! – Никто! – Никто! – Никто! Повсюду раздалось одобрительное шушукание и опять все затихло. – У Айспина нет ненависти к нам. – Он не боится нас. – Он предоставляет нам место для ночлега. – Он заботится о нашем выживании. – Почему мы должны видеть в нем что-то плохое? – Он варит животных! – бросил реплику Эхо. – И что? А кто этого не делает? – Я этого не делаю! – ответил твердо Эхо. – Не делаешь? Ты вегетарианец? – Нет, я не вегетарианец, но я не варю животных. – Но ты их ешь. – Ну да, э… – У тебя раньше был хозяин? До Айспина? – Да, одна старая женщина. Она умерла.